Виктория Александер - Женщина его мечты Страница 13

— Прошу прощения, миледи.

Она подняла голову. Гордон стоял перед столом с выражением озабоченности и раскаяния на лице.

— Примите мои извинения, мэм. Наверное, я должен более снисходительно относиться к людям в мои годы.

Вы пытались помочь мне, и я вам благодарен.

— Извинения приняты. — Он действительно очень славный человек, и если порой с обидой воспринимал ссылки на его возраст, то такие вещи следовало не замечать. — Итак…

— Простите, миледи, но… — Он сделал паузу, очевидно подыскивая нужные слова. — Я понимаю, вы оказались в очень трудном положении без поддержки вашей семьи, и мне хотелось бы предложить вам свое содействие во всем, что вам потребуется.

Она признательно улыбнулась:

— Вы очень добры, Гордон. Вы уже оказываете мне большую помощь, и я высоко ценю ее.

— Если вы испытываете потребность поговорить с кем-нибудь, — Гордон слегка распрямил плечи, — я сочту за честь составить вам компанию. Я достаточно благоразумен м умею соблюдать такт. — Он немного помолчал. — Лорд Марчант считал меня своим ближайшим доверенным лицом.

Делия внимательно посмотрела на него. Наверное, такому человеку, как Гордон, нелегко далось предложить ей свое общество. По своему опыту она знала, что слуги определенного возраста и положения не предлагают помощь личного характера. Очевидно, добросердечность Гордона возобладала над ограничениями, присущими должности дворецкого.

Или, может быть, она выглядит такой жалкой, что не выдерживают даже самые твердые сердца. Тем не менее, если такой милый пожилой человек отважился сделать ей подобное предложение, она должна непременно принять его. Ей довольно приятно находиться в его компании, он представал перед ней просто кладезем мудрости и знаний.

После скандала со свадьбой и во время траура она фактически оставалась изолированной от общества и совершенно не знала, как проводить время. Ее не особенно интересовало вышивание. Она мечтала только искать что-нибудь занимательное в библиотеке. Пребывание в течение долгих месяцев в живописном Озерном краю с этюдником убедило ее, что она владеет кистью и карандашом далеко не так, как сестра. Ей удавалось каким-то образом заполнять бесконечно длинные часы во время своего добровольного изгнания или, точнее, плыть по течению, но сейчас она не представляла, что делать со своим временем. По се мнению, она испытывала своеобразное наказание за то, что вышла замуж за человека, которого не любила, и сейчас находится в трауре не по реальному, а по воображаемому лицу.

Делия широко улыбнулась своему дворецкому.

— Я буду иметь ваше предложение в виду, Гордон. А сейчас, — она кивнула на его стул, — вернемся к нашей работе.

— Конечно, мэм. — Гордон занял свое место и начал сортировать счета, укладывая их в стопки: одни счета — относящиеся к расходам на домашнее хозяйство, другие — имеющие личный характер, третьи — не подходящие ни к одной из первых двух категорий.

Делия наблюдала за ним с чувством удовлетворения. За год, в течение которого она наделала множество глупостей, прием на работу Гордона — единственно разумное решение. Несмотря на свой возраст, некоторое замешательство в ряде случаев и проявление оскорбленного самолюбия, когда дело касалось его внешности, он определенно хорошо разбирался в систематизации финансовых документов. Кроме того, он добр, хотя немного и странен. Тем не менее она не сомневалась, что они прекрасно поладят. И если у нее действительно возникнет потребность в сочувствии, она непременно обратится к нему.

В данный момент он единственное светлое пятно в ее жизни.

Он негодяй. Скотина. Подлейшее создание.

Голова леди Уилмонт склонилась над бумагами, лежащими перед ней, но она намеревалась упорно продолжать работу, которую они начали три вечера назад. Свет лампы освещал пряди ее волос, которые выбились из прически, придав ее облику подлинно ангельский вид.

Однако Тони чувствовал себя злодеем, извергом, воплощением дьявола.

Приступы его ненависти к себе сопровождались раскатами грома снаружи и шумом дождя, стучавшего в окно. Разгул стихии резко контрастировал с теплом и уютом, царящими в библиотеке Уилмонта.

Леди Уилмонт очень одинока и беззащитна, и ей не к кому обратиться. Как он случайно узнал, даже сестра не могла навещать ее достаточно часто. С того дня, когда они начали работать с документами Уилмонта, сестра так ни разу не появилась. Пришло лишь одно или пара коротких писем и больше ничего.

И вообще, хоть кто-то из членов семьи посетил ее? Конечно, она стала центром скандала, но прошло уже несколько месяцев. К тому же женщина потеряла мужа, и хотелось думать, что теперь семья должна простить ее и принять в свой круг. Очевидно, Эффингтоны, в сущности, относились равнодушно друг к другу.

А разве он лучше их? Разве он не воспользовался ее положением для своих ничтожных целей, какими бы оправданными они ни казались?

Да, он в самом деле негодяй, прохвост, участник грязного дела. Эффингтоны — невинные младенцы по сравнению с ним.

Тони никогда не думал, что его мнение о леди Уилмонт может так резко и быстро измениться, что он мог так ошибиться и что он будет чувствовать себя ужасно скверно, обманывая ее. За те дни, когда Тони и леди Уилмонт работали бок о бок, сортируя бумаги ее мужа, он получил более ясное представление о женщине, на которой женился его друг. Она совсем не такая, как он думал, хотя пока не оказывала ему того доверия, на которое он рассчитывал, вела себя довольно сдержанно и предпочитала хранить молчание, но он не сомневался, что ее мысли постоянно возвращались к Уилмонту.

Черт бы его побрал! Теперь для Тони совершенно ясно, что Уилмонт зашел слишком далеко в своем ухаживании и, вероятно, соблазнил ее. Другой причины для их брака он не видел, несмотря на то что раньше Уилмонт никогда не женился ни на одной из соблазненных им женщин, которых он знал великое множество.

Тони хорошо изучил характер леди Уилмонт, неизменно доброй и милой. Поскольку она считала его пожилым человеком, который старался добросовестно служить, хотя порой не так умело, как когда-то, в ее отношении к нему проявлялись сердечность и забота.

Проклятие! Леди Уилмонт к тому же чертовски хороша собой.

И удивительно умна. Совсем непонятно, почему она увлеклась Уилмонтом. Она явно не из тех, кто способен, поддавшись сиюминутному чувству, без оглядки сбежать с мужчиной, особенно с таким повесой, как Уилмонт. Она, безусловно, не заслуживала того, чтобы он играл с ней в подобные игры.

Но Тони не лучше!

— Значит, такие вот дела? — Она решительно положила карандаш на стол и откинулась на спинку стула.