Джулия Куин - В погоне за наследницей Страница 13

— Да, но сегодня я хочу чаю. — Блейк был совершенно уверен, что миссис Майкл знает о том, что в комнате наверху находится женщина, но она работала у него уже несколько лет, и между ними существовало негласное соглашение: он хорошо ей платит и относится с должным уважением, а она, в свою очередь, не задает лишних вопросов и никому ничего не рассказывает. Точно так же вели себя и остальные слуги.

Экономка кивнула и улыбнулась.

— Тогда вам опять нужен большой чайник?

Блейк сухо усмехнулся в ответ. Конечно, их молчаливое соглашение не означало, что миссис Майкл откажет себе в удовольствии сказать ему какую-нибудь колкость.

— Очень большой, — ответил Блейк.

Пока экономка возилась с чайником, Блейк отправился искать своего дворецкого Перривика. Тот чистил серебро, которое и без того блестело.

— Перривик, — окликнул его Блейк. — Мне нужно послать в Лондон сообщение. Срочно.

Перривик важно кивнул.

— Маркизу? — спросил он.

— Да. — Большинство срочных сообщений отправлялись Джеймсу Сидуэллу, маркизу Ривердейлу, и Перривик точно знал, как доставить письмо в Лондон в кратчайший срок.

— Давайте письмо, — произнес дворецкий, — и я прослежу, чтобы его отправили немедленно.

— Его еще нужно написать, — задумчиво произнес Блейк.

Перривик нахмурился.

— Могу я предложить вам, сэр, сначала писать свои письма, а потом просить меня их отправить? Так мы гораздо рачительнее будем тратить ваше и мое время.

— Для слуги ты чертовски высокомерен, — ответил Блейк с натянутой улыбкой.

— Я всего лишь хочу обеспечить спокойное и разумное управление вашим имением, сэр.

Блейк покачал головой, удивляясь способности Перривика всегда сохранять на лице невозмутимое выражение.

— Подожди немного. — Он наклонился над конторкой, взял бумагу, перо и чернила и написал:

Д!

Мисс де Леон у меня, и мне немедленно нужна твоя помощь Б.

Джеймс раньше уже имел дело с этой шпионкой. Возможно, он знает, как заставить ее говорить. А пока Блейку придется потчевать ее чаем в надежде, что к ней вернется голос. Другого выхода у него не было. Разбирать ее каракули — себе дороже.

Подойдя к двери комнаты, в которой находилась Каролина, Блейк услышал ее кашель.

— Черт! — выругался он. Ненормальная женщина. Вероятно, голос стал возвращаться к ней, и она решила покашлять еще. Ловко придерживая поднос, он отпер замки и распахнул дверь. — Я слышу, ты все еще кашляешь, — процедил он сквозь зубы.

Она сидела на постели. Ее светло-каштановые волосы потеряли блеск, а лицо выглядело изможденным.

— Только не говори мне, что теперь ты заболела по-настоящему, — сухо произнес Блейк.

Каролина кивнула с таким видом, словно собиралась заплакать.

— Значит, ты признаешься, что вчера притворялась?

Она виновато посмотрела на него и сделала рукой неопределенный жест.

— Так да или нет?

Она робко кивнула и указала на горло.

— Да, ты вчера действительно не могла говорить, но мы оба знаем, в чем причина. Так?

Каролина опустила глаза.

— Я расцениваю это как «да».

Она показала на поднос и произнесла губами:

— Чай?

— Да. Я хотел помочь тебе вернуть голос. — Он поставил поднос на стол и приложил ладонь ей ко лбу. — У тебя жар!

Она вздохнула.

— Я знаю, — беззвучно произнесла она с видом полного раскаяния. В этот момент он почти любил ее.

— Выпей горячего чаю, — сказал он, садясь на край кровати.

— Спасибо.

— Сама нальешь?

Она кивнула.

— Отлично. Я всегда неуклюж в таких вещах. Марабелл… — Он осекся. Как у него язык повернулся говорить со шпионкой о Марабелл?

— Кто такая Марабелл? — произнесли ее губы.

— Никто, — грубо ответил он.

— Ваша невеста?

Вместо ответа он поднялся и направился к двери.

— Пей чай, — велел он. — И дерни за шнурок звонка, если что-то понадобится.

Он вышел из комнаты и с силой захлопнул дверь. В замках зловеще скрипнули ключи.

Каролина посмотрела на дверь и моргнула. Что все это значит? Он переменчив, как ветер. Она могла поклясться, что сначала он выказывал расположение к ней, а потом…

«Что ж, — подумала она, наливая в чашку чай, — ведь он думает, что я шпионка. Этим объясняется, почему он так часто становится груб».

Хотя — она сделала большой глоток горячего чая и вздохнула от удовольствия — этим невозможно объяснить, почему он поцеловал ее. И особенно — почему она позволила ему это.

Позволила ему? Черт, ей понравилось! Такого удовольствия она еще в жизни не испытывала. Но в этом было что-то новое, волнующее и опасное, красивое и дикое.

Каролина вздрогнула от мысли, что могло произойти, если бы он не назвал се Карлоттой. Только это вернуло ее к действительности.

Она потянулась, чтобы налить еще одну чашку чаю, и задела салфетку, прикрывавшую тарелку. Что это? Она подняла салфетку. Песочное печенье! Просто чудо!

Она разламывала его на кусочки и по одному отправляла в рот, наслаждаясь тем, как оно тает во рту, и гадая, знает ли он, что принес ей поесть. Она сомневалась, что он сам готовил чай Скорее всего экономка положила печенье на поднос без его ведома.

Лучше съесть печенье быстрее, решила она. Кто знает, когда он вернется.

Каролина положила в рот еще кусочек и засмеялась, роняя крошки на кровать.

Блейк оставил ее в покое до утра следующего дня и только пару раз зашел удостовериться, что ей не стало хуже, и чтобы принести чай. Она выглядела усталой, голодной и при этом, казалось, была рада его видеть. Но он только ставил поднос на стол и проверял ладонью ее лоб. Кожа была чуть теплее обычного, но жара не было. Поэтому он снова повторял, чтобы она дернула шнурок звонка, если ей станет хуже, и выходил из комнаты.

Он заметил, что миссис Майкл положила на поднос маленькие сандвичи, но у него не хватило духу отобрать их.

Что толку морить ее голодом, решил он. Скоро приедет маркиз Ривердейл, и ей не удастся хранить молчание, когда они примутся за дело вдвоем.

Оставалось только ждать.

На следующий день, ближе к вечеру, перед крыльцом Сикрест-Мэнор остановилась карета и из нее выскочил Джеймс Сидуэлл. Он, как всегда, был элегантно одет, а его темно-каштановые волосы были по моде чуть длиннее обычного. Про него говорили, что он и черта заставит покраснеть, но маркиз был готов отдать жизнь за Блейка, и Блейк знал это.

— Ты выглядишь ужасно, — без обиняков заметил Джеймс.

Блейк только покачал головой.

— Проведя последние несколько дней с мисс де Леон, я стал первым кандидатом в сумасшедший дом.

— Так плохо?

— Клянусь, Ривердейл, — сказал он, — я готов поцеловать ее.