Ли Бристол - В кольце твоих рук Страница 13

Через минуту, немного успокоившись, Сторм снова посмотрела на приближающееся судно в подзорную трубу.

— Похоже, у них трюм битком набит, — с удовлетворением сказала она. — И ветер не в их пользу, так что от нас они не уйдут. Да их корабль просто болтается на волнах, словно беременная морская корова!

С противоположного конца палубы раздались отчаянные крики, означавшие, что протаскивание под килем началось. Сторм нахмурилась, мысленно на чем свет стоит ругая Рафферти и проблемы, которые возникли из-за него. Сторм понимала, что дисциплина необходима и наказание Рафферти — вынужденная мера, но лучше бы ей все-таки не приходилось этого делать.

«Ну ничего, — пыталась она успокоить себя, — немного водички Рафферти не поводит, пусть охладит свой пыл. Будет в другой раз знать, как положено разговаривать с капитаном. Да и команде какое-никакое развлечение, а то что-то все слишком уж заскучали».

Пожав плечами, она произнесла вслух:

— Зачем вообще нужны какие-то помощники? Пользы от них никакой, а сами они спят и видят, как бы прирезать капитана и самому завладеть кораблем!

Роджер молчал. Сторм догадывалась, о чем он думает, и понимала, что разговора об этом все равно не избежать. Поэтому она сама начала без обиняков:

— Ты хочешь сказать, что они потому злы на меня, что я ни с кем из них не сплю?

Роджер снова перевел взгляд на нее. Если он и был удивлен прямотой Сторм, то это никак не отразилось на его обветренном, морщинистом лице.

— Может быть, — задумчиво произнес он. — Может быть, они действительно смотрели бы на тебя по-другому, если бы ты была податливее. Возможно, тогда бы они тебя даже больше уважали.

Сторм вспыхнула:

— Да я скорее останусь совсем одна, без команды, чем лягу в постель с кем-нибудь из этих придурков!

— Да, — согласился Роджер, — стоит тебе переспать с одним, как все остальные тут же встанут в очередь.

— Рауль уже давно хочет затащить меня в постель, — процедила Сторм сквозь зубы. — Свинья! Как будто я не догадываюсь, что на самом деле ему нужна не я, а «Гроза». Как и всем остальным. Все они такие же свиньи! — Сторм яростно сплюнула на палубу. — Пока я жива, не видать им ни меня, ни «Грозы»!

— Ничего не поделаешь, крошка, — вздохнул Роджер. — Видно, и в самом деле пришла пора тебе становиться женщиной. Так будет лучше для тебя самой.

Сторм не стеснялась обсуждать это с Роджером — вопрос был для нее слишком важен. Она немало думала после того разговора с Раулем. В глубине души Сторм понимала, что за последнее время действительно слишком многое изменилось вокруг нее, и ей — хочет она того или нет — придется как-то приспосабливаться к новому положению вещей. Если ее девственность начинает вызывать у нее столь серьезные проблемы, то, видно, ничего не попишешь, надо от нее избавляться. Но тогда нужно каким-то образом добиться, чтобы никто не смел соперничать с ее любовником — до тех пор, пока он ей самой не надоест.

Вот только выбирать-то особенно не из кого.

— Если кого-нибудь из моей команды, — произнесла она вслух, нахмурившись, — то так я, чего доброго, вообще рискую пойти по рукам. А если другого капитана, наверняка попадешь от него в зависимость. Тысяча чертей, да что это за проклятие такое — быть женщиной!

Роджер пожал плечами:

— Твои проблемы, крошка, не в том, что ты женщина, а в том, что ты ведешь себя не так, как подобает женщине. Так уж заведено в нашем мире — нравится тебе это или нет, — что не женщины правят мужчинами, а мужчины — ими, в том числе и в постели.

Сторм все это отлично знала, хотя и не считала справедливым. Что поделать, в мире вообще не так уж много справедливости. Если для того чтобы поднять свой престиж, ей надо с кем-то переспать, — что ж, она пойдет и на это. В конце концов, если она женщина, то и сама должна стремиться к тому, что естественно для женщины. Море навсегда останется для нее самой сильной страстью — но кто сказал, что эта страсть должна быть единственной?!

Итак, она расстанется с девственностью. Теперь это решение, став окончательным, вызывало у Сторм даже какое-то нетерпение исполнить его, смешанное с любопытством. Если все вокруг нее считают секс столь восхитительной вещью, то почему она должна оставаться в неведении? Давно уже пора выяснить, что это такое, а если результат прибавит ей престижа в глазах ее команды, то тем лучше.

Роджер вдруг повернулся к ней и неожиданно заговорил:

— Времена меняются, девочка. Морское дело уже не то, что раньше, а ты теперь взрослая женщина. И скажу тебе, это для тебя — не жизнь. Пора бы уже остепениться, носить юбки, как и все женщины, стать кому-нибудь женой, рожать детей — другими словами, подумать о будущем.

Сторм уставилась на него, не веря своим ушам. Сама идея казалась ей настолько нелепой, что даже не заслуживала сколько-нибудь серьезного обсуждения.

— Ты сошел с ума! — проворчала она, отворачиваясь.

Рука Роджера вдруг сжалась на ее запястье. Это было столь неожиданно, что Сторм вздрогнула. Никто из команды не смел прикасаться к ней, а уж от Роджера этого можно было ожидать менее всего. Даже Помпи, как всегда, стоявший на страже на почтительном расстоянии, был перепуган не на шутку и машинально сделал шаг вперед, но Сторм взглядом остановила его. Роджер, однако, не отпускал ее руки, и Сторм понимала, что на этот раз он не шутит.

— Может быть, я и сошел с ума, — твердо произнес моряк, — но я буду не я, если позволю тебе продолжать и впредь заниматься этими пиратскими глупостями.

Сторм резко выдернула руку из пальцев Роджера. Мозг ее отказывался что-либо понимать.

— И ты как-то сможешь помешать мне? — удивленно произнесла она.

Роджер пристально посмотрел на нее своим единственным глазом.

— Смогу, — тихо подтвердил он.

Сторм перевела дыхание, чувствуя себя словно рыба, вытащенная из воды. Все эти годы Роджер был не просто рулевым: он вырастил ее, научил всему, что знал сам, защищал ее от всех опасностей. Но Сторм понимала, что целиком доверять она не могла никому — даже Роджеру. Она знала, что если ему вдруг когда-нибудь вздумается пойти против нее, то вся команда сразу же станет на его сторону, и не пройдет и минуты, как на «Грозе» уже будет новый капитан.

Боже, о чем он говорит? И что вообще происходит? Похоже, весь мир сошел с ума! У Сторм вдруг похолодело в груди, и она — пожалуй, впервые — вдруг почувствовала себя хрупкой и незащищенной. Невидящими глазами она смотрела на палубу.

— Никто не отберет у меня «Грозу»! — в исступлении прошептала девушка. — Только через мой труп! — Она взглянула на Роджера. В глазах ее стояла боль. — Все равно без «Грозы» я умру, так лучше уж сразу…