Линда Ховард - Огненное прикосновение Страница 14

– Еще кусок свинца, – объявила она. – Вам повезло, что вы не умерли от заражения крови.

– Вы мне уже это говорили.

– И я говорила серьезно. – Она продолжала свое обследование, но осколков пули больше не нашла. Для полной уверенности она еще раз промыла раны карболкой, потом осторожно наложила по два стежка на каждую рану, чтобы закрыть самые большие разрывы, но все же оставила отверстия для дренажа. Рейф почти не дрогнул, когда игла вонзилась в мягкую плоть его бока, и лишь пот выступил на его лбу.

Энни смочила несколько листьев подорожника, приложила к ране, и целебные листья начали творить чудеса.

– Это здорово.

– Я знаю. – Она натянула одеяло ему на плечи. – Теперь вам надо только лежать и отдыхать, и дать телу зажить. Спите, если вам хочется: я никуда не денусь.

– Не могу так рисковать, – резко ответил Маккей. Девушка коротко и невесело рассмеялась.

– Вы проснетесь, если я попытаюсь взять одеяло, а без него я ночью умру от холода. Я ведь даже не знаю, где я. Поверьте мне, я не собираюсь уйти отсюда без вас.

– Тогда, скажем, я намерен удержать вас от искушения. – Он не мог позволить себе довериться ей или ослабить внимание хотя бы на минуту. Она говорит, что не знает, где находится, но откуда ему знать, правда это или нет?

– Дело ваше. – Энни попробовала суп и добавила еще воды, затем устроилась на полу. Она не имела понятия о времени. Наверняка полдень уже миновал. Много времени шло на уборку хижины. Она посмотрела в дверной проем на Длинные тени, отбрасываемые деревьями: уже, пожалуй, близко вечер.

– Не нужно ли снова накормить коней? – Если он хочет, чтобы она отнесла им еду, то это нужно сделать не откладывая, потому что после наступления темноты она не рискнет выйти за дверь.

– Да. – Голос у него был усталый. – Дайте им еще немного зерна. – Рейф с трудом сел и потянулся за кобурой, завернувшись в одеяло, с усилием поднялся на ноги.

Энни сама удивилась приступу раздражения, охватившему ее. И не столько потому, что Рейф отказывался ей доверять, наверное, она не могла его за это винить, сколько потому, что он не позволял себе отдохнуть. Больному необходимо было лежать и спать, а не следовать за ней по пятам.

– Не трудитесь идти наружу до самого навеса, – резко сказала она. – Просто стойте здесь, у двери, и вы сможете выстрелить мне в спину, если я попытаюсь убежать.

В первый раз в его глазах вспыхнул гнев, и Энни пожалела, что поддалась редкой для нее вспышке, вызвавшей такую реакцию Рейфа. Глаза этого человека стали еще холоднее, так что она почувствовала это даже находясь в противоположном конце хижины. И все же самообладания он не потерял.

– Еще я могу выстрелить в кого-нибудь другого, кто может оказаться поблизости, – Маккей взвел курок и жес том приказал ей выходить впереди него.

Об этом Энни не подумала. Он был ее похитителем и, естественно, представлял для нее опасность, но он также был и ее защитником, потому что умел жить в этих горах, а она бы замерзла насмерть без него в первую же ночь. И еще он был ее единственной надеждой на возвращение в Серебряную Гору. С другой стороны, она не подумала о возможности столкнуться с опасностью за самым порогом этой хижины. Энни надеялась, что еще слишком рано и слишком холодно, чтобы змеи и медведи проявили активность, но она просто ничего об этом не знала. Ей не приходилось беспокоиться об этом в Филадельфии. Она даже не знала раньше, что медведи впадают в спячку, пока один старатель не упомянул об этом в своем трескучем монологе, который произносил, чтобы отвлечься от вывихнутого плеча, которое вправляла Энни.

Не прибавив ни слова, она быстро пошла к навесу, где лошади приветствовали ее появление ржанием и тотчас же начали жевать зерно, которое она им принесла. Она притащила еще два ведра воды из ручья и вылила их в поилку, накрыла широкие спины лошадей седельными одеялами, чтобы им было тепло ночью, и, погладив каждого коня по носу, устало потащилась обратно в хижину. Рейф все еще стоял прямо перед дверью и при ее приближении шагнул в сторону, чтобы дать ей пройти.

– Закройте дверь и окна, – спокойно сказал он. – Теперь быстро похолодает, солнце уже садится.

Энни сделала, как он сказал, хотя теперь они остались в темноте, словно запертые в пещере, и только слабый отсвет от углей в очаге слабо озарял их лица. Маккей снова лег на одеяло, а Энни подошла к очагу и сняла кастрюлю с картофельным супом. Картофель разварился в пюре, суп получился немного густоватым, но она долила еще воды и таким образом решила проблему. Удовлетворенная, она наполнила его кружку и подала ему.

Рейф хлебал суп с полным отсутствием аппетита, но все же сказал закончив:

– Это было вкусно.

Девушка съела свою долю прямо из кастрюльки, улыбаясь при мысли о том, как шокированы были бы ее манерами старые знакомые по Филадельфии. Но на двоих с Рейфом была всего одна кружка, одна жестяная тарелка, одна кастрюлька и одна ложка, поэтому Энни представляла себе, что ей с ее пациентом-похитителем в следующие несколько дней придется пользоваться ими вместе. Потом, вымыв посуду, она сварила для больного еще одну порцию чая из ивовой коры. Молча попробовала его и подала Рейфу.

Перед тем как устроиться на ночь, им обоим пришлось совершить путешествие наружу, и эта процедура оказалась Для Энни такой же унизительной, как и в первый раз.

Когда они вернулись в хижину, ее лицо все еще было пунцовым, но вся краска сбежала с него, когда Рейф, наведя на Энни револьвер, произнес своим ровным, спокойным голосом:

– Раздевайтесь.

Глава 4

Энни уставилась на Маккея, не веря своим ушам, глаза ее стали огромными. На мгновение она перестала слышать из-за шума в ушах и подумала, что сейчас лишится чувств, но ей и в этом не повезло. Ствол револьвера казался чудовищным и смотрел прямо на нее.

– Нет, – прошептала девушка.

Какие-то отрывистые, несвязные мысли пронеслись в ее голове. Не может быть, чтобы он думал... нет, конечно же он понимает, что физически не в состоянии... он не выстрелит в нее, она нужна ему, чтобы лечить...

– Не ставьте себя в более тяжелое положение, чем это необходимо, – посоветовал Рейф. – Я не хочу, чтобы мне пришлось в вас стрелять. Просто раздевайтесь и ложитесь.

Ее руки сжались в кулаки.

– Нет! – яростно повторила она. – Я не позволю вам это сделать со мной.

Он посмотрел на ее бледное лицо, судя по напряженному виду которого Энни готова была убежать в ночь. Рот Маккея искривился в насмешливой улыбке.

– Детка, вы, наверное, считаете меня намного сильнее, чем я себя чувствую, – протянул Рейф. – Я бы никак не смог сделать то, о чем вы подумали, черт меня побери!