Джоанна Борн - Тайна куртизанки Страница 13

Анник зажмурилась, в сотый раз желая увидеть выражение его лица, догадаться, что он собирается с ней сделать.

— Эта рубашка более эротична, чем я полагал. Увидеть на вас мою рубашку и знать, что под ней… только вы. — Он захватил ткань пальцами. — Вы использовали привилегию опытной любовницы, когда выбирали одежду. Я должен быть обезоружен. Умная Анник.

— Я не так умна, — вполне искренне пробормотала она. Его рука остановилась на ее груди.

— Вы расстегнули именно столько пуговиц, сколько нужно. Поздравляю. Одной меньше, и вы бы играли застенчивую девственницу. — Он сунул два пальца в рубашку, быстро потянул, и расстегнулась верхняя пуговица. — Девственница — неубедительная для вас роль.

Он мог сказать это женщине, которую собирался взять в постель. Она не могла урезонить его, когда он в таком состоянии. Не могла ничего поделать, только слушать его и дрожать всем телом.

Он коснулся следующей пуговицы.

— Слишком много расстегнуто, в этом нет вызова. — Он расстегнул ее. — Мужчины любят вызовы.

Знал ли он, как она возбуждена? Вероятно, знал. Он расстегнул еще одну пуговицу. Скоро она будет совсем голой. Ее план урезонить его, похоже, не удался.

— Мужчина испытывает непреодолимое желание раздеть вас, слой за слоем, раскрывая ваши тайны.

К сожалению, ее тело не было таинственным в том месте, которое он так поэтически обсуждал, только горячим и жаждущим. Она сжала бедра, но это не помогло, стало еще хуже. Она не могла остановиться, продолжая делать это снова и снова.

— Никаких тайн у меня нет. Вы заблуждаетесь.

— Будет легко извлечь мед. Нужно сделать лишь это… — его пальцы коснулись сквозь рубашку ее груди, — и две маленькие сладкие ягоды упрутся в ткань, моля их попробовать. — Вот так. Да. Это достаточно честно. Возможно, единственный вид честности, которой вы обладаете.

— Не будьте таким самодовольным. Вы ничего обо мне не знаете.

— Я знаю, что вам нравится ваша работа. Не каждой бы женщине понравилась. Вы даете нам именно то, прекрасная Анник, чего мы хотим. Леблан. Анри. Я. Вы становитесь тайной фантазией каждого мужчины. О чем он мечтает в одиночестве по ночам. Вы делаете это сейчас. Прежде чем я пойму, чего хочу, вы уже предлагаете мне это. Мужчина прикасается к вам, рискуя своей душой.

— Вы можете сохранить вашу душу. Я не хочу ее.

— А мне плевать на твои желания, Анник Вильерс. Хотя ты очень хороша.

Его мышцы дрожали от напряжения. Это был гнев, которого она пока не заслужила, и желание обладать ею, ясное даже идиоту. Как ей использовать оба эти преимущества, она еще не знала.

— Ты любишь заставлять марионеток плясать, верно? Дернешь за веревочку там. Дернешь за веревочку здесь. Быть мягкой, уязвимой и… податливой. Вряд ли есть на свете мужчина, который мог бы устоять перед тобой.

Он без предупреждения крепко схватил ее за рубашку, дернул к себе и приподнял. Ей пришлось держаться за него, чтобы не упасть.

— Не пытайся делать это снова! — Он грубо встряхнул ее. — Только не со мной!

— Я не…

— Никаких больше игр. Сбрасывай эту проклятую рубашку. Надень шелковую, которую прислал я, или ложись в постель голой. Мне все равно.

— Я не надену эту неприличную вещь. Я не… — Анник умолкла, потом заставила себя произнести: — Я не какая-то уличная женщина, которую можно купить за горячую еду. Я не…

— Ради Бога, только без проклятой мелодрамы. — Он поставил ее на пол. Хватка немного ослабела. — И к черту твою несуществующую скромность. С этих пор ты будешь носить одежду, где нельзя спрятать оружие. Вот и все. Иди в постель и спи.

— Я буду спать, как мышь рядом с котом. Не лги мне, англичанин. Это выводит меня из терпения.

— Мое тоже не безгранично. Если ты не предлагаешь мне свое опытное маленькое тело, надевай эту ночную сорочку и ложись в постель.

— Месье, не поступайте со мной так.

— Ничего с тобой не случится, если будешь хорошо себя вести. Ты следуешь приказам, я буду с тобой хорошо обращаться. Нападешь на меня еще раз, и, клянусь, я привяжу тебя к столбику кровати. Соглашайся.

«Соглашайся», — мысленно повторила Анник. Он лгал ей и себе, думая, что уложит ее в мягкую постель и не притронется к ней. Конечно, Грей не чудовище и не станет ее принуждать. Но он безумно хотел ее, он считает, что она безнравственная и доступная. В долгие ночные часы он позволит себе вольности, лишит ее благоразумия и добьется желаемого. В конце концов, он может заставить ее хотеть того, что делает с ней. Она не совсем тверда и разумна, когда дело касается этого человека.

Еще одна причина для скорейшего бегства.

Не имея оружия, надо рассчитывать на хитрость, ложь, уловки. Вобан научил ее этому. Маман научила ее. Рене, Франсуаза и мудрый циничный Сулье — все они учили ее, старые друзья по шпионской игре. Она знала это с детства. Иногда приходится делать и то, что не очень нравится.

В качестве Анник она не могла совершить презренные действия. Надо стать кем-то более решительным. У нее много ролей… Глубоко вздохнув, она сделала выбор. Она будет опытной куртизанкой. Ведь она часто играла эту роль в Вене…

Скрестив руки на груди, Анник склонила голову и морально подготовилась к избранной роли, которая окутала ее, как толстый защитный плащ. Опытная куртизанка была старше Анник, знающая, циничная. Ей плевать на любого врага-англичанина. Куртизанка не станет беспокоиться по поводу непристойного куска материи… или того, что ей придется сделать.

Она вскинула подбородок. Куртизанка не пугается, когда мужчина хочет ее. Это дает ей власть.

Анник пожала плечами:

— Вы одержали свою маленькую тщетную победу.

Будучи куртизанкой, она могла пройти мимо Грея, нетерпеливая, презрительная. Три долгих шага от окна к столу: она сосчитала их после обеда. Повернувшись к нему спиной, она бросила шелк на стол рядом с подсвечником. Она вспомнит, где это, когда понадобится. Декорации готовы.

— Уходите. Я надену этот вульгарный предмет. Но я не собираюсь раздеваться догола перед вами. — Тон куртизанки: холодный, аристократический, полный скуки. Она двумя пальцами уперлась в столешницу, приняв нужную позу. — Что бы вы обо мне ни думали, я не легкомысленная женщина, развлекающая иностранцев.

— Здесь слишком темно, много не увидишь. Теперь переодевайся, иначе я сам раздену тебя и брошу в постель.

— Звучит соблазнительно. — Куртизанка могла сказать именно так. — У женщин Англии вы пользуетесь большим успехом, так? — Играя куртизанку, она могла беззаботно дотянуться до подола рубашки, словно каждую ночь раздевалась в присутствии мужчин. — Если вы не уйдете, то хотя бы отвернитесь.

— Чтобы пощадить твою скромность?