Барбара Картленд - Исчезнувшая невеста Страница 14

Некоторые из знакомых ее бабушки встречали герцога – тогда еще маркиза Нарна – в Лондоне.

Они рассказывали о его победах на скачках, о том, как ловко он правит фаэтоном, запряженным шестеркой лошадей, и еще о его успехе у женщин.

Последнее, разумеется, не предназначалось для ушей Клолы. Джентльмены предусмотрительно понижали голос, и легкомысленная старушка, стремившаяся быть в курсе всех великосветских сплетен и скандалов, с жадностью слушала последние новости.

Однако даже с другого конца комнаты Клола ясно слышала, как повторяется в этих рассказах имя маркиза Нарна.

Когда мистер Данблейн ни с чем покинул их замок и Килкрейг сообщил домочадцам, что согласен разговаривать только с вождем, Клола осмелилась спросить:

– Но ведь теперь, когда старый герцог умер, вождем клана Макнарнов стал маркиз Нарн?

– Совершенно верно, – ответил Килкрейг.

– Но он на Юге. Вы думаете, он приедет сюда? Суровые глаза отца блеснули, и он ответил уверенно:

– Приедет!

– Откуда вы знаете? – настаивала Клола. – Ведь другие вожди предпочитают жить на Юге.

– Этот приедет! – повторил Килкрейг.

– Отец, вы действительно уверены, что эта история с его племянником заставит герцога вернуться? – под – , держал сестру Эндрю.

Очевидно, и он был откуда-то наслышан о том, что новый герцог не интересуется ни Шотландией, ни шотландскими делами.

– Кровь – не вода, – после долгого молчания ответил Килкрейг. – Вождь Макнарнов вернется домой!

И он оказался прав!

Корабль герцога еще не причалил в Перте, а Килкрейги уже знали, что новый вождь Макнарнов возвращается на родину.

Клола, выросшая в Шотландии, не удивлялась тому, с какой быстротой распространяются здесь новости – даже между враждующими кланами, которые вроде бы друг с другом не общаются.

Отец знал даже, в котором часу герцог прибыл в свой замок.

Когда на следующий день из замка Нарнов прибыл гонец с письмом, Клола ощутила царящую в воздухе атмосферу победы.

Как и все женщины в замке, она с нетерпением ожидала приезда герцога.

Всех поразило, что вождь клана Макнарнов явился в замок без традиционной шотландской юбки и пледа.

– Вождь, одетый как сассенах'! – восклицали они. – Он что, специально хочет нас оскорбить?

Кое-кто предполагал, что уязвленный внешним видом визитера Килкрейг не захочет его видеть. Однако Сассенах – «саксонец», оскорбительное прозвище англичан в Шотландии.

Клоле показалось, что герцог одет весьма элегантно – и именно так, как она представляла.

Клола слышала, что он высокого роста – как ее братья, а может быть, и выше – и очень красив. Почему-то она была уверена, что от него исходит аура спокойной уверенности в себе, которой так недостает братьям.

В Эдинбурге Клола часто общалась с шотландскими аристократами и не уставала поражаться тому неуловимому, но вполне определенному духу гордости и самоуверенности в себе, который отличал их от англичан. Впрочем, ни один из ее эдинбургских знакомых не шел даже в сравнение с герцогом!

Глядя, как герцог выходит из отцовских покоев, Клола невольно подумала о том, как повезло Макнарнам: они получили вождя, достойного их долгой и славной истории.

Из окна своей комнаты в башне замка девушка наблюдала отъезд гостей.

Там, у окна, и нашла ее служанка, сообщившая, что отец хочет с ней немедленно поговорить.

Отец вызвал дочь к себе в покои, и Клола догадалась, что разговор предстоит важный. Однако первые слова отца прозвучали для нее Как гром с ясного неба.

– Через три дня ты выйдешь замуж за вождя Макнарнов, – коротко сообщил Килкрейг.

Клола онемела. Немало времени прошло, прежде чем ей удалось выдавить:

– За герцога Стратнарна? Но… почему? Отец коротко пересказал ей свой разговор с герцогом.

Клола с трудом перевела дыхание.

– Как вы могли… предложить такое? – с возмущением воскликнула она. – И… неужели он согласился?

– Если бы он не согласился, его племянник в сопровождении твоего брата Эндрю и пострадавших пастухов немедленно отправился бы в Эдинбург, где маленький воришка предстал бы перед судом.

– Но, отец, не могу же я так… так выходить замуж! Это не правильно! Так не делается в цивилизованном обществе!

Отец устремил на нее тяжелый взгляд из-под нависших бровей, и Клола почувствовала себя провинившейся маленькой девочкой.

– Ты противишься моему решению? – грозно спросил он.

– Вы знаете, отец, что я всегда готова повиноваться вашей воле, – ответила Клола. – Но не кажется ли вам, что вы слишком торопитесь? Брак, заключенный с такой поспешностью, не может быть удачным! Ведь мы с герцогом даже незнакомы!

– Познакомитесь после свадьбы, – ответил Килкрейг. – Я хочу устроить это торжество сейчас, пока Макнарны со всех концов страны собрались приветствовать нового вождя. В другой раз их сложно будет собрать вместе.

Клола понимала, что отец прав. Чтобы его план возымел действие, свидетелями свадебной церемонии, означающей примирение двух враждующих кланов, должно стать как можно больше народу.

Для Макнарнов, живущих далеко от замка, путешествие было долгим и утомительным. К тому же им пришлось оставить хозяйство на жен и детей. Едва ли они согласятся снова срываться с места через два или три месяца. Тем более что к тому времени наступит зима…

Действительно, с практической точки зрения отец был совершенно прав. Но сердце Клолы бунтовало против такого решения ее судьбы, она считала, что для нее – и для герцога тоже – это невозможно, недопустимо!

– Пожалуйста, отец! – воскликнула она. – Я не могу выходить замуж в такой спешке!

– Ты сделаешь так, как я скажу, – оборвал ее отец, и Клола поняла, что любые ее мольбы и слезы будут бесполезны.

Клола знала, что, принудив герцога Стратнарна заключить подобный союз, отец одержал огромную и долгожданную победу. Теперь никто и ничто не заставит его, отказаться от своей удачи.

– Жаль, что у нас нет времени сшить приданое, – заметила жена Эндрю. – Впрочем, платьев у тебя столько, что ты их не износишь и за десять лет.

Золовка была доброй женщиной и хорошей женой для Эндрю, но какая женщина, увидев гардероб Клолы, смогла бы удержаться от зависти?

Бабушка Клолы была помешана на моде: новый покрой платьев приводил ее в такой же восторг, как ее внучку – звуки музыки, и даже в последние дни, когда старая графиня не вставала с постели, ее седые кудри всегда были убраны по последней моде.

Уже на смертном одре она сказала Клоле:

– Не хочу, чтобы мои платья пропали. Возьми их с собой и носи дома. Ты легко сможешь перешивать их по моде, а для холодной зимы у меня найдутся меха.