Элоиза Джеймс - Много шума из-за невесты Страница 14

— Что за очаровательное сравнение! — сказала белокурая сестра. Ирония в ее голосе заставила Лусиуса удивленно приподнять бровь: при всей своей обольстительной привлекательности она, очевидно, была еще и умна.

Мейтленд даже не посмотрел в ее сторону. Он не спускал глаз со страстной черноволосой сестрички.

— В прошлом году в Ньюмаркете годовичок победил трехлетку.

— При каком весе? — скептически уточнила белокурая сестричка.

— Пять стоунов[1], — ответил Мейтленд, наконец удостаивая ее вниманием.

Страстная черноволосая миссионерка кивала в подтверждение слов Мейтленда и смотрела на него с таким благоговением, словно видела нимб вокруг его головы. Понаблюдав за ней несколько секунд, Лусиус понял, что Мейтленд, видимо, является объектом поклонения этой сестрицы. Выбор показался ему по меньшей мере странным, тем более что, если дело не ограничится юношеским увлечением, это сулило Рейфу немалые проблемы.

— Очень интересно, — сказала белокурая сестричка. — Я никогда не думала, что вы способны на такие новаторские идеи, лорд Мейтленд. У меня сложилось впечатление, что участие в скачках годовичков не является общепринятой практикой.

Лусиус, подавив усмешку, повернулся к мисс Эссекс, которая разговаривала с Рейфом. На ней было такое ужасное платье, каких он еще не видывал: бесформенное черное одеяние, которое делало ее великолепную грудь одного размера с животом.

Однако у нее была стройная белая шея… и изящные плечи, очертания которых угадывались под мрачной тканью. И грудь была прелестная, а живот только казался таким из-за платья. Под этой черной хламидой она была такая…

Повернувшись, она поймала на себе его взгляд. Ее глаза вспыхнули.

— Насколько я поняла, вы очень близки с вашей матушкой? — милым голоском спросила она.

Губы Лусиуса тронула улыбка. Английская мисс никогда бы не затронула такую тему в разговоре с ним даже в порыве раздражения. Он был слишком крупной фигурой, чтобы рисовать обидеть его; молодые леди уже долгие годы только сладко улыбались ему.

— Увы, мы с моей матерью не разговаривали друг с другом в течение последних девяти лет, — сказал он. — Так что близость между нами весьма проблематична.

Мисс Эссекс допила шампанское.

— Осмелюсь сказать вам, что вы совершаете большую ошибку, — предупредила она. — Мои родители умерли, и я многое бы отдала за возможность поговорить с кем-нибудь з них хотя бы разок.

Голос ее не дрожал, но Лусиус испытал острое чувство тревоги.

— Но у меня дело обстоит несколько по-другому. Это моя мать предпочла не разговаривать со мной, — сказал он, удивляясь самому себе. В свете многие, в том числе и леди Клэрис, считали, что не разговаривают они по инициативе Лусиуса. Должно быть, на него подействовали заточные глаза мисс Эссекс. Они смотрели на него с таим интересом, что не ответить было трудно, хотя он давно научился с успехом оставлять без ответов вопросы о родителях.

— Откуда вам знать, если прошло девять лет? Может быть, очень хочется увидеться с вами? Если ей приходится подолгу лежать в постели, то у вас нет возможности встретиться с ней случайно.

— Мы живем через два дома друг от друга. Если бы у мисс Фелтон возникло хоть малейшее желание увидеть меня, та могла бы прислать записку, — заметил Лусиус.

Похоже, она была потрясена услышанным. Наивная шотландская девочка. Вполне вероятно, она будет иметь грандиозный успех на ярмарке невест: там было довольно мало леди такой, как у нее, красоты, да еще со столь глубоким чувством чести.

— Через два дома друг от друга? И вы не общаетесь?

— Именно так, — коротко подтвердил Лусиус. — Но вы наверняка правы. Возможно, как-нибудь мы с ней встретимся случайно, и все будет в порядке. — Он не собирался говорить этой девочке о том, что купил дом на Сент-Джеймс-сквер в надежде на такие встречи. Он никогда никому не говорил, сколько раз его мать действительно случайно встречалась со своим единственным сыном… и отводила взгляд, словно увидев какого-то отвратительного грызуна.

Но мисс Эссекс, как видно, была упрямицей. Она наклонилась к нему, намереваясь сказать что-то еще. К счастью, их внимание отвлекла леди Клэрис.

— Завтра к нам приезжает с визитом очаровательная будущая супруга моего сына, — сказала она. — Уверена, что вы ее знаете, мистер Фелтон, поскольку вы довольно образованный человек, не так ли? Мисс Питен-Адамс — одна из самых образованных леди наших дней. Кстати, маэстро Королевской итальянской оперы сказал, что голос мисс Питен-Адамс может соперничать с голосом Франчески Куззони!

— Боюсь, что моя репутация человека образованного сильно преувеличена, — сказал Лусиус, которому лакей подал черепаший суп.

Тесс украдкой взглянула на него. Мистер Фелтон явно считал разговор о его семье законченным. Она ни на минуту не поверила, что его мать не желает восстановить отношения: бедная дама, наверное, каждую ночь орошает слезами подушку, тоскуя по своему жестокосердному сыну. Достаточно было взглянуть на линию его челюсти, чтобы понять, что гордость этого человека так же неистова, как северный ветер. Если он унаследовал эту черту от отца, то неудивительно, что семья распалась.

Потом ее внимание снова привлек голос леди Клэрис, и Тесс, к своему ужасу, поняла, что, описывая достоинства невесты своего сына, леди Клэрис наносит главный удар по Имоджин. Она, должно быть, заметила взгляды, которые та бросала на Мейтленда.

Теперь она привлекла внимание всех присутствующих за столом, хотя явно адресовала свои слова Имоджин. Если верить будущей свекрови, мисс Питен-Адамс необычайно смела, чрезвычайно образованна и отличается исключительным здравомыслием.

— Судя по всему, она восхитительна, — сказала Имоджин, так крепко схватив рукой бокал, что Тесс испугалась, как бы она его не раздавила.

— Совершенно верно, — вставил Мейтленд. — Мисс Питен-Адамс абсолютно восхитительна. Любая женщина с пятью тысячами фунтов дохода в год восхитительна по определению.

В его словах явно чувствовался сарказм, и Тесс стало не по себе. Как можно говорить в таком тоне о своей невесте?

— Дорогой, — обратилась леди Клэрис к своему сыну, — так говорить нехорошо. Это правда, что мисс Питен-Адамс повезло получить такое щедрое приданое от своей прабабушки по материнской линии, герцогини Бестельской, но ведь твоя очаровательная невеста не просто богатая наследница. Мисс Питен-Адамс — девушка образованная во всех отношениях. Я пребываю в смятении, не зная, чем развлечь молодую леди во время ее визита. Не обучать же ее новому способу плетения кружев! Ее зарисовки римского Колизея поместили в «Дамском журнале»!