Сабрина Джеффрис - После похищения Страница 13

Джульет молчала, и барон с усмешкой проговорил:

– Выходит, вы исчерпали все свои доказательства? Или есть еще?

– Есть еще... одно. Запах... Ваш и его. От вас пахнет точно так же.

Себастьян разразился хохотом.

– Вот это забавно! Значит, от меня так же пахнет? Смею заметить, миледи, что от многих мужчин так пахнет. Очевидно, вы слишком редко общаетесь с мужчинами, если запах – ваше самое весомое доказательство.

Джульет в раздражении топнула ногой.

– Как смеете вы смеяться надо мной, негодяй?! После того, что вы сделали...

– Я не сделал ничего, леди Джульет. – Он приблизился к собеседнице еще на полшага и теперь нависал над ней, так что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. – Простите мне мой смех, но все ваши намеки – это просто безумие. Я понимаю, что вы жаждете мести, но вы хотите обрушить вашу месть на невиновного. Вам следовало бы нападать на тех негодяев, которые пытаются вас опорочить. Постарайтесь узнать, что это за люди. И не мстите брату покойного.

– Дело вовсе не в мести! – воскликнула Джульет. – Я хочу знать правду, вот и все! Я хочу знать, почему вы сделали это и какую цель преследовали. Думаю, у меня есть право это знать, ведь именно мне придется страдать от последствий.

Барон со вздохом кивнул:

– Да, у вас действительно есть право знать... Но я не могу вам ничего сообщить. Я не имею ни малейшего понятия, почему мой брат так поступил.

Этот человек слишком раздражает ее, чтобы верить ему. Как смеет он отрицать ее слова?!

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Потом она вдруг опустила голову и пробормотала:

– Конечно, вы правы, милорд. Я хватаюсь за соломинку. Но это только потому, что я очень расстроилась... Ужасно сознавать, что я уже никогда не увижу вашего брата и не смогу заставить его заплатить за то, что он сделал.

– Неужели все и впрямь было так ужасно? – Фальшь в его голоса исчезла, и теперь он говорил серьезно, почти мягко. – Вы же сказали, что он не... не посягал на вашу честь.

Она преувеличенно тяжело вздохнула и утерла несуществующую слезу.

– Что еще я могла сказать в присутствии моих близких? Мне слишком стыдно рассказывать им то, что на самом деле произошло – как жестоко этот зверь обошелся со мной, как он совратил меня и лишил меня невинности.

Себастьян мысленно выругался.

– Вы же не хотите сказать, что он...

– Увы... – Она подняла на него глаза. – Это именно то, что я хочу сказать.

Она рассчитывала, что он взорвется, что будет с возмущением все отрицать и тем самым выдаст себя. Но он с невозмутимым видом произнес:

– Так значит, мой брат лишил вас девственности?

Впервые в жизни решившись на такую чудовищную ложь, Джульет утвердительно кивнула:

– Да, милорд.

– Вы лжете, – сказал он, помрачнев.

Джульет ликовала – наконец-то успех!

– А откуда вам это знать? – осведомилась она.

– Потому то мой брат был джентльменом. Он никогда бы так не обошелся с женщиной.

Она была разочарована. Как ловко он вывернулся:

– Но вы ведь сказали, что едва знали его. Так откуда же у вас такая уверенность?.. Как вы можете утверждать, что он не совращал меня?

– Я просто знаю, вот и все. И у меня есть способ доказать, что брат не совращал вас.

Джульет похолодела. Ей вдруг пришло в голову, что имеется только один способ доказать такое.

– Но вы же не собираетесь...

– Нет-нет, ничего драматичного. – Его рука обвилась вокруг ее талии. – Но если мой брат посвятил вас в искусство любви, то вы наверняка должны кое-что знать о поцелуях. Давайте проверим, хорошо? – Прежде чем она успела хотя бы возразить, его губы прижались к ее губам.

Джульет замерла. Она тотчас же вспомнила, как он обнимал ее и как поцеловал.

Сейчас было то же самое – но по-другому. Теперь его губы казались необычайно жаркими и настойчивыми, и они пробудили у нее страстное желание. Ошеломленная этим открытием, Джульет отпрянула. Барон же посмотрел на нее с торжествующей улыбкой.

– Вы даже не знаете, миледи, как по-настоящему целоваться. Так как же вы можете заявлять, что вам известна еще большая близость между мужчиной и женщиной?

Джульет с ужасом почувствовала, что краснеет, – румянец, окрасивший ее щеки, выдавалее.

– Но я... я...

– Не волнуйтесь, – прошептал он. – Я все равно ни на мгновение не верил вам.

Она попыталась взять себя в руки.

– Я не поцеловала вас по-настоящему только потому, что вы мне не нравитесь, вот и все.

Он снова улыбнулся.

– Неужели? Тогда скажите мне, леди Джульет, что я имею в виду под настоящим поцелуем?

Черт возьми, она понятия не имела. Она целовалась с мужчинами всего несколько раз, и это были просто легкие соприкосновения губ. А поцелуй лорда Темплмора – он был совсем другой.

Усмехнувшись, барон провел большим пальцем по ее подбородку, потом чуть надавил так, что она невольно приоткрыла рот.

– Сейчас я вам покажу...

И он снова поцеловал ее. Только на этот раз его язык проник меж ее зубов. Когда же он взял ее лицо в ладони и прижался к ней, Джульет почувствовала, что колени ее подгибаются. Она старалась не реагировать на свои ощущения, однако ничего не могла с собой поделать – ее неудержимо влекло к этому мужчине, и она пыталась прижаться к нему как можно крепче.

Внезапно он отстранился и прошептал:

– О, Джульет, милая Джульет...

– Ах, Морган, я...

Она умолкла, потому что барон вдруг нахмурился и отступил от нее на шаг.

– Черт возьми, что я делаю? – пробормотал он. – Должно быть, я сошел с ума...

Отвернувшись от нее, он наклонился, упершись кулаками в стол. Его плечи содрогались от судорожных вдохов.

– Морган... – Шагнув к нему, она положила руку ему на плечо.

Он вздрогнул от ее прикосновения.

– Никогда больше не называйте меня так. Зовите меня Себастьян или лорд Темплмор, но Морган – никогда. Я вовсе не Морган! – Повернувшись к ней, он посмотрел ей в лицо. Его черты исказились гневом, и он добавил: – Думаю, я убедительно доказал это.

Своими словами он словно воткнул кинжал в ее сердце. Она была почти уверена, что сейчас он не лгал. Но почему же он в таком случае...

– Пожалуйста, Морган, не надо...

– Я не Морган! – Он отвел глаза. – Да, я действительно не Морган. – Его рука дрожала, когда он отбросил со лба прядь волос. – И я твердо знаю: ни одна женщина, обесчещенная мужчиной, не станет ждать два года, прежде чем начать преследовать его. Кроме того, она не скрывает от своих родственников правду и не приходит тайно к этому мужчине, чтобы обвинять его. – Он снова посмотрел ей в глаза и, понизив голос, проговорил: – И она определенно не позволяет ему целовать ее по-настоящему. Ваше общение с моим братом вовсе не было... безнравственным, не так ли?