Барбара Картленд - Звезды в волосах Страница 14

Она повернулась к сквайру, неуклюже сидящему в кресле. Теперь, когда рассказ подошел к концу, его рука снова потянулась к стакану.

— Ты не должен больше пить, папа, — сказала она. — Мы с тобой сегодня обедаем у императрицы. Он тут же отставил стакан.

— Ты все еще хочешь поехать?

— Я обязательно поеду, — заявила она. — То, что ты мне рассказал, ничего не меняет. Императрица знала мою мать. Я хочу услышать, какая она была в детстве, о ее доме… моем доме… в Баварии.

Последние слова она произнесла чуть слышно, но сквайр услышал их и посмотрел на нее повнимательней.

— Ты не похожа на свою мать, Гизела, — сказал он. — И все же иногда в твоем голосе проскальзывают отдельные нотки, которые до боли напоминают ее. И голову ты держишь совсем как она.

— Я рада, — сказала Гизела, наклонилась и коснулась его руки. — Благодарю тебя, — чуть смущенно проговорила она. — Благодарю тебя за то, что терпел меня в доме все эти годы. Это великодушно с твоей стороны.

— Что такое? Чепуха! Глупости, ерунда! — разбушевался сквайр. — Ты не должна так говорить.

Расхрабрившись, Гизела наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Сегодня мы вместе едем в гости, — напомнила она. — Ты сознаешь, что мы никогда с тобой не выезжали вдвоем?

Он улыбнулся ей, и было в его улыбке что-то от былой веселости, с которой он расстался почти одиннадцать лет назад.

— Это важное событие, Гизела, — согласился он. — Надеюсь, мы не подведем друг друга.

Она слишком хорошо знала, что он имеет в виду, так как при этом он почти церемонно закрыл пробкой хрустальный графин.

— Я пойду переоденусь, папа, — улыбнулась Гизела. — Ты закажешь экипаж? Обед подадут в семь.

— Я буду ждать тебя в холле в шесть тридцать, — ответил сквайр.

Она снова поцеловала его, думая: сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз осмелилась на такой жест, — и выбежала из комнаты. Миновав холл, она из опасения встретиться с мачехой на ступенях, проскользнула мимо столовой и поднялась к себе в спальню по черной лестнице.

Только когда Гизела добралась до своей комнаты, она поняла, что, хотя легко говорить о поездке в гости с отцом, ей нечего надеть. В ее гардеробе висело одно старое, линялое платье, в которое она переодевалась каждый вечер к обеду, и еще одно, из которого она давно выросла, и перешить его или починить уже было невозможно. Гизела постояла с минуту, не зная, что делать. Потом с решительным выражением на лице, что так было непохоже на нее, обычно пребывающей в состоянии испуга и неуверенности, она поспешно отправилась на чердак. По приказу леди Харриет все вещи ее матери были убраны в сундуки и отправлены на чердак. До этого момента Гизела и не помышляла о том, чтобы взять что-нибудь себе. Она считала святотатством дотронуться до какой-то вещи, принадлежавшей умершему, уклонилась даже от того, чтобы пользоваться туалетными принадлежностями или другими, не подверженными порче предметами, которые находились у ее матери. Она опасалась, что если вещи останутся на виду, леди Харриет будет отпускать по их поводу замечания или, что еще хуже, будет грубо обращаться с ними своими большими, костлявыми пальцами, а этого Гизела не перенесет. Но сегодня все по-другому! Сегодняшний вечер станет связующим звеном с прошлым, звеном с самой мамой!

Она ступила на длинный, с низким потолком, отдающий плесенью чердак, забитый доверху ненужными теперь вещами — детский стульчик на длинных ножках, лошадка-качалка, манежик, сломанный угольный ящик. Горы фарфоровой посуды, с трещинами и отбитыми краями, были свалены в одном углу вместе со стопками старых картин. Там были и ковры с прожженными в них дырами или побитые молью, ламбрекеновые доски, целая коллекция сломанной мебели и книг в поврежденных переплетах. Вдоль стены аккуратно в ряд выстроились сундуки, скрепленные толстыми ремнями, с полукруглыми крышками. Гизеле не сразу удалось расстегнуть один из них. Она откинула крышку и увидела, что сундук заполнен туфлями. Тогда Гизела быстро перешла к следующему сундуку. Там оказалось то, что она искала, — платья, аккуратно переложенные папиросной бумагой. Гизела принялась перебирать их и почувствовала тонкий аромат фиалок.

Осторожно дотрагиваясь до нарядов, она вынула бледно-голубое атласное платье, отделанное кружевными оборками. Гизела помнила это платье. У нее на глаза навернулись слезы. Однажды вечером, прежде чем отправиться на бал, ее мама зашла к ней в детскую. Бриллианты сверкали у нее на шее и в волосах, в руке она держала веер, а на плечи накинула мягкий кружевной шарф.

— Спокойной ночи, моя родная! Сладких снов, и да хранит тебя господь! — произнесла она своим красивым мелодичным голосом с едва заметным акцентом.

— Спокойной ночи, мамочка! Как прекрасно ты выглядишь!

— Я и чувствую себя прекрасно. Я буду танцевать сегодня вечером, пока не сношу своих туфелек, и тогда феям придется сшить мне новые.

— А папе тоже понадобятся новые туфли?

— Ну, конечно! Ведь я собираюсь танцевать с папой!

— Ах, мамочка! Как бы я хотела посмотреть на тебя!

— Так посмотри сейчас.

И ее мама, напевая мелодию веселого вальса, легко протанцевала посреди комнаты, ее юбки при этом развевались, украшения позвякивали, а шарф летел позади нее. Она была легкой как перышко, и Гизела даже затаила дыхание, любуясь ею.

— Вот как мы будем танцевать, — сказала мама. — А теперь засыпай и увидишь все это во сне. Завтра я отдам тебе поиграть свою программку с маленьким карандашиком.

Как хорошо помнила Гизела это платье! Наверное, ее маме понравилось бы, что она наденет его сегодня, отправляясь к императрице — императрице Австрии.

Гизела ничего больше не искала в сундуке. Она захлопнула крышку и побежала вниз к себе, унося платье. При свете она увидела, что оно было измято и сморщено от долгого лежания в сундуке, и позвонила в колокольчик. Элси, маленькая горничная леди Харриет, тут же прибежала на зов.

— Вы поздно сегодня вернулись, мисс, — сказала она, входя в комнату.

— Меня задержали, — ответила Гизела. — А теперь я бы хотела попросить тебя кое о чем. Выглади мне это платье, хорошо?

— Ого! Откуда оно у вас, мисс? — удивилась Элси. — Очень симпатичное, не так ли? Но немного старомодное. Вы могли бы надеть его на маскарад!

— Я собираюсь надеть его сегодня, — сказала Гизела.

— По какому случаю, мисс? — поинтересовалась Элси.

— Мы с отцом приглашены на обед, — ответила Гизела.

— Приглашены на обед! Ну надо же! Не припомню, чтобы такое случалось раньше, мисс.

— Да, действительно, — согласилась Гизела. — Сегодня исключительный случай, и мне нужно что-то надеть. Это платье моей мамы.