К. Харрис - Что остается от небес Страница 13

– Архиепископ Кентерберийский обратился ко мне с просьбой расследовать убийство епископа Прескотта, – сообщил виконт.

На мгновение пальцы, державшие зонтик, сжались так крепко, что Себастьян услышал, как хрустнул хрупкий бамбук. Но спокойствие в тоне спутницы не поколебалось.

– Епископа? – вскользь переспросила Геро. – И какое отношение, скажите на милость, его смерть имеет ко мне?

– Не знаю. Вот почему я заинтересовался, когда услышал, что вы запросили копию перечня его последних назначенных встреч.

– А-а, – негромко протянула мисс Джарвис, бросая взгляд на ковылявшего через двор изможденного одноногого мужчину с костылем. – И вы хотите выяснить, зачем?

– Именно.

– Видите ли, я убеждена, что епископа шантажировали.

– Шантажировали? – Себастьян ожидал услышать что угодно, кроме этого.

– Да.

– И что же именно, мисс Джарвис, привело вас к такому выводу?

– Во время нашей вчерашней беседы я нашла его преосвященство порядком взволнованным.

– Вы встречались с Прескоттом?

– А вы этого еще не установили? – покосилась собеседница.

– Пока нет. И в котором часу?

– В шесть вечера.

– Значит, именно с вами была назначена та важная встреча, которую он не захотел отменять. Не возражаете, если я спрошу, зачем вы виделись с епископом Лондонским?

Геро коротким, резким движением крутанула элегантный зонтик.

– Разумеется, вы можете задать вопрос, милорд, если вам угодно. Только я не намерена на него отвечать. Уверяю, это не имеет ни малейшего отношения к вашему расследованию.

– Может, и так, – спокойно согласился виконт. – Но поймите, я все равно выясню.

Мисс Джарвис повернулась к нему лицом: губы крепко сжаты, в глазах – ледяная неприязнь.

– Что ж, если вы настаиваете… Епископ попросил моего содействия в подготовке выступления перед Палатой лордов в этот четверг.

Себастьян всмотрелся в гладкую линию щеки, изгиб темных ресниц, полуприкрывших устремленный в сторону взгляд. Неплохая лгунья. Но не безупречная.

– Об отмене рабства? – уточнил он.

– Именно.

Девлин перевел глаза на возвышавшуюся посреди двора статую Карла II, изображенного в виде римского императора. Если он правильно представляет себе события того вечера, мисс Джарвис прибыла в Лондон-хаус вскоре после разговора преподобного Малькольма Эрншоу с епископом. Вот только трудно понять, почему обнаружение давнего трупа в деревенской церквушке могло вывести из равновесия такого могущественного и влиятельного человека, как епископ Лондонский.

– Прескотт вам признался, что его шантажировали?

– Не так определенно.

– И что же такого он сказал, что навело вас на столь необычную мысль?

– Извините, но я не могу вам сообщить.

– Вы… – Себастьян запнулся, глубоко вдохнул и продолжил более спокойным тоном: – Мисс Джарвис, может, мне следует напомнить вам, что епископ мертв?

Баронская дочь держалась чрезвычайно невозмутимо.

– Очевидно, в этом нет необходимости, лорд Девлин. Но Френсис Прескотт был моим другом. То, что он мне доверил, является строжайшей тайной. И я не думаю, что смерть человека освобождает его друзей от необходимости уважать личную жизнь покойного.

– Вы сдержите данное епископу слово, даже если это позволит его убийце уйти безнаказанным? – изумленно уставился Себастьян.

– Нет, – ноздри Геро вздрогнули от быстрого вдоха. – Но если можно выполнить обещание, самостоятельно наведя некоторые предварительные справки, согласитесь, я просто обязана предпринять подобный шаг. Буде вдруг обнаружится, что известные мне сведения имеют отношение к гибели епископа, тогда, разумеется, я сообщу их вам.

– И поэтому вы запросили список назначенных встреч?

– Да.

Девлин заметил, что собеседница снова отвела глаза. Возможно, сказанное Геро и было правдой, но у Себастьяна возникло неприятное чувство, что лишь отчасти.

– Видите ли, шантажисты не всегда записываются на прием, – заметил он.

– Это приходило мне в голову, – чуть раздулись изящные ноздри.

– Вы искали в списке чье-то конкретное имя?

– На самом деле, я еще не получила бумагу.

Себастьян стиснул зубы:

– А когда вы все же ее получите, мисс Джарвис, чье имя вы ожидаете там увидеть?

Виконт не надеялся на ответ. Но, к его удивлению, Геро, слегка искривив губы в недоброй усмешке, бросила:

– Лорда Квиллиана.

– Квиллиана? Вы что, серьезно подозреваете лорда Квиллиана в убийстве епископа?

– А вы находите это абсолютно невероятным? – изогнулась тонкая бровь.

– Этот джентльмен – щеголь и фат. Воротнички его рубашек так высоки, что он с трудом поворачивает голову, а сюртуки пошиты настолько в обтяжку, что разошлись бы по швам, вздумай барон размозжить кому-нибудь череп.

– Можете оставаться при своем мнении. Однако он победил в двух дуэлях…

– Да, двадцать лет назад.

– … и, к тому же, ярый противник отмены рабства.

– Как и множество других жителей Лондона.

– Справедливо. Но сколько из них заходили так далеко, чтобы угрожать епископу?

– Квиллиан угрожал? Это Прескотт вам рассказал?

– В этом не было необходимости. Мы с его преосвященством прогуливались в субботу в Гайд-парке, когда лорд Квиллиан начал цепляться к епископу.

– Цепляться?

– Вот именно. Он, в частности, предостерег Прескотта, чтобы тот отказался от выступлений в поддержку закона об отмене рабства, заметив, что людям, живущим в стеклянных домах, не следует бросаться камнями.

– Это могло быть сказано вовсе не в качестве угрозы.

– Да, но барон еще добавил: «Смотрите, как бы ваш собственный дом не разбился вдребезги, ваше преосвященство».

Себастьян глянул на аллею перед заросшим входом в старый сад Ранела[18], где Том прогуливал пару серых лошадей.

– Вы, конечно, понимаете, что теперь я вцеплюсь в лорда Квиллиана.

– Надеюсь на это всем сердцем. А иначе зачем бы мне это вам сообщать?

– Вы ведь не думаете на самом деле, что этот потасканный модник как-то причастен к смерти епископа, – хмыкнул виконт.

– Напротив, – возразила Геро, поворачивая обратно к часовне.

– Говорите, убитый был вашим другом? – пристроился рядом Девлин.

– Да.

– Тогда расскажите мне о нем.

Мисс Джарвис устремила взгляд туда, где, сложив руки за спиной, терпеливо дожидался полноватый усатый доктор. Себастьян заметил, как тоскливо и горестно сжалось ее лицо.

– Разве можно несколькими словами описать такую полную жизненных сил, многогранную личность? Он был… он был самым сострадательным и внимательным человеком, которого мне доводилось знать.