Лилия Подгайская - Любовь на все времена Страница 13

Рыцарь галопом промчался по подъездной алее, ворвался в родной двор и соскочил с коня у самого порога, где его встречали радостные домочадцы. Впереди всех стояла мистрис Кэт, его экономка и домоправительница, а заодно и воспитавшая его женщина. Она счастливо улыбалась от уха до уха и не могла глаз отвести от своего дорогого мальчика. Рядом толпились слуги и дворовая челядь. А чуть позади мистрис Кэт стояла очаровательная девушка, потрясающее создание, от одного вида которой мужская сила рыцаря вздыбилась как по команде. Глаза его сразу загорелись, и это не укрылось от проницательной домоправительницы. А смотреть действительно было на что. Изящная маленькая фигурка, нежное личико, роскошные каштановые волосы и синие-синие огромные глаза. Синие, как воды его любимого озера Бре-Мел в холодный, но солнечный осенний день. Где-то он видел эти глаза. Но где? И вдруг в памяти всплыли по-зимнему холодный мартовский день, горящее поместье и маленькая женщина, спасающая жизнь себе и будущему ребёнку. Тогда он впервые встретил испуганный взгляд этих огромных синих глаз. Но ему и в голову не могло прийти, что спасённая им женщина окажется такой красавицей.

Герберт шагнул вперёд и обнял мистрис Кэт, позволив ей немного всплакнуть от радости на его плече. Потом повернулся к гостье и приветствовал её, выразив удовлетворение от её вполне здорового вида.

– А ваше дитя, леди? Удалось ли сохранить жизнь ребёнку?

– О да, сэр, – ответил ему нежный голос, – моя девочка вполне здорова. Она родилась в первый день мая. И я никогда не забуду того, что вы для нас сделали, сэр, никогда!

Он кивнул головой и стал приветствовать других домочадцев, хотя глаза всё время норовили скоситься в сторону прелестной гостьи. Как её называть, если не гостьей? Он сам так определил её положение в доме, когда отправлял её сюда.

Когда стихли приветственные возгласы, и все немного успокоились, рыцарь вошёл в дом и удостоверился, что в большом зале всё на своих местах, всё как раньше, и это было замечательно. Большой праздничный пир был уже приготовлен, и вскоре все расселись за большим, на весь зал столом. Здесь, в глубокой провинции они не делили столы на высокий и низкий, хотя кое-кто придерживался этого правила и тут. Но в семье Смайли так повелось издавна, и никто из новых поколений не нарушил этой традиции. Радостные люди ели, пили, без конца провозглашая здравицы в честь хозяина, благополучно вернувшегося из такого трудного похода. Обо всём этом подробно рассказал им капитан Бродик, целых два часа наслаждавшийся всеобщим вниманием.

От радости, обильной еды и не менее обильной выпивки рыцарь даже немного захмелел. К тому же он устал и мечтал, наконец, искупаться и всласть выспаться в чистой тёплой постели. Что он и сделал с превеликим удовольствием. Утром, поднявшись не слишком рано, рыцарь отправился осмотреть своё хозяйство и вернулся только под вечер. Отужинав в кругу наиболее близких людей, он смог, наконец, уделить внимание своей гостье. Усевшись у мягко горящего очага, он пригласил леди сесть напротив и сам начал разговор:

– Я ничего не знаю о вас, леди. Совсем ничего, даже имени. Только знаю, что вы нуждались в помощи, и я вам её оказал. Но вы живёте в моём доме, и я, как хозяин, должен знать о вас всё. Вы ведь понимаете, что это моё право?

– Безусловно, сэр, – без колебаний ответила женщина, – это ваше право и, более того, ваша обязанность. Приехав сюда, я всё рассказала вашей домоправительнице, но теперь, разумеется, повторю свой рассказ вам.

И она спокойно и без заминок поведала этому человеку, спасшему её от неминуемой смерти, всю свою жизнь, от первых детских воспоминаний до трагических событий того мартовского дня. Ведь мужа убили у неё на глазах. И он в минуту опасности совершил единственный на её памяти благородный поступок – прикрыл её собой, дав возможность проскочить к выходу. Конечно, он спасал не её, а своего наследника, которого так ждал. Где ему было знать, что от его прекрасного владения останутся только головёшки? Может и лучше, что не узнал.

Леди надолго задумалась, погрузившись в воспоминания о том дне, что резко изменил её жизнь. Герберт не нарушал тишины, молча рассматривая нежное лицо и всё отчётливее понимая, что хочет эту женщину, хочет как никогда и ничего не хотел в жизни.

Наконец она подняла на него глаза, и он задал вопрос, который очень его интересовал:

– Там, в том горящем поместье вы сказали мне, леди Ингрид, что у вас никого нет в Англии. Есть ли у вас кто-то близкий за её пределами?

– Это непростой вопрос, сэр, – задумчиво ответила женщина. – Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Но до этого она мне часто рассказывала о своём родном доме недалеко от Анже, о матери, сёстрах и младшем брате Жильбере Серве, который должен был унаследовать владение отца. С тех пор прошло десять лет, но я очень надеюсь, что мой дядя Жильбер жив и благополучно управляет своим поместьем где-то под Сомюром. Конечно, я бы хотела попасть к своим родственникам. Ведь здесь у меня не осталось ничего и никого. Я одинока и бездомна. Я очень благодарна вам, сэр, за наше спасение. Но меня мучает мысль о том, что я совсем ничем не могу вернуть вам долг. Я готова делать всё, что вы мне поручите, сэр, чтобы хоть как-то отблагодарить вас. Но чтобы попасть во Францию, мне снова нужно будет просить помощи. Сама я не справлюсь. И я в отчаянии, сэр рыцарь, поверьте мне, я в полной растерянности и в отчаянии. И ещё одна сложность, сэр. После всего, что я пережила там, в Стаффордшире, у меня нет молока. Я не могу сама кормить свою девочку. Мистрис Кэт, по доброте своей, подобрала на дальнем хуторе молодую женщину, потерявшую ребёнка. И теперь Элли – спасение для моей маленькой Бланш. Она очень милая, порядочная и аккуратная девушка, и к тому же искренне привязалась к малышке. И когда я буду уезжать от вас, мне придётся просить и её отпустить со мной. Я не знаю, как смогу заплатить этот долг.

– Кажется, я могу предложить отличный выход из этого затруднительного положения, – задумчиво проговорил рыцарь. – Если вы примете моё предложение, то с лихвой оплатите всё, что я для вас сделал. А я помогу вам попасть во Францию и отыскать родственников.

Леди Ингрид с удивлением смотрела на него, теряясь в догадках. Что такое она может сделать для него, что позволит ей оплатить долг? Большие глаза смотрели растерянно. Рыцарь усмехнулся.

– Вы очень привлекательны, леди Ингрид, – почти прошептал он, – и любой мужчина дорого заплатит за вашу благосклонность.

Глаза женщины стали ещё больше, а лицо побледнело.

– Я лично был бы просто счастлив назвать вас на какое-то время своей, – более уверенно продолжит Герберт. – Вы пробуждаете во мне очень сильное желание, леди.