Патриция Кэбот - Поцелуйте невесту, милорд! Страница 13

— Ну, — сказала Эмма, когда Мерфи наконец осадил лошадей, — вот и приехали.

Оторвав взгляд от импровизированной спортивной площадки, Джеймс увидел, что Эмма смотрит в том же направлении. У нее был такой вид, словно она пересчитывает детей. И немудрено. Существовала реальная опасность, что один из них, а то и больше, свалился в кипящие волны и сгинул навеки.

— Пожалуй, — задумчиво произнес Джеймс, сознавая, что далее от него потребуется определенная хитрость. Ибо, хотя Эмме явно не терпится от него избавиться, он не может уехать — и не уедет. Без нее.

И без Стюарта, напомнил он себе. Не стоит забывать, зачем он, собственно, приехал. За Стюартом, а не за Эммой.

Но теперь, когда он знает, что она тоже здесь, он не может с чистой совестью вернуться домой, оставив на этом забытом Богом острове хотя бы одного из них.

К сожалению, как он успел понять, убедить в этом Эмму будет чрезвычайно сложно.

— С вашей стороны было очень мило проделать весь этот путь только для того, чтобы повидаться со мной, — сказала Эмма. На протяжении всей дороги от дома она размышляла над тем, что полагается говорить в таких случаях — в минуты прощания. Довольная, что нашла верный тон, любезный, но прохладный, она протянула ему затянутую в перчатку руку: — Прощайте, лорд Денем. Невзирая на наши прошлые разногласия, я искренне надеюсь, что мы расстаемся друзьями.

Джеймс сжал ее пальцы, прежде чем сообразил, что она с ним прощается. А поскольку он не имел ни малейшего намерения уезжать, то несколько растерялся, не зная, что ответить. Трудно сказать, кто из них изумился больше, когда с его губ сорвались извинения.

— Эмма, — услышал он собственный голос, — я сожалею. О Стюарте. О том, что сделал в тот день… ну, когда ты посвятила меня в свои планы. Я вовсе не хочу сказать, что Стюарт поступил правильно. Но я хочу, чтобы ты знала, что я искренне сожалею. Обо всем.

Глаза Эммы изумленно расширились. Чего она не ожидала услышать в ответ на свою прощальную речь, так это извинений. Извинений? От графа Денема? Неужели такое возможно? Она никогда не слышала, чтобы в своей жизни Джеймс Марбери за что-либо извинялся.

Наверное, он шутит. Хотя вид у него вполне серьезный.

Впрочем, однажды он уже одурачил ее своим видом. Он казался очень серьезным в тот день в библиотеке, когда она поделилась с ним своими намерениями. И что же, разве это помешало ему чуть позже свалить Стюарта с ног одним ударом?

Нет, лорду Денему нельзя доверять. Даже если его лицо — надо признать, на редкость привлекательное — внушает ей доверие, как никакое другое. Но это не значит, что она не может проявить хотя бы ответную любезность.

— Полагаю, — услышала Эмма собственный голос, — полагаю, мне следует простить вас.

Она чуть не откусила себе язык. Простить его? Простить лорда Денема? Никогда!

Но поскольку, сказав это вслух, она только вынудит Джеймса задержаться, Эмма поспешно продолжила.

— Передайте привет вашей матушке и поблагодарите леди Денем за ее любезное приглашение. Но боюсь, я никогда не покину этот остров. Видите ли, я нужна здесь. — Она потянулась к дверце катафалка. — Прощайте.

Джеймс крепче сжал ее пальцы, но они выскользнули из его ладони. Эмма открыла дверцу и шагнула наружу в холод и сырость. Грохот разбивающихся о скалы волн не мог заглушить криков детей, радостно загалдевших при виде учительницы. Их голоса сливались с пронзительными воплями чаек, круживших в вышине

Эмма захлопнула дверцу, отсекая все звуки, кроме рокота прибоя. Джеймс, оказавшийся вдруг в одиночестве, придвинулся к окну, наблюдая за ней сквозь потрескавшееся стекло. Малыши забросили свои игры и с криками бросились к Эмме, стремясь схватить за руку, те, кто не успел, вцепились в юбку. Дети постарше держались в стороне, но, подобно Джеймсу, провожали взглядом свою учительницу, шагавшую к двери маяка, над которой висел медный колокол. Эмма схватилась за свисавшую с него веревку и энергично дернула. Раздался звон, послуживший сигналом, который привел в движение старших детей. Один из них подхватил тряпичный мяч, а остальные устремились вслед за младшими внутрь маяка через открытую Эммой дверь, выкрашенную в тот же жизнерадостный зеленый цвет, что и дверь ее дома.

И только когда за ними закрылась дверь, Джеймс понял, что все это время сдерживал дыхание. Он резко выдохнул, а затем сделал глубокий вдох, ощущая терпкий вкус моря, висевший во влажном воздухе. Как ему удалось так долго не дышать, он не представлял. Наверное, это шок. Было только девять утра, а он чувствовал себя таким измученным, словно уже девять вечера и он провел весь день за бюро, изучая конторские книги. Вот что происходит, когда встречаешься с родней после долгой разлуки. Особенно если эта родня не кто иной, как Эмма Ван Корт.

Дверца в крыше катафалка откинулась, и Мерфи с любопытством взглянул на него.

— Ну что, милорд, — добродушно спросил он, — прикажете отвезти вас в гостиницу за вещичками, что бы поспеть на дневной паром?

С минуту Джеймс задумчиво смотрел на него, затем покорно вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Везите меня в гостиницу, но сегодня я никуда не поеду.

Глаза возницы недоверчиво округлились.

— Чего? А миз Честертон сказала…

— Мне отлично известно, что она сказала, приятель. Но я предпочитаю принимать собственные решения, а не следовать указаниям вашей миссис Честертон. — Он откинулся назад на неудобном сиденье.

Кофе. Вот что ему совершенно необходимо. Чашка свежезаваренного кофе и плотный завтрак. И непременно мясо с горчицей. Не может быть, чтобы к концу уроков он не придумал, как наилучшим образом выйти из этого неловкого положения.

— Ну, не знаю, — проворчал Мерфи со своего места наверху. — Миз Честертон это не понравится. Это уж как пить дать.

Джеймс не мог не улыбнуться при этом замечании.

— Да, — сказал он. — Определенно не понравится.

Глава 5

Приникнув к толстому стеклу одного из окон маяка, Эмма пристально наблюдала за развитием событий. Невероятно, но ее хитрость, кажется, сработала. Катафалк развернулся и покатил прочь.

А это значит, что Джеймс уезжает.

Она с трудом верила в свою удачу. Ей, в течение всего прошлого года не видевшей ничего, кроме череды неудач, наконец-то повезло. Джеймс уезжает, так ничего и не узнав о завещании мистера О’Мэлли. Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Но это правда! Давно пора, чтобы удача повернулась к ней лицом. И если этого не произойдет сегодня, то не произойдет никогда. Джеймс уезжает, а все остальное не важно. Возможно, ей повезет настолько, что они больше никогда не увидятся.

Это ее самое заветное желание.