Дженнифер Блейк - Королевская охота Страница 14

Комплимент был уклончивым, практически нейтральным, но тем он и был дорог. Это проявление заботы растрогало Кейт, ведь Росс никоим образом не был причастен к тем обстоятельствам, что завели ее вчера вглубь Нового леса.

Этого шотландца, конечно, нельзя сравнить с ухажерами, к чьим заученным банальностям она давно привыкла. Это был настоящий солдат, закаленный в многочисленных боях. Но и его, увы, могла погубить лихорадка, и он не был застрахован от несчастного случая, болезни или преднамеренного убийства. Если, конечно, исходить из предположения, что проклятие трех граций распространится на Росса Данбара…

Отвлечься от этих мыслей, со скоростью ртутных шариков перекатывавшихся у нее в голове, Кейт заставило осознание того, что Росс по-прежнему ждет ответной реакции.

— Я стану женой и матерью, если мужчина возьмет меня по любви, — четко выделяя каждое слово, сказала она. — Сами подумайте, велики ли у меня шансы, если те немногие, кто не дрожит от ужаса, первым делом осведомляются о размере приданого, а только потом уточняют, есть ли у невесты зубы и ногти.

— По любви, — покачал головой Росс. — Любовь — для молочниц и судомоек, для людей без гроша за душой и без надежды его заиметь.

Миновав главную залу, они вышли в коридор, ведущий к винному погребу, хлебной кладовой и кухням. Со всех сторон их окружили дразнящие запахи жаренного с пряностями мяса, горячих бульонов и свежей выпечки; к аромату примешивался еще и дрожжевой дух эля.

Леди Кэтрин и Росс подошли к дверям, пропускавшим студеные сквозняки. Один из них пошевелил подол платья Кейт и забрался, как котенок, под шлейф. Она вздрогнула, когда холодный воздух ожег лодыжки сквозь чулки.

— Замерзли? Быть может, сядем у камина?

Вряд ли им удалось бы найти два свободных места рядом. А значит, Россу придется уйти. Кейт недоставало храбрости взглянуть в любопытные глаза придворных в одиночку, без заслона его могучих плеч. Более того, между ними еще оставались некоторые недосказанности.

— Если мы не будем стоять на месте, я не замерзну. — Кейт так решительно тряхнула головой, что вуаль волнами поплыла по ее плечам. — А вы, между тем, так и не ответили на мой вопрос.

— Какой же? — сухо поинтересовался Росс.

— Что нам теперь делать?

— Полагаю, ждать.

— Ждать? — Она, хмурясь, поглядела на него, чтобы убедиться, не дразнит ли он ее вновь.

— Ждать решения моего отца. Скорее всего, он откажет. И употребит при этом пару кощунственных ругательств.

— Пусть ругается сколько хочет, лишь бы дал недвусмысленный ответ.

— Ага, — невыразительным голосом откликнулся Росс.

Кейт выдернула шлейф из-под ноги прислужника, спешившего куда-то с кувшином вина в руках. Они сделали еще несколько шагов. Любопытство одолевало ее все больше.

— Значит, вы считаете, что любовь между знатными людьми невозможна.

— Она возможна, но встречается нечасто.

— Стало быть, вы не будете ожидать любви от своей супруги? Вам будет безразлично, как она выглядит и какие чувства питает к вам, а вы — к ней?

Росс покрутил головой, будто разминая затекшую шею.

— Отец наверняка посоветуется со мной, и уродину мне точно не сосватают. Но цель сего мероприятия — объединить наши владения с владениями кого-то из соседей или дальних родственников.

— И вам этого достаточно?

— Так устроена жизнь.

— Ясно, — сказала Кейт с легким разочарованием в голосе. — И эта женщина — ни в коем случае не «уродина» — должна будет родить вам кучу детей, пока вы будете покупать ленточки и прочую мишуру для… молочниц.

Росс рассмеялся низким, утробным голосом.

— Кучу детей, говорите? А вы, как я погляжу, не сомневаетесь в моей мужской силе. Очень лестно.

— Прекратите! Я всего лишь хотела сказать, что любовь вы будете… черпать из других источников.

— Возможно. Как я уже…

— Да-да. Так устроена жизнь. Я уяснила.

— А вы бы, значит, вышли замуж по любви — и плевать на богатство, на стабильность? Плевать, от кого рожать детей?

— Да.

Одна бровь Росса поползла вверх, пока не уткнулась в кромку берета.

— Вы, кажется, ни на йоту в этом не сомневаетесь.

— А как же иначе? Я ведь проклята. Всякий мужчина, который захочет жениться на мне или моих сестрах, непременно погибнет.

— Но остается уловка — брак по любви.

— Если вам угодно называть это «уловкой».

— Насколько я понимаю, Генрих именно поэтому проявляет невиданную щедрость.

Кейт смерила Шотландца холодным взглядом: ее обидела едва слышная перемена в его голосе.

— А почему же еще?

— Не знаю, — сказал он, изучая толпу придворных так же пристально, как вчера изучал враждебный лес. — Может, объясните?

Потрясение, на миг овладевшее Кейт, тотчас сменилось гневом.

— Думаете, я… Нет, нет и еще раз нет! Уж не знаю, как благородные дамы ведут себя в Шотландии, но в Англии мы не привычны к мимолетным интрижкам!

— Даже с королем?

От такой наглости у нее пропал дар речи. Подобрав шлейф дрожащей рукой — дрожащей от желания отвесить пощечину, — Кейт развернулась и собралась уходить.

— Постойте. — Росс поймал ее за руку. Голос его был тих, но тверд. — Я не должен был позволять себе подобных намеков. Просто меня смущает то, что Генрих уделяет вам столько внимания.

Кожу Кейт жгло в том месте, где он коснулся ее, и от этого жара плавилось все внутри. Леди Кэтрин резко выдернула руку, будто ошпарилась, и прижала ее к боку.

— Его величество уделяет мне внимание лишь потому, что испытывает ко мне чувство глубокой благодарности. Моя старшая сестра не так давно отвела беду от него, его супруги и их наследника. Ничего личного. Просто он возвращает долг.

— Да, до меня доходили слухи, что летом на жизнь короля покушались.

— Возможно, и доходили, но подробностей почти никто не знает. Меня самой там не было, а Изабель предпочитает не распространяться на эту тему.

— Это Изабель вышла замуж за Брэсфорда?

Кейт едва заметно кивнула.

— Да, он королевский фаворит. Блистательный рыцарь. Вы его знаете?

— Знакомое имя, но в число приграничных лордов, которых отец считает нашими врагами, он вроде бы не входит.

— И слава Богу: это был бы опасный враг. С другой стороны, Генрих подарил ему земли только после Босворта. Времени, чтобы завести врагов, у него еще не было.

— Тогда понятно. — Шотландец сделал паузу, а когда заговорил вновь, его тон совершенно изменился. — Вам когда принести извинения, сейчас или после?

— Извинения?

— Я же оскорбил вас.

— Можно и после… — Кейт осеклась: договорить ей помешал ком в горле. Шотландец поверил ей так охотно, что она не знала, что сказать. К примеру, покойный сводный брат, который обеспечивал их с сестрами, такой доверчивостью не отличался.