Карен Хокинс - Как покорить леди Страница 13

Эльвира Уорд с удивлением взирала на свою обычно выдержанную и уравновешенную дочь, которая сейчас с пунцовой физиономией возлежала на коленях их неизвестно откуда взявшегося пациента.

– Ну что ж, положим...

Это было не совсем то, что она хотела сказать, и даже не то, что ей следовало сказать. Впрочем, она знала, что, конечно же, позднее нужные слова найдутся, жаль только, что будет уже слишком поздно.

Лицо Харриет залила краска; она с трудом пыталась принять вертикальное положение, но это оказалось трудной задачей, ибо постель оказалась слишком мягкой, а пациент молча наблюдал за ее усилиями и даже не пытался помочь ей.

Наконец, извернувшись, Харриет выпрямилась, однако движение оказалось слишком резким, иона едва удержалась на ногах.

Чейз сложил руки на груди и ухмыльнулся:

– Если вам требовалась моя помощь, вам достаточно было попросить о ней.

Харриет пробормотала нечто нечленораздельное и обернулась к матери. Эльвира никогда еще не видела, чтобы ее дочь так краснела.

– Я понимаю, как это, должно быть, выглядело со стороны, но мы не делали ничего... И в общем, я...

– Просто мисс Уорд упала на постель, а я подхватил ее, – произнес незнакомец с высокомерным видом, словно забыв, что его одеждой является одна из пижам Стивена, а голова забинтована. Похоже, он не испытал ни малейшего сожаления о той ситуации, которую сам же и создал.

Эльвира взглянула на дочь. Что это? Откровенная наглость? Харриет выглядела растерянной, но отнюдь не обозленной, и все это было так необычно...

Молодой человек чуть заметно улыбнулся Харриет, а Эльвира удивленно вскинула брови. Господи! Если уж ее сердце забилось сильнее от такой улыбки, то у бедной Харриет оно должно было затрепыхаться, словно заячий хвостик.

– Мисс Уорд, – произнес незнакомец, и в его голубых глазах появился дьявольский блеск, – я надеюсь, вы не ушиблись?

– Ушиблась? С чего вы взяли? Конечно же, нет.

Каждое слово отдавало холодом, хотя воздух между обычно столь уравновешенной дочерью Эльвиры и прекрасным принцем явно наполнялся жаром. Это определенно становилось интересным. Харриет никогда не позволяла себе терять самообладание; даже когда, будучи еще совсем крошкой, она не могла сама забраться на стул, то всегда проявляла спокойствие и благоразумие.

Вот почему теперь Эльвира с плохо скрываемым удивлением смотрела на старшую дочь.

Поймав взгляд матери, Харриет зарделась еще больше.

– Мне, наверное, следовало бы извиниться, что я не представилась. Меня зовут Эльвира Уорд, а вы, по-видимому... – Эльвира выразительно посмотрела на загадочного гостя, однако ответа не последовало. Тогда она перевела взгляд на дочь, но Харриет даже не шелохнулась.

Наконец незнакомец вздохнул:

– Боюсь, я не могу вспомнить.

Эльвира удивленно воззрилась на него:

– Не можете вспомнить?

– Нет.

– О Господи, как это ужасно! Абсолютно ничего не помните?

– Абсолютно. Моя память – словно классная доска, которую вытерли мокрой тряпкой.

– Очень уж маленькой оказалась доска, – произнесла Харриет вполголоса, недостаточно громко, чтобы присутствующие услышали ее.

– Как ты жестока! – Эльвира с упреком посмотрела на дочь.

– Ах, простите, – буркнула Харриет, однако в ее взгляде можно было прочесть все, что угодно, кроме раскаяния.

Миссис Уорд, не выдержав, растянула губы в улыбке, однако незнакомец, похоже, не только не оценил шутку, но даже напротив, на его красивом лице явственно обозначилось хищное выражение, словно он отметил ее про себя для будущего возмездия.

Эльвира отнюдь не была уверена, что ей понравился взгляд, адресованный ее дочери. Великий Боже, похоже, этот раненый становится для них проблемой. Впрочем, это ненадолго. Эльвира научилась твердо стоять на ногах с тех пор, как ее дорогой Рэндалл отдал Богу душу семь лет назад. За эти семь лет она твердо усвоила, что проблемы нужно решать быстро и по возможности окончательно, и если ей это не всегда удавалось, то вовсе не по причине недостаточного усердия.

По счастью, на этот раз головоломка не представлялась ей слишком трудной. Она просто выставит этого «принца» за дверь. Да, именно это ей и придется сделать. Возможно, ей даже удастся убедить соседей, семейство Лэнгли, приютить его до тех пор, пока к нему не вернется память. У Лэнгли был только один ребенок – сын возраста Стивена, так что держать там смазливого распутника было бы гораздо уместнее, чем в доме с тремя привлекательными девушками на выданье; а в том, что незнакомец был смазливым распутником, Эльвира была абсолютно уверена.

Словно доказывая ее правоту, молодой человек по-прежнему не сводил глаз с Харриет и короткими задиристыми репликами пытался вовлечь ее в разговор; при этом Харриет, разумеется, тоже не оставалась в долгу.

Что ж, это хорошо, подумала Эльвира. Значит, у него есть братья и сестры. Только выросший в семье с братьями и сестрами и привыкший препираться и передразнивать их мог действовать таким образом.

– Харриет, – прервала пикировку молодых людей Эльвира, засовывая платок в карман. – Наш гость ранен, не забывай об этом.

Харриет посмотрела на перевязанную голову незнакомца, словно впервые увидела ее.

– Пожалуй, ты права. Но как только ему станет лучше...

– Я уверена, что он поправится гораздо быстрее, если ты не будешь забивать его голову всякой чепухой. – Эльвира подошла к кровати. – Пожалуйста, простите Харриет: ей пришлось столько перенести в последнее время.

– Правда? – Взгляд незнакомца скользнул за спину Эльвиры. – Впрочем, нам всем досталось. Простите, я ведь все забыл...

– Это вы так говорите, – буркнула Харриет.

– Он говорит? – Эльвира обернулась и в упор взглянула на дочь. – Так ты не веришь ему? Но почему же...

– Мама! – Деррик стоял в дверях, его темно-карие глаза были полны тревоги.

Эльвира отметила, что хотя Деррику едва исполнилось шестнадцать, он уже был на голову выше ее.

– В чем дело, сынок?

– Там пришел мистер Гауэр из банка...

Хорошее настроение Эльвиры мгновенно улетучилось. Боже милостивый, неужели опять началось? У нее все сжалось внутри. Она терпеть не могла быть должной кому-то, и если у нее было хоть пенни на каждый день после смерти Рэндалла, когда она проводила ночи напролет, придумывая, как раздобыть денег, чтобы сохранить Гаррет-Парк для своих детей, она считала себя богатой женщиной.

Деррик провел рукой по волосам. Он был высокий и неуклюжий, его плечи едва проходили в дверной проем. Эльвира с трудом вымучила из себя ободряющую улыбку, хотя это было последнее, что ей хотелось бы сделать.

– Скажи, пожалуйста, мистеру Гауэру, что я сейчас спущусь к нему.