Николь Джордан - Страстное желание Страница 13

– Назовите это инстинктом, если хотите.

– Думаю, ваши инстинкты вас подводят. Я могу назвать множество причин, по которым мы не можем друг другу подойти. И первая – я не та, из которой получится настоящая графиня.

– Почему вы так говорите?

– Потому что я не люблю бывать в обществе. Я не умею вести себя непринужденно в больших компаниях. Я действительно синий чулок, как вы меня назвали. Меня считают странной, неуступчивой, даже грубой. Я регулярно помогаю брату… – Бринн вдруг замолчала, явно передумав признаваться в том, в чем собиралась признаться.

– Вот уж воистину преступления, – пробормотал Уиклифф.

Бринн вздернула подбородок. Ей не нравилось, когда ее дразнят.

– Можете смеяться, если хотите, милорд, но смею вас уверить, в моем лице вы не приобретете жену, с которой уютно и удобно.

Нет, едва ли он мог бы надеяться на то, что с ней ему будет уютно и покойно. Впрочем, глядя на нее, слово «жена» тоже как-то не приходило ему в голову. Скорее он воспринимал ее как очень дорогую куртизанку. При виде ее воображение рисовало смятые простыни и жаркие постельные схватки. При одном взгляде на нее в нем просыпалось что-то первобытное, необузданное.

– Я не слишком ценю комфорт, – начал было Лусиан, но тут же спохватился: – Впрочем, если я и люблю комфорт, то комфорт совсем иного рода. Я думаю, что вам не стоит беспокоиться на этот счет. Я целовал вас – и не один раз. И я не сомневаюсь, что вы удовлетворите меня как партнерша в постели.

Ее щеки цвета слоновой кости тут же густо порозовели. Однако готового ответа у нее не нашлось. Хотя, к чести ее будет сказано, Бринн нашлась довольно скоро. С видом холодного безразличия она сказала:

– Мне кажется, вам нужна непорочная невеста, а у меня репутация женщины распущенной.

Лусиан устремил взгляд на ее губы, вспоминая их вкус – вкус невинности.

– Отчего-то мне кажется, что это не так. Бринн покраснела еще сильнее.

– Ну что же, я не слишком отклонюсь от правды, если скажу, что я не хочу видеть вас своим мужем. У меня нет желания становиться женой распутника.

– Я думаю, что вы найдете слухи о моих подвигах сильно преувеличенными.

– Вы входите в число основателей клуба «Адский огонь», не так ли? В нем собираются аристократы, известные своими скандальными похождениями?

– Признаю, что во времена беспокойной юности я был замешан в нескольких скандальных историях, но в последнее время я остепенился.

– Простите меня, но я в это не верю, – язвительно сказала Бринн.

– Если хотите, я могу предоставить вам изрядное число рекомендательных писем, характеризующих меня с самой лучшей стороны, – ответил Лусиан, не в силах скрыть ухмылки.

– О, разумеется.

Вздохнув, она нахмурилась, взглянув на него искоса, словно раздумывала над тем, какие привести аргументы, чтобы убедить в нелепости его желания.

– Насколько я понимаю, вы живете в Лондоне. Так вот, я не люблю столицу.

– А вы там были?

– Дважды. Хотя это было несколько лет назад, – неохотно добавила она, словно чувствуя себя обязанной быть с ним предельно честной.

– После двух визитов рано делать выводы.

– Может, и рано, но мне нравится жить за городом.

– У меня есть фамильное поместье в Девоншире. Там изумительные сельские пейзажи.

– Я предпочитаю Корнуолл, море…

– У меня замок в Уэльсе с прелестным видом на море. Бринн поджала губы, словно пытаясь овладеть собой, чем вызвала у Лусиана желание встряхнуть ее и заставить расслабиться. Ему хотелось обнять ее за талию и прижаться губами к ее губам, ощутить ее вкус, исследовать все те потаенные места, шелковистые и нежные, излучающие тепло.

– Ну что же, все это не имеет значения, – наконец сказала Бринн. – Я не могу выйти за вас, потому что не могу уехать отсюда. Я не брошу Тео.

– А если он отправится в школу? В Итон, Харроу или Вестминстер?

По тому, как она вздернула голову, Лусиан понял, что задел нужную струну.

– А вы коварны. Предлагаете мне то, от чего трудно отказаться, – сказала, наконец, Бринн.

– Обычное дело. Я всего лишь предлагаю практичное решение, приемлемое для обеих сторон, – мягко возразил он. – Вы соглашаетесь на брак в обмен на мой титул и состояние.

– Но меня не интересуют ни ваши деньги, ни ваш титул.

– Но, живя в нищете, вы не найдете счастья.

– Я могу быть счастливой и в бедности. Я уже счастлива.

– Ваш старший брат Грейсон, очевидно, не разделяет вашу точку зрения. Мне показалось, что его очень заинтересовали мои предложения относительно условий нашего с вами брака.

В глазах Бринн вспыхнула боль задетой гордости.

– Вы думаете, что можете меня купить, лорд Уиклифф? Словно породистую кобылу?

– Вообще-то я предлагаю вам более почетное положение, чем положение породистой кобылы, – спокойно ответил Уиклифф. – Я предлагаю вам стать женой и графиней. Многие дамы почувствовали бы себя польщенными моим предложением.

– Так и сделайте предложение одной из них. – Не дождавшись от него отклика, Бринн глубоко вздохнула: – Я благодарю вас за оказанную мне честь, милорд, но я не выйду за вас.

Однако Лусиан не собирался принимать ее отказ. Он шагнул ей навстречу. На мгновение ему показалось, что Бринн сейчас сорвется с места и убежит, но она не сделала попытки спастись бегством, и когда он взял ее за руку. Она явно была растеряна, когда он, перевернув ее руку ладонью вверх, поднес ее к губам и поцеловал запястье.

Лусиан с удовлетворением заметил, что она дрожит.

– Вам нужно время, чтобы обдумать мое предложение, – пробормотал он, удерживая ее взгляд.

– Я… мне… не нужно времени. Я уже дала вам ответ.

– И все же у меня остается надежда вас убедить. Я зайду завтра, моя дорогая. Возможно, к завтрашнему дню вы успеете передумать.

Бринн в смятении смотрела ему вслед, терзаемая неверием, страхом и смутным беспокойством.

Ее страшно злила его непоколебимая уверенность в себе. Но еще сильнее она злилась на себя за тот отклик, что вызывали в ней его расчетливые ласки опытного сердцееда. Этот мужчина был настоящий дьявол, наделенный чувственностью сверхъестественной силы.

Бринн была достаточно разумна, чтобы противостоять его манипуляциям. Но рассудок ее не дружил с телом. Она не могла запретить, этому волшебному теплу томно разливаться по телу, не могла загасить тот костер, что вспыхивал всякий раз, стоило ему прикоснуться к ней губами. Она готова была заняться огнем от одного его взгляда. Он считал, что это его отточенное, как рапира обаяние способно пронзить ее в самое сердце. О, самонадеянный глупец, он не понимал, что у женщин есть еще и мозги!

И все же она не могла рассчитывать на то, что победа останется за ней. В навязанной им игре у него было явное преимущество, и Бринн это понимала. И если он действительно намеревался оплатить обучение Тео…