Лаура Кинсейл - Тень и звезда Страница 12

— Весьма интересно. — Леда повернулась к черному колодцу, в который уходила лестница, ведущая на чердак. Вообще-то она знала о необычных ворах куда больше, чем ее домовладелица, поскольку частенько готовила чай для инспектора Руби и порой задерживалась в полицейском участке после полуночи. Все это делалось для того, чтобы миссис Доукинс считала, будто Леда по-прежнему работает у портнихи.

Леда начала подниматься по ступенькам, но цепкая рука хозяйки удержала ее за подол.

— Сегодня пятница, мисс, — напомнила миссис Доукинс. — С вас четырнадцать шиллингов за неделю.

— Пятница началась всего полчаса назад, миссис Доукинс, — спокойно заметила Леда. — Надеюсь, вы не из-за этого ждете меня здесь ночью. Я буду счастлива расплатиться с вами утром.

Миссис Доукинс усмехнулась:

— Просто я хотела напомнить вам о деньгах, мисс. Как раз сегодня мне пришлось выгнать Хоггинсов, которые жили под вами. Отбою нет от людей, которым нужны комнаты и которые готовы платить вовремя — вот как вы. А те, кто не платит, пусть на меня не обижаются: у меня тут не дамское благотворительное общество, вот что я вам скажу. Четырнадцать шиллингов в неделю, без питания. Между прочим, у нас канализация есть, а это стоит не меньше полукроны, вот так-то.

Подобные речи Леде доводилось слышать довольно часто, и она, вздохнув и высвободившись из мертвой хватки миссис Доукинс, стала подниматься наверх.

В комнате Леда умылась и полила стоявшую на подоконнике герань. Ночная жара усиливала привычные запахи, но один листок у герани оказался отломлен, и от него исходил резкий и свежий аромат, перебивающий тяжкий запах улицы.

Взяв листок в руки, Леда растерла его между пальцев и прижала к носу, наслаждаясь приятным ароматом и думая о Пэмми. Мать отказывалась взять или хотя бы понянчить своего ребенка до тех пор, пока инспектор Руби резко не сказал ей, что ее обвинят в убийстве младенца, если она не одумается. Леда с грустью вспомнила о том, что ее собственная жизнь, должно быть, началась схожим образом. Она тоже была уродливой, жалкой и никому не нужной. Совсем не так ей хотелось бы появиться на свет.

У нее еще оставалось четыре наряда, но она решила, что обойдется хлопчатобумажной юбкой и черным шелковым платьем — юбку можно носить ежедневно, а платье сделать выходным. С некоторым сожалением она отнесла «лишние» платья на базар и продала их. Торговаться с женщиной, купившей платья, Леда не смогла — ей было слишком стыдно, но она прекрасно осознавала, что получила лишь небольшую часть истинной стоимости бежевого и серебристо-серого туалетов. Каждый день рано утром она, как обычно, надевала шляпку и, уйдя из дому, гуляла, просматривая в газетах и на окнах офисов объявления о вакансиях. Иногда ей попадались довольно интересные объявления, но стоило ей прийти по указанному адресу, как выяснялось, что на указанное место только что кого-то взяли.

Когда Леда уставала настолько, что не могла больше ходить, она присаживалась на скамейку где-нибудь в парке или отдыхала в чайном магазине, однако ее устройство на работу все никак не сдвигалось с мертвой точки.

Сейчас, прежде чем лечь в постель, Леда кое-что переставила в комнате: передвинула тяжелую швейную машину и стол в центр комнаты, а умывальник — к двери. Так куда удобнее, ведь ей больше не нужно держать машину у окна, где было больше света для шитья.

Из-за перестановки ей понадобилось передвинуть кровать, и Леда тут же решила помыть пол. Отодвинув кровать к окну, она сняла юбку, блузку, корсет и принялась за дело в одних панталонах. Вскоре все в маленьком и жарком чердачном помещении засияло с помощью ее усилий, мокрой тряпки и мыльного экстракта Хадсона — «ароматного, как розы, свежего, как морской ветер, предназначенного для всех видов домашних работ, мытья и чистки».

Оставив кровать у окна, где было прохладнее, Леда задула свечу, и в темноте переоделась в ночную сорочку.

Лежа и глядя в пустоту, она снова и снова думала о полицейских, деньгах и рекомендательных письмах, пока наконец не задремала. Однако сон ее был некрепок, и когда что-то задело ее ногу, она рывком поднялась на кровати, чувствуя, что от страха сердце готово выскочить у нее из груди.

В комнате было совершенно темно — ни лунного света, ни теней. Где-то на улице мяукала кошка. Леда судорожно вздохнула, держась рукой за горло. Кошка. Ну конечно! Кошка пробралась в комнату через открытое окно. Правда, прикосновение было тяжеловато для простой кошки…

— Кис-кис-кис, — прошептала Леда, теребя пальцами простыню. — Ты еще здесь? Кис-кис! — Она встала с кровати и тут же налетела на стол со швейной машинкой, который сама же поставила на середину комнаты.

Вскрикнув от боли, Леда схватилась за ушибленный палец ноги, опустилась на кровать…

О Боже! Теперь под ней шевелилось что-то живое…

Леда была настолько напугана, что не могла кричать. Мужчина, в ее комнате… Господи, помоги!

Она снова встала и направилась к двери, забыв о швейной машинке, которая на этот раз перевернулась с чудовищным грохотом.

И тут рядом раздался еще один звук, похожий на тихое ругательство.

Леда застыла, прислушиваясь.

Кто-то едва слышно зацарапал пол, и от этого звука все вдруг обрело реальность, от чего ей стало еще страшнее. Он и впрямь тут: она столкнула на него швейную машину, и теперь он пытается из-под нее выбраться.

Рядом снова раздался посторонний звук — тихий, но отчетливый.

От страха слезы градом покатились из глаз Леды.

— Не прикасайтесь ко мне! — Она наконец нашла в себе силы заговорить. — У меня в руках кочерга.

Ей никто не ответил. Если он и шевелился, то делал это абсолютно бесшумно. Леде пришло в голову, что незваный гость, должно быть, находится между ней и дверью, чтобы не дать ей убежать.

— Уходите, — вновь заговорила она предательски дрожащим голосом. — Я не стану поднимать шум, обещаю.

Молчание затягивалось, и Леда, медленно наклонившись, стала шарить рукой под кроватью в поисках кочерги.

Внезапно ее пальцы прикоснулись к чему-то острому. Твердый и тяжелый металлический предмет — с его помощью она без труда сможет защитить себя.

Вытащив странный предмет, Леда взяла его обеими руками и стала распрямляться…

В то же мгновение она оказалась на полу. Ощущение было такое, будто колени ее неожиданно подломились, желудок переместился в животе, в голове зашумело. Леда потеряла ощущение реальности и не понимала, что происходит. Находясь в полуобморочном состоянии, она подумала, что ее ударили, что сейчас утро и что на соседней улице гремит гром.

Затем она услышала звук шагов, но такой тихий, что даже не могла определить, с какой стороны этот звук раздается. Руки ее дрожали так сильно, что она едва могла шевелить ими.