Хизер гротхауз - Нежная обманщица Страница 15

После церемонии настроение Ника значительно улучшилось — причиной тому были щедро выставленные королем бочки вина. Барон с удовольствием разглядывал Симону. Ему казалось, что она похожа на луч света, желтое платье светилось в толпе, шлейф тянулся за новобрачной, как волна, убегающая с берега назад, в море. Мужская половина гостей оказывала ей усиленное внимание, и в душе Ника проснулась и зазвучала ревность, подобная фальшиво настроенной струне в лютне.

— Успокойся, братец, — произнес у него за спиной голос Тристана. — Сомневаюсь, чтобы кто-то из этих хлыщей был способен занять твое место.

Ник фыркнул:

— Похоже, Тристан, ты слишком налегал на запасы из королевских подвалов. Во-первых, я не имел никакого желания ее завоевывать. И неужели ты мог подумать, что меня волнуют поклонники жены?..

— Ха! Отчего же ты так кривишься?

В этот момент Ник увидел, как Арман что-то настойчиво говорит Симоне. Та слегка повернула голову, глаза мужа и жены встретились, но Симона тут же отвела взгляд. Ник видел, как она устала, как встревожена. Рядом появилась Хейт, и обе дамы скрылись в толпе.

— Все это не важно, — заявил Ник. — Очень скоро я от нее избавлюсь. Как только Вильгельм отпустит меня из Лондона, я вернусь в Хартмур и заживу, как жил. — Он перестал искать взглядом жену и посмотрел на брата: — Не хотите ли вы с Хейт составить нам компанию?

— Нет. Утром мы уезжаем в Гринли. Хейт соскучилась по дочери и боится несчастий, которые могут случиться с ней в наше отсутствие, хотя Изабелла и осталась под надзором Минервы.

Ник пропустил мимо ушей замечание Тристана о двоюродной бабке Хейт. Его расстроила перспектива в одиночестве развлекать свою молодую жену.

Кстати, та совсем пропала из виду.

— Значит, ты толкнул меня в ловушку, а теперь бросаешь, чтобы я спасался в одиночку? Ну, спасибо тебе, Тристан, — пробормотал Ник. «Куда же она делась?»

Брат рассмеялся:

— Думаю, ты справишься. Ник?

Ник вздрогнул, когда Тристан хлопнул его по плечу.

— Что? В чем дело? Ты тут болтаешь, а моя невеста пропала!

Только тут Ник заметил, что вокруг них собралась большая толпа мужчин. Тристан ухмылялся:

— Не бойся. Скоро мы вас соединим.

Ника схватили и подкинули в воздух. В зале загремела непристойная песня. Множество рук вцепилось жениху в плечи и бока. Его выволокли с праздника и потащили по лабиринту коридоров.

— Отпустите меня! — дико вопил Ник, отчаянно вырывался, колотил кубком по чьим-то головам, но все было напрасно. Тупая сила увлекала его вперед. Невидимые руки стянули с него один сапог. Ник осыпал своих мучителей проклятиями, но никто его не слышал. С него стянули плащ, затем рубаху. Он почувствовал, как кто-то развязал ему пояс. Ник издал грозный крик. Тристан возник сбоку, держа на весу длинный меч брата. У дверей в покои Ника толпа остановилась.

— Думаю, меч тебе не понадобится, — смеясь, заявил Тристан. Толпа тут же добавила:

— Нет, сегодня у него другое оружие.

— А какие ножны ему достались!

Ник вспыхнул, но не смог сдержать самодовольной ухмылки. Воспоминание о жадных губах Симоны возникло в затуманенном элем мозгу. Поддерживая игру, он комично вырывался, чтобы скорее встать на ноги.

— Вы правы, друзья мои! — проорал он. — Отправляйте меня на битву. Я отлично вооружен.

Двери спальни открылись. Толпа пьяных мужчин хлынула в комнату, втолкнула туда Ника. Вслед ему полетели отнятая прежде одежда и сапог.

И вдруг все замолчали. Их помутневшим глазам открылась трогательная сцена. Симона сидела в середине широкой кровати, закутанная в пушистые белые покрывала. Виднелось только ее бледное лицо в обрамлении черных, как смоль, волос и белое плечо. Распахнутые зеленые глаза с ужасом смотрели на пьяных мужчин. Она глубже зарылась в свои меха.

У Ника тоже перехватило дыхание. Он повидал немало красивых женщин, что уж тут говорить, но зрелище укутанной в горностаи Симоны наполнило его незнакомым дотоле чувством собственника. Ее алые губы и горящие щеки разбудили в нем желание. Огонь в очаге бросал теплые блики на стены и создавал соблазнительный уют.

Тут раздался женский голос, пробудивший вторгшихся в спальню мужчин от этого сна наяву. Из тени появилась Хейт.

— Вы свое дело сделали, а теперь — прочь! — Она стала наступать на толпу, размахивая руками и вытесняя их в коридор. Многие оглядывались, чтобы бросить еще один взгляд на волшебное видение.

Остался один Тристан, да и то ненадолго. Поставив меч у стены, он подошел к жене.

— Удачи тебе, брат, — усмехнулся он. — Надеюсь увидеть вас обоих в Хартмуре. — Он поклонился Симоне: — Доброй ночи, баронесса. — И закрыл дверь, оставив Ника наедине с женой.

Николас повернулся к кровати. Одетый только в кюлоты и один сапог, он чувствовал себя глупо. В комнате было тихо, лишь слышалось потрескивание дров в камине. Нику казалось, что взгляд Симоны обжигает кожу. Он откашлялся.

— Как вы себя чувствуете, леди Симона?

— Наверное, как и следует невесте, — настороженно ответила Симона. — С тех пор как я вас видела, вы растеряли половину одежды.

Ему показалось, что она язвит, но времени на обиды не было: его взгляд упал на ее обнаженное плечо, и в животе поднялась горячая волна.

— Вы тоже, — парировал он и не смог сдержать усмешки при виде румянца на ее щеках.

Ник медленно двинулся к постели, но эффектный прием записного соблазнителя был испорчен неожиданной хромотой — Ник забыл, что лишился одного сапога. Он тихонько выругался и сбросил с ноги второй. Приблизившись наконец к кровати, Ник заставил Симону поднять на него взгляд.

— Ну что же, миледи, настал ваш час. Вы вправе потребовать положенной вам награды. — И не сводя с нее глаз, он начал развязывать ленты на штанах.

— Награды? — прошептала Симона, облизнув пересохшие губы, ее глаза как будто самовольно метнулись к его пальцам.

— Конечно, награды. За прекрасно осуществленный план. — Злость вспыхнула в сердце Ника, но лишь на мгновение, разгоревшееся желание потушило ее.

Симона нахмурилась и отвела глаза. Кюлоты упали к ногам Ника, он слегка отвернул одеяло и залез в постель, его рука поймала руку Симоны.

— Нет, миледи, не убегайте, — притворно ласково проговорил он. Кожа под его ладонью была мягкой и шелковистой. Пальцы Ника сомкнулись вокруг тонкой косточки запястья. — Не вижу причины, почему бы нам обоим не извлечь пользы из вашей удачи.

Ник не ожидал удара. Удар пришелся по разбитой губе. Ник схватил Симону за обе руки, подмял под себя, вдавил в постель. Ее обнаженная грудь прижалась к его груди. Теперь Симона не была покорной и перепуганной, а смотрела с яростью и болью.