Элен Бронтэ - Прекрасная партия Страница 13

— Что, уже утро? — лениво спросила Сьюзен, улыбаясь, — ей всю ночь снился театр.

— Да, мисс, обе дамы уже поднялись, и вам пора вставать, — улыбнулась и горничная.

Мисс Шелтон, в отличие от мисс Джулии, никогда не просыпалась в дурном настроении, и за два дня их пребывания в доме служанки уже начали выделять ее. Жаль, что ей не суждено стать владелицей этого дома, — вот общее мнение, сложившееся у слуг, отвыкших от присутствия хозяев и не ожидавших появления такой требовательной дамы, как миссис Элингтон.

Торопливо умывшись, Сьюзен заколола волосы в пышный узел, из которого там и сям выбивались вьющиеся темные пряди, надела одно из своих старых платьев, бледно-голубое с высокой талией и короткими рукавчиками, и легко сбежала вниз по лестнице, не желая опаздывать к завтраку.

— О боже, мисс Шелтон!

Миссис Доротея Элингтон встретила ее восклицанием, в котором едва не сквозил ужас.

— Что случилось?

Сьюзен замерла у самой двери, в испуге глядя на свою опекуншу.

— Где вы взяли это ужасное платье? А если бы у нас были ранние визитеры, оставшиеся на завтрак? Вы бы опозорили нас всех! — причитала миссис Элингтон, в то время как Джулия неодобрительно качала головой, не забывая жевать.

Сьюзен облегченно выдохнула и последовала к столу. Усевшись и разгладив на коленях салфетку, она невозмутимо ответила:

— Мы только два дня назад узнали о новой моде. И у вас, и у Джулии полным-полно таких же платьев. Так почему бы не носить их дома?

— Я уже приказала отнести все свои платья и платья Джулии в ближайшую церковь, их отдадут девочкам из приюта. Советую и вам сделать то же самое, — не допускающим возражений тоном заявила миссис Элингтон.

«Сомневаюсь, что в приюте найдется хоть одна сиротка, которая сможет надеть платье Джулии, не говоря уж о вашем. Придется из каждого выкроить по два», — подумала Сьюзен, благоразумно не говоря ничего вслух. Жаль расставаться с любимыми платьями, но другого выхода ей, похоже, не оставили.

— Интересно, когда же новая мода дойдет до Сандерли? И какие наряды привезет Люси из Италии и Франции? — рассуждала Джулия, уже одетая для приема гостей в фиолетовое платье с желтыми лентами.

Точно такими же лентами были закреплены на ее полных щиколотках фиолетовые бархатные туфельки, а вплетенные в светлые волосы шелковые фиалки довершали туалет.

«Кошмар, — подумала Сьюзен, стараясь без надобности не смотреть на свою родственницу. — Я едва успела удивиться, для чего в лавке выставили это ужасное платье, как его выбрала Джулия. Видимо, управляющий магазином — весьма дальновидный человек, и он прав — оказывается; даже для таких безвкусных вещей найдется покупатель.

Да еще эти нелепые фиалки делают ее волосы совершенно бесцветными. Надеюсь, Люси не купит в Париже ничего подобного».

После завтрака Сьюзен пришлось идти переодеваться в самое скромное из трех купленных ею платьев — буфы на нем были поменьше, а ширина юбки не вызывала опасений, что девушка заденет столики и этажерки в густо заставленной гостиной. В белом наряде в тонкую голубую полоску она смотрелась рядом с Джулией как благородный подснежник рядом с перезревшим георгином, зачем-то притворяющимся скромной фиалкой.

Миссис Элингтон благосклонно приняла Сьюзен: ей казалось правильным, что проживающая у нее из милости родственница выглядит не столь броско, как ее собственная дочь. К счастью, в этом вкусы ее и Сьюзен совпадали.

Оставшееся до прихода гостей время Джулия прыгала около камина, стараясь увидеть себя в высоко висящем старом зеркале, миссис Элингтон муштровала кухарку, а Сьюзен, поневоле зараженная общим волнением, то брала в руки сборник пьес, то опускала книгу, чтобы посмотреть в окно. Она первая заметила, как от дома напротив, видневшегося сквозь голый зимний сквер, отъехала карета миссис Баркли.

— Кажется, к нам едут гости, — заметила она, и Джулия тотчас плюхнулась на диван с самым сияющим видом.

Ее матушка торопливо вошла в гостиную, услышав шум у входа, и заняла место напротив двери, чтобы сразу же приветствовать гостей.

— Сколько человек выходит из кареты? — взволнованно спросила Джулия.

Сьюзен, остававшаяся на своем месте у окна, слегка обернулась и осторожно выглянула из-за кружевной занавески, не желая показаться любопытной особой.

— Две дамы и джентльмен, — сообщила она, и мисс Элингтон еще сильнее распрямила спину и выдвинула вперед подбородок.

Горничная известила о прибытии гостей, и через минуту миссис Элингтон и обе девушки уже раскланивались с миссис Баркли и худенькой седовласой дамой лет на десять моложе подруги, в сшитом по последней моде черном платье и крошечной черной же шляпке — миссис Хейвуд носила траур по усопшему мужу. Следом за дамами вошел и долгожданный мистер Генри Хейвуд, в изящном коричневом сюртуке и чуть более светлых панталонах. Его мы уже имели удовольствие описывать в предыдущей главе, добавим только, что, хоть он и не был так красив, как Эдмунд Шелтон, его внешность, несомненно, радовала глаз наших леди.

К добру ли, к худу ли, но в самом начале знакомства по вине джентльмена произошел некоторый конфуз, оставивший у Сьюзен смешанные чувства — ей было и смешно, и досадно.

Поцеловав руку миссис Элингтон, он обернулся к Сьюзен, не заметив сперва сидевшую в тени Джулию, и сразу же устремился к ней с самой любезной улыбкой.

— Мисс Элингтон, я счастлив приветствовать вас в Лондоне! — воскликнул он, пожалуй, чересчур пафосно. — Миссис Баркли говорила мне, как вы прелестны, но ваша красота превосходит все ее описания! Надеюсь, ради нашего знакомства вы простите мне этот неловкий комплимент!

— Я не мисс Элингтон, — краснея, ответила Сьюзен. — Меня зовут Сьюзен Шелтон, и я сестра…

— Мисс Шелтон — сестра мужа моей старшей дочери Люси, мистера Эдмунда Шелтона, — вмешалась миссис Элингтон, пронзая джентльмена негодующим взглядом.

К счастью, в это время он стоял к ней спиной. Обернувшись, молодой человек наконец заметил привставшую с дивана Джулию и торопливо направился к ней с не менее искренними приветствиями:

— Прошу простить меня, дамы, миссис Баркли не предупредила меня, что в этом доме поселились сразу две прелестные молодые леди.

Он склонился к пухлой ручке порозовевшей от радости Джулии, и только Сьюзен успела заметить растерянное выражение его лица — судя по всему, описание миссис Баркли на этот раз далеко разошлось с действительностью.

Желая сгладить свой промах, джентльмен принялся преувеличенно бодро расспрашивать дам, как они нашли Лондон зимой, и был неподдельно удивлен, узнав, что юные леди впервые приехали в столицу.