Барбара Картленд - Чудо для мадонны Страница 13

— Но почему? Мне необходимо вас увидеть!

Она подняла глаза, и лорд подумал, как и прошлым вечером, что в них была и мольба о помощи, и сознание его бессилия.

— Я должен вас увидеть! — повторил он настойчиво. Флоренчия покачала головой.

— Должен же быть какой-нибудь способ? Девушка сделала неопределенный жест рукой, в котором было что-то жалобное и безнадежное.

— Когда я увидел вас, мне показалось, что вы слишком прекрасны для земного создания. Теперь-то я понимаю, что, живя здесь, в окружении этих необыкновенных картин, вы приобрели нечто, чего лишены обычные женщины.

У нее перехватило дыхание. Его слова глубоко тронули ее. Она прошептала:

— Если бы только я могла… действительно войти в… картину и навсегда остаться висеть на стене. Тогда я была бы… спасена!

— Если бы это было возможно, вы загубили бы свою жизнь!

Не успел лорд произнести эти слова, как понял, что невольно причинил девушке боль. Тень пробежала по ее лицу, и она ответила:

— Иногда… легче… умереть… чем жить! Тон ее голоса глубоко поразил лорда Миера, но в этот момент князь обнаружил, что они отстали и окликнул дочь:

— Флоренчия!

Его зов эхом раскатился, казалось, по всему коридору с его арками и расписными потолками, и Флоренчия виновато отозвалась:

— Я… иду, папа!

Она быстро направилась к выходу, и лорду ничего не оставалось, как последовать за ней.

Только когда они достигли верхней площадки лестницы и увидели, что сэр Юлиус уже садится в карету, лорд произнес:

— Не теряйте надежды. Просто верьте мне. В глубине ее глаз будто на мгновение блеснул солнечный лучик, но тут же вновь уступил место привычному выражению страха. И хотя она не произнесла ни слова, лорд чувствовал, что в сердце девушки уже не было места надежде.

Касаясь ее руки, лорд Миер ощутил, что всем своим существом откликается на ее волнение, что их встреча предопределена и сердца их бьются в унисон. Видимо, Флоренчия чувствовала то же самое, и ее пальцы на короткий миг доверчиво прильнули к его руке.

Она стояла, опустив глаза, и снова напомнила лорду Миеру мадонну Рафаэля.

Когда карета отъехала, перед его глазами возникло необычайное видение: Флоренчия на вершине безлесного холма у подножия креста.

Они возвратились на виллу, сэр Юлиус удалился в свои покои отдыхать, а лорд послал за Хиксом. Тот явился, всем своим видом говоря, что у него есть новости для господина.

— Итак, Хикс?

Лорд присел на край кровати. Хикс подошел поближе и заговорил, понизив голос;

— Я разузнал кое-что из того, что хотелось узнать вашей светлости.

— Что же это?

— Во-первых, милорд, касательно ожерелья. Похоже, с ним связана какая-то тайна.

— Что за тайна?

— Видите ли, милорд, одна из служанок во дворце Соджино — прелестная крошка — сказала мне, что, похоже, оно исчезло года этак два тому назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу!

Хикс выразительно взглянул на хозяина, но лорд только сказал:

— Продолжайте!

— Потом я узнал, что, как ни странно, милорд, у князя и его семьи с деньгами туго, во дворце наводят всякую экономию. Поговаривают, что они и вещи продают.

Именно это ожидал услышать лорд Миер, поэтому он только кивнул, а Хикс продолжал свой рассказ:

— Она не знает точно, что было продано, но об этом говорили старшие слуги.

— Это все?

— На сей момент — да, милорд. Но у меня свидание с ней. Уж очень горяча! А как любит англичан! Хикс слегка приосанился.

— Хорошая работа, Хикс! Я еще просил вас разузнать, вернулся ли князь Антонио в Италию.

— Я об этом не забыл, — быстро отозвался Хикс. — Он возвращается нынче ночью, па крайней мере его ждут, и остановится во дворце.

— Спасибо, Хикс! Это-то я и хотел узнать. Когда встретитесь со своей девушкой сегодня вечером, пока я буду на обеде, узнайте, какую комнату будет занимать князь.

При мысли о предстоящем свидании на губах Хикса появилась легкая улыбка.

— Я вас не подведу, милорд, не сомневайтесь.

— Как только узнаете, сообщите мне, как бы поздно вы ни вернулись? Понятно?

— Да, милорд!

Лорд Миер переоделся и снова вышел посидеть в саду.

Однако сейчас даже лучи предзакатного солнца, которые играли на шпилях и башнях города, даже воды Арно, мерцающие всеми цветами палитры художника, не давали ему забыть умоляющие о помощи глаза Флоренчии. Глаза ребенка, который инстинктивно просит поддержки у того, кто старше и мудрее, чем он.

Лорд чувствовал ее отчаяние, хотя девушка еще не сказала ему ни слова.

Он знал, что всем своим разумом, всей своей чистой непорочной душой она восстает против того, что многие уже считали ее судьбой.

Спрашивая себя, откуда ему знать об этом, лорд Миер не находил иного объяснения, кроме того, что обаяние Флоренчии для него то же самое, что обаяние и власть работ Рафаэля.

Он все знал, как если бы они были давно и близко знакомы.

Сосредоточившись, лорд Миер призвал на помощь все свое профессиональное мастерство, как он делал это всегда, приступая к тому, что называл работой. Прежде всего лорд тщательно обдумал все, что знал о семьях Соджино и Гориция.

Он проанализировал также все, что заставило его усомниться в подлинности «Мадонны Ансидеи». Но когда он подвел итог своим размышлениям, все вопросы все еще оставались без ответа. Странная головоломка не складывалась.

Лорд просидел в саду до захода солнца, пока не наступило время переодеваться к обеду.

Сев вместе с хозяином дома за прекрасно сервированный стол, на который подавались не менее превосходные блюда, он заметил, что у сэра Юлиуса утомленный вид. Как только они покончили с едой, лорд встал с кресла и сказал:

— Опасаюсь, что наша поездка в палаццо и званый вечер накануне подорвали ваши силы. Не прилечь ли вам?

— Я бы с удовольствием так и сделал, — благодарно произнес сэр Юлиус. — Мне только неловко, что я так плохо принимаю вас.

— Уверяю вас, я всем доволен и буду рад просто почитать хорошую книгу и поразмышлять о тех великолепных картинах, которые видел сегодня.

— Я знал, что они произведут на вас впечатление. Лорд Миер не ответил. Помолчав минуту, сэр Юлиус сказал:

— Хотел бы я, чтобы вы как-нибудь помогли этой несчастной девочке! Как может она вступить в брак с человеком, чья развращенность известна всей Флоренции?

— Я спрашивал себя о том же, но, похоже, не нашел ответа. Разве что вы поможете мне?

— Молю Бога, чтобы он помог проникнуть в эту тайну! — воскликнул сэр Юлиус. — Я знаю Флоренчию с той поры, когда ей исполнилось десять лет, и с каждым годом она становится все очаровательнее! Что заставляет князя поступать столь безжалостно с собственной дочерью?