Мередит Дьюран - Обмани меня дважды Страница 13

Оливия тихо вскрикнула. Любовное письмо!

«Ломаю голову над тем, как преодолеть размолвку между нами. Поверь мне, Маргарет, ты ошибаешься, считая, что ты мне безразлична.

Представляя свою жизнь, я вижу, что ты находишься в ее центре. А без тебя я вижу только поверженный рай – пустой, несовершенный, испорченный…»

Внезапно любопытство Оливии взбунтовалось. Она бросила письмо. К Бертраму это никакого отношения не имеет. Она не низкая женщина, которая для развлечения сует нос в чужие дела.

Или все же она именно такая? Иногда, в последнее время, Оливии казалось, что она постепенно теряет себя, свои убеждения, которые она так лелеяла: «я невинна; я ошибаюсь; я не заслуживаю ничего такого». Но вместо этого она узнавала о себе много нового – ужасного. Взглянуть только на то, что она причинила Элизабет!

Элизабет Чаддерли вела беспутную жизнь, слишком фамильярно обращалась со слугами и точно не являлась примером сдержанности и добродетели. Однако, несмотря на всю свою легкомысленность, Элизабет была великодушна, задумчива и добра. Она могла бы воспользоваться письмами герцогини, чтобы заставить Марвика поддержать ее брак с его братом. Вместо этого она решила поступить благородно и передать документы герцогу.

И вот Оливия украла несколько из этих писем и сбежала с ними.

Но был ли у нее выбор? Очень долго единственной целью Оливии было спрятаться, сначала – в школе машинописи, потом – заняв место секретаря пожилой вдовы в Брайтоне, и, наконец, что было самым удачным, – поступив на работу к Элизабет.

Но этим летом на вечере в доме Элизабет один из гостей отвел Оливию в сторонку и сказал, что улавливает сходство между нею и портретом, который он видел в кабинете своего друга лорда Бертрама. Оливия поняла, что ей снова пора бежать. Однако она впервые испытала гнев при мысли об этом.

Оливия заставила себя собрать бумаги. Но теперь она просматривала их автоматически, а мысли ее где-то блуждали.

Будучи безрассудной восемнадцатилетней девчонкой, она считала, что Бертрам, которому было уже за сорок и лицо которого кое-где покрылось морщинами, скоро умрет. Через семь лет она поняла, что ошибалась. Он может прожить еще лет сорок. И его мания не исчезала. Само ее существование было для него невыносимым.

Так неужели она должна убегать следующие сорок лет? Неужели у нее так и не появится шанса на нормальную жизнь? Этим летом она впервые подумала о том, что, быть может, ей стоит начать бороться, а не убегать.

Положение противника было много выше ее положения. Бертрам – аристократ, имеющий источники, соответствующие титулу барона. Но он совершил ошибку. Он сговорился с герцогиней Марвик, и она передала его письма дальше. Оливия украла несколько этих писем – одно особенно интересное, в котором он написал герцогине:

«…Что касается этих «досье», как вы их называете, я не могу ничего сделать, разве только высказать свое удивление и отвращение. При мысли о том, что Марвик будет собирать секретную информацию о людях, считающих его своим другом, меня охватывает такое омерзение, описать которое я не способен и вполовину.

Представить себе не могу, какого рода информацию он собрал против меня. Но ради того, чтобы раскрыть этот шпионаж, я с радостью поддержу любые ваши усилия разоблачить его».

Оливия ни на секунду не поверила в то, что досье действительно могло содержать доказательства добродетелей Бертрама. Этот человек был до злобы предан своей власти. Подумать только: когда восемнадцатилетняя девушка предпочла жить своей жизнью вместо того, чтобы прозябать под его ногтем, он отправил убийцу расправиться с нею! Может ли такой человек быть более добродетельным в других своих деяниях? Что бы ни было в этом досье, в нем наверняка есть ключ к тому, чтобы навсегда разоружить его. И она должна разыскать это досье.

В этой куче бумаг его нет. Оливия снова надела очки, при этом у нее подвело живот. Томас Мур прочешет весь город, чтобы найти ее. А ведь слуги обычно судачат, и она прекрасно понимала, как они опишут свою новую экономку. Рыжеволосая, ростом с мужчину? Как только до Мура дойдет хотя бы отзвук эти слухов…

На книжной полке справа не было ничего, кроме папок. Оливия смотрела на них, споря сама с собой. Понадобится очень много времени, чтобы просмотреть их содержимое.

А вот ее время истекает даже сейчас.

Поднявшись со стула, Оливия взяла две папки – столько она могла спрятать в своих юбках. А потом, успокоив себя, направилась к двери. Да, она воровка. Да, она поступает подло. Но, если Мур поймает ее, она умрет.

Глава 4

– Мы здесь все делаем не так! – огрызнулась Полли.

Оливия прикусила язык, чтобы не ответить ей в том же духе. С утра она уже чувствовала себя измученной, в чем не было ничего нового: последние две недели она почти до полуночи читала документы, которые ей каждый день удавалось тайком спрятать в своей комнате. Впрочем, ни один из них не имел отношения к ее делу. Однако, как ни странно, Оливию все больше очаровывали личные записи Марвика.

Марвик пишет – или писал – поразительно. Он делал заметки о каждой прочитанной книге, он записывал свои мысли о всевозможных вещах – о дипломатических кризисах, о сельскохозяйственных изданиях, о природе добра и зла, о качествах великих людей. Он писал как ангел, проявляя такую эрудицию, что Оливия изводилась от зависти. Латынь она изучала всего лишь год, а греческий вообще не учила; порой ночью она задерживалась в библиотеке, пытаясь перевести его цитаты с помощью словаря – просто для того, чтобы доказать себе, что она на это способна.

Чего бы только Оливия не отдала за возможность учиться в Оскбридже! Но она знала, что ни один из университетов не мог бы гарантировать такой способности проникать в суть вещей, какую демонстрировали заметки герцога. И как можно сопоставить эти изящные, удивительные труды с монстром, который прячется наверху в своих покоях? У нее было такое чувство, будто она читает заметки призрака, с которым с радостью встретилась бы, когда он еще был жив.

Это растущее восхищение было извращенным и неприличным. Но она же должна обыскать его кабинет, не так ли? Должна взглянуть на каждый документ, чтобы не пропустить нужный. Таким образом, каждую ночь Оливия бодрствовала до половины третьего, когда просто заставляла себя лечь в постель, а каждое утро, до рассвета, пробиралась в библиотеку, чтобы похитить новую порцию документов.

Оставалось просмотреть всего две папки. В то утро кухарка застала Оливию в тот момент, когда та засовывала их под свой матрас. Кухарка пришла, чтобы обрушить на Оливию список таинственных историй, произошедших в кухне. Пропало пять фунтов трюфелей. Куда они делись? И почему это опять нужно запаивать посуду? Ее же чинили всего месяц назад.