Кара Эллиот - Согрешить с негодяем Страница 13

— Хорошо бы. А то у меня и без них полно грехов на совести.

Призывая к молчанию, графиня шлепнула его веером по руке.

— И полно порочащих статеек на первых страница газет. — Она вопросительно изогнула брови. — Признайтесь, вы не собираетесь выкинуть нечто шокирующее?

Он послал ей ангельскую улыбку.

— Уверяю вас, мои намерения безупречны. — Из гостиной донеслись последние такты концерта Боккерини. — Правда, как и у ваших виртуозных музыкантов, у меня иногда появляется желание поимпровизировать.

— Что ж, если вам вдруг захочется сымпровизировать новый скандал, сделайте это не у меня на глазах.

Лукас не успел ответить. Графиня подвела его к небольшой группе дам, окруживших чайный столик в дальнем конце зала. Было трудно определить, что им больше нравилось — лимонные пирожные или возможность поучаствовать в оживленной дискуссии на предмет перекрестного опыления у тропических фруктовых деревьев.

При его приближении их голоса зазвучали немного взволнованнее, страусовые перья на шляпках затряслись сильнее, и кое-кто из старушек предпринял попытку найти укрытие за пальмами в горшках.

Прямо как куры, которые бегут кто куда, завидев лиса.

Но были и другие. Эти с завидным хладнокровием, выстроившись в ряд, ждали, пока леди Бектон представит его. Последней в строю оказалась невысокая седовласая дама, которая как раз в это время рассматривала какой-то ботанический образец, забранный в рамку.

— Леди Ариэль, — обратилась к даме графиня, тронув ее за плечо. — Если вы оставите на секунду экземпляр конопли посевной Cannabissavita, я представлю Вас лорду Хэдли — известному чемпиону по плаванию.

Позади Лукас услышал какой-то всплеск, словно одна из старушек пролила чай.

— Я знакома с джентльменом. — Леди медленно обернулась. Огромные очки в стальной оправе придавали ей вид удивленной совы. — Мы виделись на балу у леди Уилтон. В дополнение к вашим спортивным достижениям вы прекрасно читаете стихи, сэр.

— Мне льстит, что вы запомнили такие подробности. — Лукас поднес ее руку к губам. Он почувствовал себя не польщенным, а скорее смятенным. Лимерики, которые ей довелось тогда услышать, были откровенно неприличного свойства и могли вогнать в краску любого матроса.

— Невозможно забыть, например, ваш шедевр «Одна дама из города Эксетер превзошла красотой всех окрестных гетер…» Дальше, помню, последовало нечто восхитительное. А уж когда вы провели параллель между мужскими головами и головками… — Леди Ариэль помолчала. — Знаете еще какие-нибудь?

— А то. Только большинство из них невозможно читать, стоя перед дамой.

— Тогда станьте сбоку от меня, лорд Хэдли. В моем возрасте мало что может шокировать. Помимо того, я ученый, и по этой причине стараюсь держать свой ум открытым для разных вещей и явлений.

Что ж, может, еще не все потеряно, подумал Лукас.

— Увы, — вздохнула леди Бектон. — Мне придется покинуть вас в тот момент, когда вы заговорили о самом интересном. Однако лорд Хайстрит зажал мистера Баттела в угол, и если я не вмешаюсь, боюсь, сойдется с ним врукопашную. Они все никак не могут решить, следует ли запретить музыку Бетховена в приличном обществе или не следует.

Лукас засмеялся:

— А я-то полагал, что интеллектуальные собрания проходят чинно и благородно.

— О, вы не поверите, что иногда тут происходит, — отозвалась леди Ариэль. — Я совершенно точно знаю: когда ученые пускают в ход тяжелую артиллерию, то могут заварить такую кашу, по сравнению с которой Трафальгарская битва покажется студенческой регатой.

Откашлявшись, он решил нащупать брод.

— Леди Бектон упомянула о вашем интересе к науке.

— В известной степени она права. Я принадлежу к небольшой группе образованных дам, которые принимают участие в еженедельных собраниях, чтобы обмениваться мнениями по широкому кругу животрепещущих вопросов.

Включая итальянские способы занятия сексом. Лукасу захотелось узнать: им это интересно с точки зрения биологии? Или физики?

— И в самом деле, — вежливо поддакнул он. — Кажется, наша хозяйка упоминала об этом и о том, что ваша сестра принимает там участие заодно с маркизой Джаматти и внучкой герцога Клайна.

— А еще маркизой Шеффилд, — добавила Ариэль.

— Ах да. Ваш главный эксперт по химии. — Он махнул рукой проходившему мимо лакею и взял у него с подноса два бокала шампанского. — Раз уж ее тут нет, можно без опаски выпить вина.

Толстые стекла очков, казалось, усилили вспышку негодования в ее глазах.

— Вообще-то, сэр, Кьяра исключительно серьезный ученый. Ее работа, да и все остальное, выше всяких похвал.

— Я и не собирался ставить это под сомнение. Кстати, мой дядя, сэр Генри Фелпс, разделяет ваше мнение. — Лукас помолчал, а потом кинулся вперед очертя голову. Нужно было во что бы то ни стало завоевать пожилую даму. У него было ощущение, что она станет мощным союзником, несмотря на свой миниатюрный вид. — Ему очень хочется, чтобы леди Шеффилд провела экспертизу древнего трактата по медицине, который он недавно открыл. Но увы и ах… — Граф тяжело вздохнул. — Она отказалась.

Ариэль сдвинула брови.

— Отказалась? Это не похоже на Кьяру. Она никогда не отказывается поделиться своими знаниями с другими учеными. Мы все читали статьи вашего дяди, и он настоящий ученый.

— Судя по всему, такое мнение не распространяется па меня. Именно я отвозил ей рукопись. Леди Шеффилд отправила меня восвояси, даже не взглянув на пергамент. — Он чуть-чуть отпил из бокала. — Такая жалость. Дядя полагает, что это давным-давно пропавший труд какого-то грека с потешным именем — Гип… Гиппопотам, что ли?

Ариэль задохнулась.

— Гиппократ?

— Да, совершенно верно. Что тот, что другой, — мне все едино. — Не переигрывает ли он? Лукас знал за собой такую слабость.

— Пропавшая рукопись Гиппократа? — Она задумалась. — Хм. Я переговорю с Кьярой на следующем собрании. Может, мне удастся вам помочь.

— Буду вам очень признателен, — обрадовался Лукас. — Что бы я мог для вас сделать, леди Ариэль? Скажите, я непременно сделаю.

Она хрустнула тонкими пальцами.

— Тогда, может, вы сумеете унять этого грязного писаку из «Морнинг газетт»? Того, кто стряпает колонку со сплетнями.

— Только не говорите мне, что вы плохая девочка. — Лукас сохранял легкомысленный тон, а сам удивился, почему вдруг она заговорила на эту тему. В последние дни Лукас не удосужился заглянуть ни в одну газету. Может, леди Шеффилд допустила какой-нибудь промах и сейчас это станет объектом торга? Тогда он не задумываясь будет использовать любые средства — честные и нечестные.