Аманда Маккейб - Женщина с дурной репутацией Страница 15

— Вы сладкоголосый дьявол, синьор Луна, — ответила она.

— У меня были самые лучшие учителя, синьора Солнце, — ответил он. — Поэты и актеры, в совершенстве владеющие своим искусством.

— Ну, тогда вы не должны тратить ваше красноречие на такую женщину, как я, — сказала Джульетта. — Мне не нужны ни жемчуга, ни сапфиры, к тому же я никому не разрешаю переступать порог моего жилища. Даже поэтам.

— Увы, мое Солнце, я ранен! — Он прижал одну руку к сердцу. — Разве мне нечего вам предложить? Ничего такого, что может соблазнить вас?

Джульетта сделала вид, будто раздумывает, постукивая пальцем по подбородку.

— Может быть, танец.

— Тогда я к вашим услугам! Танцам меня обучали лучшие мастера. Павана[8], гальярда[9], мавританский…

Смеясь, Джульетта громко захлопнула окно. Одновременно еще два яйца угодили в стекло, оставив на нем полосы масла и кусочки скорлупы.

«Наверное, я совсем рехнулась», — подумала она. Если бы у нее осталось хоть немного ума, она в эту ночь сидела бы в своей потайной комнате, где ей ничто не угрожает. Однако приближалась волшебная ночь, и Джульетта потеряла всякую бдительность. Она надела маску, завязала золотистые ленты и бросилась вниз по лестнице прямо в объятия колдуна.

Площадь Сан-Марко во время празднества являла собой красочное зрелище, со всех сторон ее обрамляли факелы, отбрасывавшие мерцающий красно-золотистый свет на не менее красочно разодетых искателей удовольствий. Стоявшие здесь обычно палатки торговцев и кабины банкиров убрали, чтобы освободить место для танцующих людей. От простых черных масок, закрывавших все лицо, до затейливых костюмов из усыпанных драгоценностями шелков и прозрачных тканей все кружились в безумной вольте[10], золотистые, серебряные лица мелькали с головокружительной быстротой. Множество музыкантов играли на лютнях, флейтах, барабанах, ритм все ускорялся, становясь неистовым. Танцоры выкрикивали «вольте!», и мужчины подбрасывали женщин высоко в воздух. Акробаты и клоуны в облегающих, ярких, украшенных лентами одеждах резвились в стороне, кувыркаясь, разыгрывали пантомимы, звонили в колокольчики, гремели погремушками.

Джульетта внимательно следила за всем, стоя в тени, держась за руку Марка, а перед ее глазами разыгрывался красочный спектакль, точно сцена на языческой фреске. Она боялась, как бы у нее от удивления не раскрылся рот, словно у жены деревенского пахаря. Однако маска скрывала ее от глаз прохожих. Все выглядело так диковинно. Будто в волшебном сне.

Конечно, она и раньше бывала на карнавалах. Тому, кто жил в Венеции, трудно оставаться в стороне, когда всюду царит веселье. Однако обычно Джульетта держалась ближе к дому, танцевала в своем скверике, отправлялась на ужин в дом какого-нибудь покупателя или подруги. Она никогда не посещала столь многолюдные праздники, как этот.

Джульетту никогда не сопровождал такой кавалер. Она бросила взгляд на Марка, изучая его при свете факелов. Под серебристой маской его лицо казалось бесстрастным, однако она догадывалась, что он пристально следит за толпой, чувствовала, что мышцы его руки напряжены, как сжатая пружина.

Будто ощущая ее взгляд, Марк посмотрел на нее, в уголках его точеных губ заиграла улыбка. Он наклонился и прошептал ей на ухо:

— Все очень напоминает сцены из произведений Овидия, правда? Полчище язычников превозносит своих богов.

— Мне в голову пришла такая же мысль, — ответила Джульетта, улыбаясь ему.

Тут мимо них в танце промелькнула пара в масках Аполлона и Афродиты в бело-фиолетовых одеждах. Их головы украшали венки из золотистых лавровых листьев, лица скрывали фиолетовые маски.

— Да, синьор Веласкес, это сравнение, видимо, даже более уместно, чем нам казалось.

— Ну, будет вам, мое Солнце. Можете называть меня Марком. Хотя бы сегодня.

Джульетта все еще наблюдала за танцующими парами, но чувствовала взгляд Марка на себе, прикосновение его теплой сильной руки через бархатный рукав.

Он просил немного — всего лишь называть его по имени, однако эта просьба почему-то не показалась такой уж безобидной.

— Я… пусть будет так, — пробормотала она.

Марк приблизился к ней, Джульетта почувствовала, как от его прохладного, спокойного дыхания шевельнулись завитки на ее виске, и вздрогнула.

— Марк, пусть будет так, — подсказал он.

Вопреки своей воле, желанию всегда сохранить спокойствие, безопасное расстояние, она двинулась ему навстречу и на мгновение коснулась головой его плеча.

— Пусть будет так, Марк. Но только сегодня.

— Хорошо. — Он тихо рассмеялся низким голосом. — А я буду звать вас Солнцем. Только сегодня.

Марк выпрямил руку, за которую она держалась, и коснулся ее ладони. Их пальцы переплелись. Его пальцы, огрубевшие и мозолистые, лишний раз напомнили Джульетте, что под роскошным бархатом скрывается человек моря и ветров. Ничего особенного собой не представлявший, но значивший гораздо больше, чем казалось.

Человек, вписавшийся в эту ночь масок.

— Идем, — сказал Марк и потянул ее за руку, — потанцуем.

Джульетта по-настоящему не танцевала уже давно. Сложный танец вроде вольты отличался от круговых движений по прямой линии. Однако она последовала за ним, ноги понесли ее сами.

Они нашли свободное место посреди толпы. Музыка здесь звучала громче, воздух был горячее, насыщен множеством запахов: розы, лилии, бергамот, цветы апельсинового дерева, мускус. Марк снял короткий плащ, усеянный звездами и полумесяцами, обнял Джульетту за талию и стал кружить в такт музыке. К своему удивлению, она обнаружила, что он хороший танцор. Двигался плавно, умело, нежно и уверенно, вел ее аккуратно. Джульетта не понимала, почему ее это удивляет, ведь до сих пор он демонстрировал себя знатоком во всем, за что брался. Побеждал пиратов, говорил о политике при дворе дожа, очаровывал парфюмеров и их служанок. С какой же стати ему не танцевать?

— Вольте! — закричала толпа. Рука Марка крепче обхватила талию Джульетты, высоко подняла ее в воздух и удерживала там. Он закружил ее еще быстрее, пока у нее не закружилась голова, а толпа превратилась в расплывчатое пятно.

Джульетта откинула голову назад и беспомощно смеялась, держась за плечо Марка. Он продолжал кружить ее с такой легкостью, будто держал в руках перышко.

Как только туфли Джульетты коснулись земли, снова раздался крик «вольте!», и она опять оторвалась от земли, взлетев при этом вверх выше прежнего. Марк крепко удерживал ее в таком положении.

Какое пьянящее чувство! С самого детства Джульетта не чувствовала подобной легкости, свободы, пьянящей радости. Да даже в детстве не случалось ничего подобного. Никогда до сегодняшнего вечера. И все от одного танца, во время которого слились воедино звуки музыки, свет и люди. Она ничего не понимала.