Барбара Картленд - Революция в любви Страница 13

- Надо уходить, - тихо сказал Маниу, - но сначала идти в комнаты принцессы.

Будь Дрого тут один, он наверняка ушел бы немедленно. Но он согласился с Маниу. Текла помогла ему, и он не мог ее разочаровать.

Они быстро миновали еще один длинный коридор и оказались в ее комнатах.

Гостиная была уже разграблена, и часть вещей из спальни также исчезла. По стенам было видно, где висели картины и большое зеркало над туалетным столиком. Шелковый полог над кроватью сорван. Дверцы платяного шкафа распахнуты, как и в спальне короля.

Но, к счастью, в гардеробной были встроенные шкафы, которые не сразу бросались в глаза. Открыв первый из них, Дрого обрадовался: Текла оказалась права, эти шкафы пока не обнаружены.

Вместе с Маниу они начали быстро вытаскивать платья, сколько помещалось в руки. Дрого нашел красивый отделанный мехом плащ и, предполагая, что его неминуемо вырвут у него из рук, прикрыл его другими платьями.

Он благоразумно не взял ни одного экстравагантного вечернего туалета. Вместо этого он выбрал нормальные повседневные платья, в которых Текла не слишком привлекала бы внимание.

Маниу, открыв комод, занялся ночными рубашками и бельем Теклы. Услышав голоса в коридоре, они быстро закрыли двери шкафов и комодов. Но Маниу успел все-таки схватить две пары туфель и спрятать их под полой пальто.

Когда шумная толпа ворвалась в спальню, Дрого и Маниу выскользнули через заднюю дверь и, пробираясь боковыми коридорами, в конце концов оказались в противоположной части дворца.

Здесь они услышали голоса тех, кто опустошал винные подвалы. Пьяные песни еще звучали в их ушах, когда они выбрались в сад.

Теперь проблема заключалась в том, чтобы донести до дому все, что они взяли. Ибо почти на каждом углу шла драка за награбленное. Им пришлось увидеть немало распластанных на земле людей, которые были либо в стельку пьяными, либо мертвыми. Так что Дрого это показалось почти невероятным, когда они добрались невредимыми и нашли свой дом в целости и сохранности. Он мог только благодарить брата за то, что тот выбрал себе дом на такой тихой улице.

Маниу отпер черный ход, и, войдя в дом, Дрого бросил узел возле лестницы.

- Текла! - позвал он. - Текла!

Взбежав наверх, он увидел, что она стоит в дверях и ждет его. Слегка задохнувшись от быстрого бега, он бросился к ней. Она прижалась к нему и обвила его шею руками.

- Вы… вернулись! Слава Богу! Я молилась… молилась за вас… чтобы вы… остались живы!

Она притянула его голову к себе, подставила губы. И он начал жадно целовать ее, как будто вернулся к ней с того света.

Глава четвертая

Текла разбирала вещи, которые Дрого с Маниу принесли из дворца.

- Вы поступили очень разумно, - похвалила она, увидев платья.

Когда Маниу ушел на кухню, оставив их одних, Дрого показал ей драгоценности, взятые им из сейфа. Выражение ее лица тронуло его. Было ясно: она довольна не потому, что они были дорогие, но потому, что это память о матери.

- Я бы не пережила, если бы они достались мародерам, - прошептала она. И Дрого решился сказать, что она могла бы продать их.

Вздохнув, он стал считать деньги. Валюты было достаточно много, и у него мелькнула мысль как-то надежно ее спрятать, чтобы не украли. Вернулось ощущение опасности. После воочию увиденного насилия на улицах и разорения дворца он прекрасно отдавал себе отчет в том, что угрожает Текле. Нужно увезти ее с собой, размышлял он, но не окажется ли это еще опаснее, чем оставить девушку здесь?

Сказав Текле, что ему нужно поговорить с Маниу, Дрого спустился вниз.

Маниу приготовил ужин. Присев на один из сосновых стульев, Дрого сказал:

- Мне нужен твой совет, Маниу. Ее высочество говорит, что не будет чувствовать себя в безопасности в монастыре. Но я не могу отказаться от мысли о том, что остаться там лучше, чем попытаться бежать из страны. - Помолчав немного, он пояснил: - В пути еще больше вероятности попасть в руки восставших. И тогда, в лучшем случае, мы окажемся в тюрьме.

Маниу посмотрел вверх и, будто боясь, что Текла может его услышать, тихо произнес:

- Я слышать, красные стрелки, которые много выпить во дворец, вчера вломиться в монастырь и насиловать монахини…

Дрого сжал губы. Поднявшись со стула, подошел к окну. Выглянул во двор. От одной мысли о том, что она может быть изнасилована пьяными мужланами, у него сжимались кулаки. Да, время сомнений истекло.

- Маниу, я хочу, чтобы ты сходил в гавань, - сказал он, - и выяснил, есть ли там какое-нибудь судно, на котором мы сможем отсюда уехать. - Помолчав, он продолжил: - Лучше всего тебе взять что-нибудь, что ты мог бы продать. Если там кто-нибудь следит за происходящим, у него не возникнет подозрений, что это ты сам хочешь покинуть страну.

- Я понимать, - сказал Маниу. - Я взять ящик фрукты, который находить на улица.

Дрого подумал, что Маниу наверняка отобрал этот ящик у кого-то, кто украл его в другом месте. Но от комментариев воздержался.

- Тогда иди прямо сейчас! - сказал он. - И побыстрей возвращайся. Я не могу вывести ее высочество из дому, пока не стемнеет. Но если ты найдешь корабль, я поговорю с капитаном сам.

Маниу потянул со стула пальто, надел его и, взяв стоящий у входа ящик с фруктами, вышел. Дрого, закрыв за ним, снова запер дверь на засов.

Вернувшись к Текле, Дрого обнаружил, что она переоделась в другое платье и сделала ту же прическу, что и вчера. У нее это получилось немного хуже, чем у опытной королевской прислуги. Но все равно она была прелестна. Он остановился, любуясь ею, и понимая, что она ждет от него комплимента. В ответ на его восхищенную улыбку она подошла к нему и положила руки на лацканы его куртки.

- Что вы… обсуждали с Маниу? - спросила она испуганно. - Вы не собираетесь… оставить меня здесь?

- Нет, я увезу вас с собой, - ответил Дрого. - Но нам нужно быть начеку. Ведь, если повстанцы пронюхают, что вы хотите покинуть Козан, они будут проверять каждый корабль и выставят кордоны на всех дорогах, ведущих из столицы.

- Может быть… они думают, что я… с папой, - прошептала Текла. Дрого же был уверен, что к этому времени революционеры уже наверняка прознали, что она покинула дворец лишь прошлой ночью. Однако ему не хотелось пугать ее, и, деликатно усадив ее в кресло, он сказал, что хочет посвятить ее в свой план.

Она сложила руки на коленях, как ребенок, и вся обратилась в слух.

- Я послал Маниу в гавань, - начал он, - выяснить, нет ли корабля, на котором мы могли бы уехать. - Помолчал немного, затем продолжил: - Если какой-нибудь корабль найдется, пусть самый неудобный, это будет шанс выбраться в Болгарию или в какую-либо другую приморскую страну. Ну а потом вы сможете соединиться с отцом, где бы он ни был.