Вирджиния Хенли - Сердце ворона Страница 14

Тристан молча повиновался. Он не ожидал, что брат откажется от такого славного подношения. Видимо, все дело в том, что бедняга Роджер стареет, решил он.

Кассандра, подсев к Роджеру, старалась развеселить его рассказом о том, как она и ее девочки, переодевшись монахинями, явились на торжество в честь архиепископа Йоркского и какой скандал устроил брат его высокопреосвященства, граф Уорик, опознав их.

Роджер от души расхохотался.

— Теперь мне понятно, почему король поручил дела епископата своему брату Ричарду вместо лорда-канцлера.

При упоминании о юном Ричарде Кассандра поморщилась и набрала в грудь воздуха, собираясь сказать о нем что-то нелестное, но Роджер легонько провел пальцем по ее вздернутому носу и заявил:

— Я не желаю слушать грязных сплетен о молодом Ричарде. Мне известно, что он не пользуется популярностью. Но в этом нет ничего удивительного: король поручает ему всю самую грязную работу. Ричард, в отличие от своего брата Джорджа, предан его величеству, и я люблю его за это!

— Братья порой бывают несносны! — усмехнулась Кассандра и положила руку на бедро Роджера. — Пойдем, дорогой! Твои люди вполне обойдутся без тебя, а я — нет!

Они направились в ее комнату. Роджер прихватил с собой кувшин мальвазии. В лучшей из комнат охотничьего замка, которую Роджер галантно уступил мадам Кассандре, царил ужасающий беспорядок. Кассандра привычным жестом стянула с себя платье, и Роджер увидел, что соски ее, так же как и волосы внизу живота, покрыты золотистой пудрой в тон векам подведенных глаз.

— Это что же, самое последнее достижение моды? — спросил он, изогнув бровь.

— Нет-нет, — ответила женщина и с лукавой улыбкой покачала головой. — Нынче принято сбривать волосы, но я решила, что тебе это не понравится…

— И ты была совершенно права! — С этими словами Рэвенспер поднял ее на руки и понес в кровать, чтобы насладиться любовными ласками, которых оба они жаждали с одинаковым нетерпением. В перерывах между объятиями он ложился на спину и нехотя прислушивался к неумолчной болтовне Кассандры.

Женщина провела тонким пальчиком по его губам, погладила его тяжелый подбородок и мощную шею. Рука ее скользила все ниже — по груди, животу Роджера, и наконец охватила его член, который к этому времени снова стал упругим.

Кассандра облизнулась, предвкушая новое острое удовольствие. Она желала во что бы то ни стало упрочить свою власть над Роджером. Окажись на его месте король, он уже пришел бы в неистовый восторг от ее умелых ласк, а молодой Тристан наверняка стонал бы от наслаждения. Но Рэвенспер молчал и оставался недвижим.

Ярко-алые губы жрицы любви сомкнулись на кончике его возбужденного члена. В памяти ее пронеслись рассказы об этом человеке, которые сплетники передавали друг другу осторожным шепотом. Поговаривали, что он сурово расправился со своей второй женой за то, что та была неверна ему. Но в глазах Кассандры это лишь увеличивало его привлекательность. Властный, опасный мужчина, страшный в своем неистовом гневе — это было именно то, чего жаждали ее душа и ее искушенное в любви тело.

Кассандра нежно ласкала языком член Роджера, время от времени осторожно сжимая его зубами. Он откинулся назад и закрыл глаза, со свойственным ему цинизмом думая о том, что женщина эта может молчать лишь тогда, когда рот ее хоть чем-то занят… Ласки ее становились все более горячими и нетерпеливыми. Ей во что бы то ни стало хотелось подчинить его себе хотя бы в эти короткие мгновения близости, насладиться зрелищем его выгнутого дугой тела, его страстными стонами. Через несколько мгновений он излил семя, конвульсивно содрогнувшись и издав глубокий вздох. Ах, это было вовсе не то, чего так настойчиво добивалась Кассандра!

Сев на постели, она тотчас же возобновила прерванную болтовню.

— На следующей неделе, милорд, вам не мешало бы попробовать поразвлечься с двумя девушками.

— Одновременно? — спросил Роджер, улыбнувшись углами рта.

— Вот именно! Я слыхала, что, когда мужчина доводит до экстаза двух женщин разом, одну — своим членом, а другую — языком, это дает ему ни с чем не сравнимое чувство обладания, власти, сознание собственного могущества…

Он отодвинулся на край кровати и раздраженно произнес:

— Мне вовсе не требуются подобные доказательства моей мужественности. Излишества вредны во всем, а в делах любви и подавно!

— Глупости! — возразила женщина, упрямо тряхнув головой.

— Я признаю, что это звучит довольно забавно, но на деле подобное занятие не сможет вызвать у меня ничего, кроме отвращения.

Кассандра принужденно засмеялась.

— Как ты, оказывается, старомоден!

— Поверь, я вовсе не против разнообразия. Но я считаю, что первая из девушек должна покинуть мою комнату прежде, чем на ложе взойдет вторая. — С этими словами он откинул одеяло и встал с постели.

— Куда ты? — обеспокоенно спросила Кассандра.

— Я гораздо лучше высплюсь в своей собственной комнате, — ответил он столь решительно, что женщина не осмелилась возразить.

Роджер потянул за медную ручку и выругался, обнаружив, что дверь заперта. Он отыскал ключ в кармане камзола, который, как и остальная одежда, был перекинут через его руку, и отпер тяжелую дверь. Небрежно бросив одежду в огромное кресло, он зажег свечи и подошел к постели. Рот его раздирала зевота.

При виде Розанны, распростертой на широком ложе, он остолбенел.

— Гром небесный! Я совсем позабыл про тебя, малютка!

Взяв в руки канделябр с ярко горевшими в нем свечами, он склонился над спящей девушкой. Роджер внимательно разглядывал ее прелестное лицо, стройную, точеную фигуру. Из груди его вырвался вздох восторга. Ее нежная, бархатистая кожа цвета слоновой кости словно жаждала ласковых прикосновений, соски упругих грудей, похожие на розовые бутоны, вздымались при каждом вздохе девушки. Никогда еще Роджеру не приходилось видеть столь совершенной, изысканной юной красоты. Он не мог отвести глаз от ее роскошных, волнистых черных волос, пряди которых змеились вдоль бедер, доходя девушке до колен.

Осторожно, чтобы не разбудить юную красавицу прежде, чем он вдоволь налюбуется ею, Роджер приподнял одну из шелковистых темных прядей. Прикосновение этих мягких, пушистых волос к коже его холеной руки внезапно привело его в неистовое возбуждение.

— Господь Всемогущий! — хрипло прошептал он, проводя языком по пересохшим губам. Овладев собой, он снова стал разглядывать лежавшую перед ним красавицу. Кисти ее рук были удивительно маленькими и хрупкими, длинные тонкие пальчики увенчивали розово-перламутровые ногти. Роджер снова перевел взгляд на ее высокую грудь, на длинную, стройную шею. Ее бархатистые ярко-розовые губы приоткрылись во сне. О, как ему хотелось приникнуть к ним в страстном поцелуе! Густые ресницы юной незнакомки бросали темные тени на ее румяные щеки. Разметавшись на ложе, она спала невинным сном ребенка.