Барбара Картленд - Шторм любви Страница 14

Более того, она ни при каких обстоятельствах не должна влюбиться в него.

Он не думал, что это может произойти – ведь Делора намного младше и неопытнее его не только по возрасту, но и совсем в другом смысле.

Но он был бы бесчувственным, если бы не замечал, как привлекают женщин его взгляд, его слава и сами его манеры.

И, хотя с момента, когда он встретил Надин, Конрад старался хранить ей верность, ведь она давала ему то, что нужно каждому моряку – ощущение дома, он знал, что его любви хотят многие женщины.

Но поскольку они пытались всеми силами поставить его в позицию просителя, он отвечал им той же монетой.

И когда они увлекались Конрадом, он оставался холоден и неприступен.

Он делал все, что они позволяли ему. И в то же время, понимал, что в их отношениях нет ничего серьезного; для него они были словно цветы, украшающие обеденный стол и увядающие на следующий день.

Любые affaire de coeur1, в которые он бывал вовлечен, происходили с участием женщин прекрасно контролирующих себя и понимающих, что при игре с огнем можно обжечься.

Делора же была совсем другая. Конраду хотелось думать о ней – с самой первой их встречи – как о ребенке.

Тем не менее, он понимал, что ее пытливый ум уже давно не занимают детские мысли, и что сейчас в ней, словно бутон розы, расцветают чувства.

Для того, чтобы превратиться в женщину ей необходимо было лишь одно – любовь.

Ему неожиданно пришла в голову идея, насколько заманчиво и волнующе было бы показать ей все прелести любви.

Но его настолько шокировало, что такая идея могла прийти ему в голову, что он сказал себе – этому не бывать.

Было бы нечестно, не правильно воспользоваться оказанным ему, как родственнику, доверием, заставив Делору думать о нем, как о мужчине.

Кроме того, она уже обручена, и не в его компетенции обсуждать нрав и репутацию ее будущего мужа.

Но даже приказав себе думать так, он не мог избавиться от мысли, что ее – столь чистую и невинную – возьмет, или, вернее сказать, опорочит, такой монстр, как Граммель.

Вспомнив о человеке, по адресу которого он слышал лишь ругательства, сделавшие бы честь любому боцману, любящему крепкое словцо, Конрад невольно сжал кулаки. Этот человек позорил не только свой род, но и сословие, к которому принадлежал.

В этот момент, к своему удивлению, он услышал, как Делора – словно прочитав его мысли – прошептала:

– Если вы… думая о нем так переживаете… то что же… должна чувствовать я?

Глава 4

Стоя на полуюте и вглядываясь в океан, простирающийся впереди корабля, Конрад неожиданно заметил внизу маленькую фигурку, идущую по юту.

Они уже десять дней находились в пути. Атлантика, разбушевавшаяся, поначалу теперь затихала – поверхность океана бороздили некрупные волны.

Миссис Мельхиш все еще и не появлялась; Делора сообщила, что она собирается находиться в каюте до тех пор, пока океан не успокоится.

– Чего никогда не случится, ибо она ненавидит море и ждет не дождется, когда можно будет ступить на твердую землю.

Это приводило к тому, что Конрад находился рядом с кузиной гораздо больше времени, чем ему полагалось как капитану.

Он стал понимать, насколько грустные мысли одолевают Делору, когда она остается в одиночестве и, к своему удивлению, стал сопереживать ей.

Заходя к ней в каюту, он видел, как страх уходит из глаз девушки.

Посмотрев на мачты, он вновь заметил ее. По кораблю девушка ходила в синем плаще, отороченном горностаем, с капюшоном, так же отделанным белым мехом.

Мех обрамлял ее лицо, придавая девушке вид неземного существа; впечатление рассеивалось лишь когда она улыбалась, и в уголках рта появлялись озорные морщинки.

– Она прекрасна! Прекрасна! – говорил он себе, неся долгие ночные вахты. – Как я могу отдать ее в руки чудовища?

Постепенно, из глубин памяти поднимались воспоминания о том, что еще он слышал о лорде Граммеле, воспоминания о деяниях настолько отвратительных и тошнотворных, что Конрад гнал их прочь.

Тем не менее, он не мог полностью избавиться от подобных мыслей; раздумывая об участи Делоры, он считал, что гораздо более честным поступком будет выбросить ее в пучину морскую еще до прибытия в Антигуа.

По крайней мере она умрет чистой и невинной.

Такие мысли терзали Конрада по ночам. Днем же он проклинал собственное малодушие и истеричность, заставляя себя думать, что судьба Делоры – не его дело.

Те же думы терзали и девушку.

К тому времени все молодые офицеры на корабле влюбились в пассажирку, и даже матросы провожали ее взглядами, когда она прогуливалась по палубе.

Конрад старался смотреть на мачты, хотя глаза его невольно провожали фигурку Делоры, пробиравшейся по юту между тремя шлюпками; она двигалась необычайно грациозно, несмотря на то, что море заметно волновалось.

Конрад уже несколько раз просил Делору не выходить на палубу во время сильной качки, но она лишь смеялась, говоря, что воспитывалась в сельской местности.

– Я привыкла к свежему воздуху, – говорила она, – и, кроме того, совершенно не боюсь промокнуть – у меня достаточно запасных платьев.

– Но я беспокоюсь о вашем здоровье. Северные ветры очень опасны, а мне совсем не хочется, чтобы вы слегли с воспалением легких.

– Я постараюсь не разочаровать вас, капитан!

Делора всегда улыбалась, и даже когда Конрад пытался говорить жестко, ответом ее была улыбка; он знал, что девушка все равно поступит по-своему.

Ветер усиливался, корабль словно ожил – заскрипели балки, захлопали паруса.

Он увидел, что брызги воды обдали юбку Делоры; но та лишь плотнее запахнула плащ.

– Ей следует спуститься в каюту, – шепотом сказал он.

В этот момент из бочки впередсмотрящего раздался крик:

– Парус! Эй, на палубе, вижу парус!

– Парус!

Конрад стал вглядываться в море.

Впередсмотрящий вцепился в мачту, которую довольно сильно качало.

Капитан заметил, что рядом стоит один из гардемаринов, и приказал:

– Харис, лезь наверх! Возьми с собой подзорную трубу и расскажи, что ты видишь.

Гардемарин поспешил выполнять приказ, и вскоре, сквозь рев ветра Конрад услышал его голос:

– Мне кажется, это французы, сэр. Я вижу их топсели.

Конрад вздохнул.

– Матросы, брасопить! – крикнул он и, увидев, что к нему присоединился Диккен, добавил:

– Объявите сбор, мистер Диккен, и велите готовиться к бою.

При звуках барабана матросы бросились занимать свои места у пушек; Конрад же спустился на ют, где стояла с тревогой вглядывающаяся в море Делора.

– Ваше место в каюте, Делора, – сказал он. – Возьмите Эбигейл и оставайтесь в каюте до окончания боя.