Лиз Карлайл - Невеста в алом Страница 13

Это — ряса, в которую он любезно завернул ее, напомнила себе Анаис. Да, наверняка он упрям и шовинистичен. Возможно, он слишком часто окидывал ее дерзким и обжигающим взглядом. И нет никаких сомнений, что в его воображении ее грудь была обнажена. Но его беспокойство было по крайней мере искренним.

Он был достаточно красив, и, глядя на него, девушки могли падать в обморок, если только они обладали таким сценическим искусством и умели манерничать. Анаис не умела. Она имела зуб на красивых мужчин и была убеждена в том, что все они без исключения знают о своей неотразимой внешности и постоянно пользуются ею. Однако ее здравый смысл не мог не отметить чистые и жесткие линии его лица и красивый подбородок, словно вырезанный из мрамора.

Его глаза холодно блестели под темными прямыми бровями, нос был орлиный и чуть с горбинкой. Лишь пышный, жаждущий наслаждений рот спасал Бессетта от чрезмерной мужественности. Тем не менее, на его лице не было морщинок от улыбок, которые могли бы указать на то, что он часто смеется. У Анаис сложилось странное впечатление, что этот человек вообще лишен чувства юмора.

Возможно, мужчине, который так соблазнительно выглядит, и не нужно чувство юмора. Она снова вдохнула запах мужской кожи и аромат цитруса. Он недавно побрился, не прошло и двух часов, предположила она, а это значит, что он бреется два раза в день. Очевидно, он очень гордится своей внешностью, этот постоянно прихорашивающийся павлин.

На самом деле это было несправедливо. А злость, как нередко говорил Джованни, была ниже ее достоинства.

По правде говоря, создавалось впечатление, что лорд Бессетт все-таки мало заботился о своей внешности. Он двигался, как какое-то существо из джунглей, инстинктивно элегантное и спокойное, словно он владел миром, почти не вспоминая о нем.

Анаис знала, что тщеславных, эгоцентричных мужчин легко понять и ими нетрудно манипулировать. И внезапно ее осенило, что с Бессеттом, возможно, будет не так уж и просто. Было слишком самонадеянно предполагать, что с ним она сможет добиться своего.

Но был ли у нее выбор? Он здесь лидер. Джованни так и сказал ей на самом раннем этапе обучения. Он действительно был глубоко благодарен Бессетту за его усилия по восстановлению Братства и за то, что он разместил центр организации в Лондоне — здесь, в этом доме, в так называемом Обществе Сент-Джеймс. И, судя по роскоши, которая была видна во всем, потратил на это достаточно много денег.

Слабый звук заставил ее встрепенуться. Анаис выпрямилась и увидела, что красивая темноволосая женщина вернулась с подносом, на котором стоял чайный сервиз.

Молча поставив его на стол и сделав легкое подобие реверанса, она собралась уйти.

Анаис нашла слегка забавным, что такое прекрасное, королевское существо приседает перед ней в реверансе.

— Я сожалею, — сказала она. — Я была с вами недопустимо груба, мисс…

Наконец женщина подняла глаза, чтобы встретить взгляд Анаис. В ее взгляде не было ничего почтительного.

— Белкади, — тихо ответила она. — Мисс Белкади.

— И вы живете здесь? — спросила Анаис. — В этом доме?

— С моим братом Самиром, — ответила та.

— Странно, что они это вам позволили, — угрюмо заметила Анаис. — Из-за моего появления здесь было много суеты и вздора.

Мисс Белкади скользнула взглядом по полураздетой Анаис, но ничего не сказала по этому поводу.

— Мой брат — дворецкий, — холодно ответила она. — Я веду счета и руковожу небольшим штатом женщин.

Как домоправительница, подумала Анаис.

Вот только эта женщина была похожа на домоправительницу, как королева Виктория на уличного торговца фруктами. Мисс Белкади, с подобранными наверх каштановыми волосами, была одета просто, в темно-серое платье из мериносовой шерсти. И все же, несмотря на всю ее серьезность, казалась, что она не намного старше Анаис.

— Не хотите ли присесть, мисс Белкади? — выпалила она. — Я знаю, что мне не хватает манер, но сейчас я бы не отказалась поболтать с приятным человеком.

Каким-то образом Анаис почувствовала, что ее враждебно настроенная хозяйка окажется слишком снисходительной, чтобы отказать.

— Хорошо, — ответила она и села, аккуратно подобрав юбки под себя. — Мне разлить чай?

Анаис улыбнулась.

— Какой милый акцент, — сказала она. — Вы француженка?

Взгляд мисс Белкади на мгновение метнулся вверх.

— Отчасти, — сказала она. — Вам положить сахар?

— Нет, ничего не нужно. Спасибо.

Чай был горячим и очень крепким. Удивительно, Анаис показалось, что он бодрит и тонизирует. Несмотря на все ее смелые слова, сегодняшняя церемония сильно на нее подействовала, и в глубине души она радовалась, что все закончено.

Только вот все ли?

Анаис потерпела неудачу, но не считала себя побежденной. Сколько раз прабабушка София предупреждала, что у нее будет непростая жизнь? В этом Братстве веками не было женщин, возможно, с тех самых пор, как вымерли великие кельтские жрицы.

Как только пройдет сегодняшний шок, Анаис надо будет просто попытаться убедить членов Братства в Лондоне принять ее. Или вернуться в Тоскану, подумала она, и обратиться к знакомым кузена Джованни. У семьи Витторио их много. Однако, как и большая часть Европы, Тоскана становилась все более нестабильной, а что касается Дара — ну что ж, значит, там не осталось никого, кто бы нуждался в ней. Те немногие, о ком было известно, были отправлены за границу, к родственникам, другим Хранителям по всему континенту, где еще можно было укрыться от политической нестабильности.

Мисс Белкади кашлянула, возвращая Анаис в действительность и к ее обязанностям в качестве гостьи.

— Какой крепкий чай, — заметила Анаис. — Он какой- то особенный?

— Это черный чай из Ассама, — сказала хозяйка, — города у подножия Гималаев. Его прислали лорду Рутвейну.

— Ах, Рутвейн, — задумчиво сказала Анаис. — Я видела его сегодня вечером. Что он собой представляет?

Мисс Белкади сразу же отвела взгляд.

— Он — джентльмен.

— И он… индус? — нажала на нее Анаис, которая никогда легко не сдавалась.

Мисс Белкади заметно напряглась.

— Я считаю, что он христианин, — сказала она — но не в моем положении задавать подобные вопросы.

— Нет, я имела в виду, он…

Анаис остановилась и покачала головой. Не имеет значения, что она имела в виду.

— Я еще раз прошу прощения, мисс Белкади, — сказала она. — Обычно я не бываю такой несносной. Меня оправдывает только тяжелая ночь.

Наконец-то во взгляде мисс Белкади мелькнуло любопытство.

— Я вам сочувствую, — тихо сказала она.