Конни Мейсон - Милая заложница Страница 14

И тут на Роба бросился самый крупный волк. Пролетев по воздуху, он врезался во всадника и сбил его с лошади. Они покатились по земле в смертельном поединке — зубы и когти с одной стороны, меч и разум — с другой. Спустя секунду они исчезли под рычащей и извивающейся серой массой волчьих тел.

Глава шестая

Лахлан Драммонд и Алистер Стюарт остановили лошадей на вершине. Солнце уже поднялось за юго-восточными холмами, но тепла его лучи не сулили. Начинался холодный и неприветливый, как постель старой девы, день.

— Вот здесь мы видели их в последний раз, — произнес Драммонд, обводя долину взглядом. Мороз покрыл листья и травинки белой глазурью. — Они были совсем недалеко от нас. Но когда мы прискакали сюда, они уже скрылись из виду. Мы помчались на юг, думая, что Безумный Роб решил перехитрить нас, направившись к реке.

Стюарт нахмурился и посмотрел туда, куда указывал Лахлан.

— Мы проскакали вдоль реки несколько миль, но их нигде не было. Они как будто исчезли. — Драммонд покачал головой и осенил себя знаком против злых духов. — Я не склонен фантазировать, но если бы ты сказал мне, что их поглотили холмы, я бы тебе поверил.

— Будем надеяться, что это не так, — ответил Стюарт, опираясь на переднюю луку своего нарядного седла. — Если мы не найдем мою дочь, можешь считать, что нашего договора больше не существует.

Лахлан возлагал слишком большие надежды на союз с кланом Стюартов.

— Послушай…

— Нет. Видишь ли, я не собираюсь брать в союзники человека, который не способен защитить даже собственную невесту, стоящую у алтаря.

— Там были не только мои люди, но и твои. Почему никто из них не остановил Мак-Ларена? — ответил Лахлан. — Этого не произошло по той же причине, по которой этого не сделал я. Вокруг были женщины и дети, и к тому же мы были безоружны. Нам ничего не оставалось, кроме как позволить этому безумцу ускакать, и ты сам это прекрасно знаешь.

Старик покачал головой. Он с трудом сдерживал ярость.

— Я говорю не о том, что произошло в церкви. Почему ты не выставил охрану снаружи? Или не отправил своих людей дежурить в лесу? — Он возмущенно смотрел на Лахлана. — А самое главное, почему ты не уладил конфликт с Безумным Робом, прежде чем он втянул в вашу ссору мою Элспет?

— А что я должен был сделать? — Лахлан пришпорил коня, надеясь, что смена ландшафта поможет ему сменить тему разговора.

За спиной раздался стук копыт коня Стюарта, последовавшего за ним вниз по склону.

— То, чего он добивался. Он хотел поединка с тобой, и ты должен был сразиться с ним до того, как все это зашло слишком далеко.

— Да, это было бы просто замечательно. Сначала в моем доме погибает женщина, а потом я убиваю ее мужа. — Лахлан оценивающе покосился на собеседника. Было ясно, что Стюарт всю ночь слушал жалобы своей супруги, и ее слова еще не успели выветриться из его памяти. Любой мужчина обдумывал бы эту ситуацию вплоть до ее трагического завершения. — Твой мозг затуманен, Стюарт.

— Нет. Я считаю, что ты боишься Мак-Ларена.

— Человеку с чистой совестью бояться нечего! — вскипел Лахлан. — Если бы я услышал подобное оскорбление от кого-то другого, я бы его уже убил.

— Брось, не церемонься. Я позволяю тебе попробовать сделать это, как только ты наберешься достаточно смелости…

— Ты понимаешь, что говоришь? Что сказала бы твоя дочь, если бы увидела, что мы вцепились друг другу в горло, как пара бешеных псов?

Лахлан повернул лошадь и теперь ехал на юг. У подножия холма он снова нарушил молчание:

— Мы ничем не поможем Элспет, если будем…

Его внимание привлекло яркое пятно у большой гранитной осыпи. Но в это время года здесь не могло быть никаких цветов.

— Если не ошибаюсь, на невесте было платье с ярко-розовым лифом, — пробормотал Лахлан.

Он вспомнил, как полукружья грудей Элспет над тесно облегающим ее торс лифом порозовели и стали почти одного цвета с платьем, когда она перехватила его устремленный на них взгляд.

— Да, — угрюмо кивнул отец. — И с юбкой винного цвета. Бархат, так сказала Мораг. Это было лучшее платье Элспет. Она часто бывала в нем при дворе. Я помню, как она впервые…

Мрачное бормотание Алистера Стюарта продолжалось, но Лахлан его уже не слушал. Он пригнулся и, стегнув лошадь коротким хлыстом, понесся вверх по склону холма. Подскакав к скалам, он спешился и снял розовый шелковый лоскут с ветки можжевельника. Он пощупал роскошную ткань. Она была тонкой, плотной и явно очень дорогой.

Это была часть платья его невесты.

Но вчера здесь ничего не было. Он готов был поручиться в этом собственной головой. Должно быть, Мак-Ларен где-то спрятался, а потом вернулся обратно.

Лахлан прищурился, осматривая пустоши к северу от того места, где он стоял. Еще один лоскут трепетал среди вереска.

Умница. Возможно, она и в самом деле достойна того, чтобы стать матерью его детей.

Конечно, если Элспет забеременеет слишком быстро, ребенок может оказаться ублюдком Мак-Ларена. Лахлан не сомневался в том, что Безумный Роб уже овладел ею.

Иначе ему незачем было ее похищать.

Несмотря на то что Лахлана отталкивала мысль о необходимости подбирать объедки с чужого стола, он нуждался в богатом приданом и других преимуществах, которые сулил ему этот брак. Но он не потерпит в своем гнезде кукушонка.

Даже если Элспет и не забеременела, женщины часто умирают от болезней. Возможно, лучше всего было бы помочь ей захворать.

Но он постарается избежать несчастных случаев. Иначе все сразу припомнят жену Мак-Ларена.

В соседнем поселке жила старая карга, изготовлявшая медленнодействующие яды, которые, по ее словам, было совершенно невозможно обнаружить.

Но пока ему необходимо было разыскать эту маленькую сучку и жениться на ней.

— Алистер, — окликнул Лахлан отца своей невесты, — я нашел знак. Твоя дочь едет на север. — Он помахал обрывком шелка. — И она жива!

«Еще не хватало, чтобы все эти усилия были потрачены напрасно».

Элспет закричала.

Последним, что она увидела, прежде чем Роб и волк исчезли в густом подлеске, был его взлетевший над тропой клеймор. Перевернувшись в воздухе, он вонзился в землю перед самым носом Фалина.

— О боже!

Элспет зажала рот ладонью. Какие шансы у безоружного Роба справиться с разъяренным зверем?

Потеряв всадника, Фалин утратил боевой дух. Жеребец попятился, развернулся и умчался обратно по звериной тропе, туда, откуда они приехали. Остатки стаи ринулись за ним вдогонку, завывая, как вырвавшиеся из ада демоны.