Даниэла Стил - Старые письма Страница 13

– А когда я снова смогу танцевать? – спросила она у врача, и тут ни доктор, ни мадам Маркова не смогли удержаться от счастливого смеха. Стало быть, чудо свершилось, и Анна действительно идет на поправку!

– Ну, моя дорогая, по крайней мере не на будущей неделе, – это я вам обещаю, – со снисходительной улыбкой сказал он. На самом деле она не сможет танцевать самое меньшее несколько месяцев, однако об этом говорить пока рано. Анна и так едва живая, и если узнает сейчас всю правду, может не оправиться от страха и невольной вины. – Достаточно скоро. Если вы будете хорошей и послушной девочкой и выполните все, что я вам скажу, то и опомниться не успеете, как вернетесь на сцену.

– Но завтра у меня важная репетиция, – все еще тревожилась она.

– По-моему, у вас есть более чем веская причина ее пропустить. Или вы забыли, что совсем не чувствуете ног?

– Что, что такое?! – тут же всполошилась мадам Маркова, и пришлось срочно ее успокоить.

– Минуту назад ей показалось, что у нее отнялись ноги, но это уже прошло. Она просто слишком ослабла от лихорадки.

И когда немного погодя ее попытались усадить, чтобы напоить чаем, Анна обнаружила, что не в состоянии сделать этого самостоятельно. Все, на что ее хватало, – чуть-чуть приподнять голову.

– Я чувствую себя как выжатая тряпка, – сокрушенно призналась она, на что доктор добродушно рассмеялся:

– Ну что вы, право! Честное слово, выглядите вы гораздо привлекательнее! А вот мне пора бежать к моим пациентам, а то как бы они не позабыли, как выглядит их доктор! – В общей сложности он пробыл у Анны почти тринадцать часов, день давно закончился, но Преображенский обещал непременно навестить ее завтра, с самого утра.

Провожая доктора к парадному, мадам Маркова от всей души благодарила его за помощь и пыталась выяснить, что же теперь ждет ее Анну.

– Долгое и трудное выздоровление, – честно признался он. – Еще как минимум месяц ей вообще придется оставаться в постели, иначе наверняка случится новое осложнение, и вряд ли она сумеет его пережить. – От одной такой мысли мадам Марковой чуть не стало дурно. – И ей очень не скоро можно будет снова танцевать. Только через три-четыре месяца, если не больше.

– Боюсь, что тогда ее придется привязывать к койке, чтобы удержать на месте! Вы же сами слышали. Не далее как завтра утром она начнет умолять меня пустить ее в класс.

– Ей еще предстоит не раз удивиться собственной слабости. Главное сейчас – это терпение. На то, чтобы восстановить силы, потребуется время.

– Я все прекрасно понимаю, – заверила мадам Маркова с чувством и снова стала благодарить доктора за все, что он сделал.

Она закрыла за Преображенским дверь и медленно пошла по коридору обратно, раздумывая о том, какое горе их только что миновало, и благодаря Бога за то, что им не пришлось потерять Анну навсегда. И уж конечно, мадам Маркова испытывала великую благодарность к государыне императрице, приславшей такого замечательного врача. Правда, его опыт почти не понадобился, но само присутствие доктора возле больной приносило ее наставнице огромное облегчение. Как хорошо, что он оказался таким чутким человеком и пробыл у Анны столько, сколько было нужно.

Мадам Маркова вернулась в спальню к Анне и залюбовалась своей юной красавицей. Анна показалась ей совсем маленькой девочкой – так безмятежно она спала сейчас в своей постели, с легкой улыбкой на устах.

Глава 2

Доктор Преображенский сдержал данное накануне слово и явился проведать Анну на следующий же день, но приехал намного позже, чем в прошлый раз, ведь теперь он мог быть уверен, что угроза ее жизни миновала. Больная порадовала врача своим аппетитом, она послушно ела и пила все, что предлагали. Правда, ей по-прежнему едва хватало сил, чтобы оторвать голову от подушки, но при виде молодого врача на бледных губах расцвела удивительно милая улыбка. Анна явно была рада его визиту.

– Как поживает Алексей? – спросила она, едва доктор переступил порог комнаты.

– Спасибо, очень неплохо. И уж во всяком случае, намного лучше, чем вы на данный момент. Когда я видел его этим утром, он изволил играть в карты и жутко ссорился с сестрой из-за каждого хода. Он просил передать, что желает вам скорейшего выздоровления, так же как и государыня и великие княжны.

Собственно говоря, ее величество даже написала послание мадам Марковой, и доктор Преображенский знал о его содержании, поскольку государыне потребовался его совет.

Все это время мадам Маркова не отходила от больной ни на шаг, но также выглядела сегодня гораздо бодрее и спокойнее. Записка от царицы заставила ее удивленно распахнуть глаза. Она вопросительно посмотрела на доктора, и тот молча кивнул. Ведь это предложение исходило именно от него. Государыня приглашала Анну пожить в Царском Селе, в одном из гостевых домиков, пока та не оправится от последствий болезни. Там за ней можно будет обеспечить надлежащий уход, и она будет спокойно отдыхать и набираться сил, чего нельзя себе позволить в суете и шуме, окружающих ее в балетной школе. В Царском Селе, под присмотром хороших врачей и при соответствующем уходе и питании, девушка быстро оправится, чтобы снова вернуться на сцену.

Они еще посидели с Анной, а потом вышли в коридор, и доктор нетерпеливо спросил, что думает мадам Маркова по поводу приглашения, полученного от царицы. Но достойная дама явно все еще была слишком огорошена столь невероятной честью. Монаршей милости удостаивается далеко не каждый, однако трудно было сказать, как среагирует сама Анна на это великодушное предложение. Мадам Маркова прекрасно знала, как горячо любит ее воспитанница свою школу и как будет противиться необходимости покинуть эти стены, пусть даже ей пока не разрешат танцевать. Хотя, если уж на то пошло, одно пребывание в школе без возможности участвовать в занятиях и выступлениях наверняка сведет танцовщицу с ума.

– Отдых где-то в другом месте пошел бы ей только на пользу, – откровенно сказала мадам Маркова. – Но я не уверена, что смогу уговорить ее это сделать. Даже если мы запретим ей танцевать, она скорее всего пожелает остаться. В это трудно поверить, однако Анна не покидала школы на протяжении целых двенадцати лет – за исключением тех недолгих каникул, что мы провели прошлым летом в Ливадии.

– Но ведь она осталась очень довольна ими, не так ли? А это тоже будут своего рода каникулы. И к тому же мне легче следить за ее состоянием там, а не здесь. Вы должны понимать, что прежде всего я отвечаю за здоровье цесаревича и мне трудно бывать у вас так часто и подолгу, как это случалось в последние дни.

– Вы были к ней необычайно добры, – горячо и искренне заверила мадам Маркова. – Право, я даже не представляю, что бы мы без вас делали!