Сара Ларк - Рай на краю океана Страница 14

— А как поживает ваше старательство? — спросил он наконец. — Вы уже слегка приблизились к заветному богатству?

Вот она, возможность. Уильям изобразил тревогу на лице.

— Боюсь, это было ошибкой, — заметил он. — Хотя не могу сказать, что меня не предупреждали. Еще ваша очаровательная дочь во время нашей первой встречи обратила мое внимание на то, что поиски золота — затея скорее для мечтателей, чем для серьезных поселенцев. — Он посмотрел на Илейн и улыбнулся ей.

Рубен бросил на него удивленный взгляд.

— Однако на прошлой неделе вы считали совсем иначе! Разве вы не купили полный набор оборудования, даже палатку?

Уильям, словно бы извиняясь, развел руками.

— Иногда за свои ошибки приходится платить, — с сожалением в голосе произнес он. — Но несколько дней на участке быстро отрезвили меня. Доходы и близко не приближаются к расходам…

— Ну, это смотря как работать! — завелся Джорджи. — На прошлой неделе мы с друзьями ходили мыть золото, и Эдди, сын кузнеца, нашел золотое зерно, за которое получил тридцать восемь долларов!

— А ты вкалывал целый день и не заработал ни доллара! — напомнила ему Илейн.

Джорджи пожал плечами.

— Ну да, не повезло!

Рубен кивнул.

— В чем, собственно говоря, и заключается проблема старательства. Это игра, и очень редко выпадает по-настоящему крупный куш. Чаще всего периоды взлетов сменяются периодами неудач. Благодаря своим находкам ребята едва держатся на плаву, но всякий надеется на большую удачу!

— Мне кажется, удача ждет где-то в другом месте, — объявил Уильям, бросив быстрый взгляд на Илейн.

Лицо девушки засветилось — как бы там ни было, а все ее чувства были сосредоточены на молодом человеке, сидящем рядом с ней. Однако от Рубена и Флёретты это переглядывание тоже не укрылось.

Флёретта не могла понять, что ей не нравится. Несмотря на безупречное впечатление, которое производил юный эмигрант, в душе у нее поселилось нехорошее чувство. Однако Рубен, похоже, не разделял его. Он улыбался.

— И чем вы планируете заняться вместо этого, молодой человек? — приветливо поинтересовался он.

— Ну… — Уильям сделал значительную паузу, словно до сих пор совершенно не задавался этим вопросом. — В вечер моего прибытия один из сотрудников здешнего банка сказал мне, что лучше сосредоточиться на вещах, в которых я по-настоящему разбираюсь. И, конечно же, тут больше всего подойдет управление овечьей фермой…

— Значит, вы хотите уехать? — В голосе Илейн слышались испуг и разочарование, несмотря на то что она старалась казаться безучастной.

Уильям пожал плечами.

— С неохотой, Илейн, с огромной неохотой. Однако центр овцеводства — это, конечно же, Кентерберийская равнина…

Флёретта улыбнулась ему. Она чувствовала странное облегчение.

— Может быть, я могла бы дать вам рекомендацию. У моих родителей большая ферма под Холдоном, и у них хорошие связи.

— Но это так далеко…

Илейн пыталась контролировать свой голос, но заявление Уильяма поразило ее, словно удар кинжала в сердце. Если он сейчас уедет, то, возможно, она никогда уже не увидит его… Илейн почувствовала, как кровь отлила от лица. Именно сейчас, именно он…

Рубен О’Киф отметил и вздох облегчения своей жены, и разочарование дочери. Дай Флёретте волю, и она немедленно запретила бы этому молодому человеку видеться с Илейн, хотя он не совсем понимал причины. До сих пор Уильям Мартин производил вполне достойное впечатление. Дать ему шанс остаться в Квинстауне — еще не значит согласиться на помолвку.

— Что ж… может быть, способности мистера Мартина заключаются не только в умении подсчитывать овец, — весело заметил он. — Как у вас с бухгалтерией, Уильям? В магазине не помешал бы человек, который избавит меня ото всей этой писанины. Но если вы, конечно, стремитесь сразу занять руководящую должность…

По выражению лица Рубена было понятно, что он считает это весьма маловероятным. Ни Гвинейра Уорден, ни другие «овечьи бароны» на востоке не ждут с распростертыми объятиями молодого нахала из Ирландии, который расскажет им, как управлять фермой. Несмотря на то что сам Рубен практически не интересовался овцами, он все же вырос в соответствующей обстановке и был неглуп. Скотоводство и содержание скота в Новой Зеландии имело мало общего с сельским хозяйством в Британии и Ирландии — Гвинейра Уорден не уставала об этом говорить. Даже ферма его отца была слишком мала, чтобы давать доход, а у Рубена, как бы там ни было, имелось в наличии три тысячи овец. У отца Гвинейры в Уэльсе не было и тысячи животных, и, несмотря на это, он считался одним из крупнейших скотоводов страны. Кроме того, Рубену не верилось, что Уильям сумеет держать в узде тех забияк, которые в Новой Зеландии работали скотоводами или стригли овец.

Уильям недоверчиво улыбнулся.

— Значит ли это, что вы предлагаете мне работу, мистер О’Киф?

Рубен кивнул.

— Если вам это интересно. Работая у меня бухгалтером, вы не разбогатеете, но опыта, без всяких сомнений, наберетесь. И если мой сын действительно начнет открывать филиалы в других небольших городах, то есть возможность получить повышение.

Уильям в принципе не собирался делать карьеру в качестве руководителя филиала в каком-нибудь захудалом городишке. Скорее он подумывал о том, чтобы открыть собственную сеть магазинов или вступить в эту семью через брак, если дела будут и дальше развиваться столь же успешно. Однако предложение Рубена было хорошим началом.

Он снова бросил на Илейн сияющий взгляд, на этот раз задержав его на долю секунды дольше, и она радостно откликнулась на его внимание, сначала покраснев, а потом побледнев. Затем Уильям поднялся и протянул руку Рубену О’Кифу.

— Я ваш! — веско произнес он.

Рубен пожал протянутую руку.

— За успешное сотрудничество. Это нужно скрепить еще одним бокалом виски. На этот раз местным. Вы ведь собираетесь задержаться в этой стране подольше.

Когда Уильям наконец собрался уходить, Илейн провела его на улицу. Окрестности Квинстауна сегодня казались просто чудесными: массивные горы в лунном сиянии и сверкающие на небе мириады звезд; река, в которой будто текло жидкое серебро, и лес, наполненный криками ночных птиц.

— Странно, что они поют при лунном свете, — заметил Уильям. — Такое впечатление, словно находишься в зачарованном лесу.

— Я бы не назвала эти крики пением… — В принципе, Илейн была не очень романтична, но старалась изо всех сил. Незаметно она взяла его под руку.

— Для их самок это самое чудесное пение, — заметил Уильям. — Дело не в том, насколько хорошо делаешь какое-то дело, а в том, для кого.