Барбара Картленд - Гордая бедная княжна Страница 15

Она сказала это без задней мысли, но Долли быстро взглянула на нее и спросила:

– Женщина? Какая женщина? Никто ничего не говорил о какой-то женщине.

– Я смотрела в иллюминатор, – ответила Нэнси, – и мне показалось, что я видела трех мужчин в прогулочной одежде, за которыми шла женщина.

Нэнси виновато взглянула на герцога, и он понял, что она не нарочно нарушила тайну, ведь все уже собрались на яхте и секретность была ни К чему.

– Ты не говорил мне, – сказала Долли чуть ли не с возмущением, – что пригласишь столько людей в нашу компанию. Во всяком случае, кто эта женщина?

Герцог не ответил и прошел через салон к иллюминатору.

Судно набирало скорость и находилось уже далеко от берега, держа курс в открытое море.

Он знал, что очень скоро все опасения останутся позади и Великий князь будет в полной безопасности еще до прибытия в Каир.

– Я жду, Бак, – настаивала Долли с нотками раздражения в голосе.

Герцог повернулся к ним.

– Извините меня. Я только проверю, не нуждаются ли наши гости в чем-нибудь, – ответил он, – и тогда расскажу вам все, о чем вы пожелаете.

Выходя из салона и направляясь к каютам, он слышал протестующий голос Долли.

Он велел Стивенсу поместить Великого князя в самой большой и лучшей из свободных каюте. И теперь он застал его на кровати. Один из князей снимал с него обувь, а княжна подносила к его губам стакан бренди.

Стивенс стоял возле двери, и герцог, входя в каюту, спросил у него;

– Ты приготовил суп и все остальное, что я заказал?

– Все уже несут, ваша светлость, – ответил Стивенс.

Он взглянул мимо герцога туда, где два стюарда с подносами уже ждали, чтобы войти в каюту.

Они поставили подносы на столик рядом с кроватью, и герцог сказал:

– Мне кажется, что лучше всего его императорскому высочеству поможет суп, который я заказал, а всем вам не повредит легкий завтрак после всех пережитых волнений.

Он улыбнулся всем и вышел вслед за стюардами ив каюты, Герцог понимал, что русским в их состоянии крайнего истощения спокойнее будет после столь долгого перерыва позавтракать по-настоящему в своем узком кругу.

Он велел стюардам передать повару приготовить к их прибытию питательный суп из говядины, цыпленка и дичи, а также подал паштеты, французские воздушные пирожки с» начинкой и другие закуски, легко усваиваемые желудком.

Вместо вина и других крепких напитков, преждевременных еще для их пищеварения, он заказал чай, поскольку знал, как его любят русские и чуть ли не считают национальным напитком, а также кофе, на случай если они пристрастились уже к европейским кулинарным вкусам.

Удовлетворенный своей предусмотрительностью, герцог возвратился в салон.

Он заметил недовольную мину на лице Долли, которая начала уже надоедать ему.

Герцог решил не обращать внимания на ее хорошенькое, но капризное личико и повернулся к Нэнси.

– Теперь я могу рассказать вам все, что вы хотите знать.

– Вы же понимаете, что мы вне себя от нетерпения, – заметила Нэнси.

– Я знаю, – ответил герцог, – но для меня было очень важно, чтобы вы ничего не знали до тех пор, пока мои новые гости не будут в безопасности. Теперь, я надеюсь, все уже утряслось.

Герцогу захотелось даже постучать по дереву, раз уж после стольких волнений все обошлось, Он уверял себя, что турки вряд ли вмешаются в это дело, даже если большевистские агенты окажут на них сильное давление.

Герцог прошел в конец салона, чувствуя, как Нанси и Джордж внимательно его слушают, так же как и Долли, хотя она старалась этого не показывать.

В глазах Гарри прыгали лукавые искорки, он понимал, что герцог все еще упивается пережитой опасностью.

– Мой главный гость, которого я доставил сюда с большими трудностями и с вашей неоценимой помощью, – начал он, – это Великий князь Алексис из России.

Воцарилась тишина, все затаили дыхание после услышанных слов. Наконец Джордж Рэдсток сказал:

– Я думал, что он был убит!

– Я тоже так считал, – ответил герцог, – но оказалось, что он жив и скрывался все эти годы после революции. Однако он очень ослаб от истощения.

– Как ужасно! – сказала Нэнси. – Но как же он выжил?

– На юге России не так преданны революции, как на севере, – ответил герцог. – Ему помогли близкие люди, несмотря на усилия большевиков поймать и убить его.

– А теперь он в безопасности? – спросила Нэнси.

– Он – вне опасности, – повторил герцог, будто лишний раз уверяя в этом самого себя, – как и его племянник князь Александр Саронов, а также князь Иван Керенский, с которым я был знаком, когда приезжал в Россию.

– И женщина? – резко зазвучал голос Долли.

– Она дочь Великого князя, – ответил герцог, – ее светлость княжна Милица.

Ему показалось, что столь высокий титул произвел впечатление на Долли. Она сказала:

– Должно быть, она крепкое создание, если выдержала такие трудности.

Скорее всего Долли хотела подчеркнуть, что княжна лишена женственности, но Нэнси сказала:

– Бедная женщина! Могу я чем-нибудь помочь ей?

– Я уверен, что чуть попозже она будет благодарна за твою помощь, – сказал герцог, – но сейчас я оставил их одних, чтобы они свыклись не только со своей безопасностью, но и со здешними условиями, которые очень отличаются от тех, в которых мы с Гарри нашли их прошлым вечером.

– Так вы видели их вчера? – спросила Долли. – Почему же ты не сказал мне об этом?

– Потому что, как я уже говорил, это было тайной, и чем меньше людей знали бы об их существовании, тем меньше опасности угрожало бы им.

– Я не выдала бы их, – сказала Долли.

– Специально, конечно, нет, – согласился герцог, – но ты могла проговориться нечаянно.

– Послушай, Бак! Ты что, считаешь меня дурочкой? – сказала Долли.

Герцог понял, что она раздражена тем, что к их компании присоединились новые гости, и поэтому напрашивалась на ссору. Гарри поражался тому, что она так глупо ведет себя.

Однако герцог был слишком доволен собой, чтобы придавать особое значение словам и поведению Долли. Оставив ее вопрос без ответа, он сказал:

– Хотя утро и выдалось удачным, но после стольких треволнений, думаю, мы все заслужили вознаграждение! Позвони-ка в колокольчик, Гарри. Не знаю, как вы, но я бы не отказался от бокала шампанского!

– Мне оно нужно больше, чем всем, – воскликнула Долли, – после этой болтанки в лодке, провонявшей рыбой, и после этих тайн, от которых меня отгораживали!

– Мы с герцогом старались проскользнуть незамеченными, когда ехали вчера к русским, – сказал Гарри, – ты же слишком прекрасна, чтобы тебя можно было скрыть, даже если бы мы накрыли тебя чадрой.