Барбара Картленд - Триумф сердца Страница 15

В 1784 году, за несколько лет до своего отбытия за границу, Шелдон часто встречался по разным поводам с Джоном Палмером, членом парламента от города Бат.

Палмера очень беспокоило, как и многих других влиятельных людей, состояние почтовой службы в стране. Но никто не знал, как ее наладить и что для этого следует предпринять.

Доставка писем и посылок на значительные расстояния была тогда доверена так называемым «почтовым мальчикам», которые, считаясь негосударственными служащими пусть и невысокого ранга, возомнили о себе невесть что, работали спустя рукава, а о точности и быстроте доставки и речи не могло идти. Любой упрек в их адрес воспринимался ими как оскорбление. Письма и особенно ценные бандероли исчезали неизвестно куда.

«Они повязаны одной веревочкой с дорожными грабителями», – громогласно обвинял «почтовых мальчиков» Джон Палмер со всех трибун, где бы он ни выступал. Будучи политиком, он, естественно, был немного и актером. К тому же он действительно увлекался театром.

В Бате и Бристоле он содержал на свои средства две театральные сцены и добывал для своих спектаклей самых талантливых актеров, так как имел множество знакомых в среде лондонских агентов.

«Моя собственная карета вдвое быстрее этих почтовых колымаг, – говорил он неоднократно Шелдону, – и уж, конечно, гораздо надежнее».

Джон Палмер убеждал главного королевского почтмейстера, что такие экипажи, как его, – легкие, компактные, скоростные, – должны заменить громоздкую рухлядь «почтовых мальчиков», а самих этих негодяев надо гнать в шею. «Им требуется пятьдесят часов, чтобы проехать из Лондона в Бристоль, – возмущался он, – а я в своем экипаже уложился в пятнадцать». И вот теперь, по возвращении на родину, Шелдон узнал, что Палмер получил почтовую службу в свое ведение и его фаэтоны доставляют письма и посылки во все крупные города Англии.

– Революция в британской почтовой службе наконец-то свершилась! – усмехнулся Шелдон.

Когда погода позволяла, он предпочитал не запираться в тесном экипаже, а, поменявшись местами с Франсиной, устраивался на облучке и иногда даже сам правил экипажем. Возницу, которого он нанял, усиленно рекомендовал ему каретный мастер в Дувре. Чапмен – так звали кучера – вызвал у Шелдона доверие с самого первого взгляда, а то, как он обращался с лошадьми, доказывало, что он души в них не чает и возница он опытный.

Вообще кучера в Англии – это особое и очень своеобразное сословие, но в нем, как и везде, представлены самые разные человеческие экземпляры. Тех, кто возит почту или правит дилижансами, заботит только одно – необходимость соблюдать расписание.

Шелдона и раньше приводило в негодование то, как в Англии относятся к лошадям. Он часто цитировал изречение одного испанца: «Англия – рай для женщин и ад для лошадей!»

Без сомнения, для многих владельцев конюшен лошади представлялись неодушевленными механизмами, которые должны работать, пока не сломаются и их не уволокут на свалку.

И не скорость передвижения экипажей изматывала и убивала лошадей, а неимоверные тяжести, которые их заставляли тащить. Дилижансы и кареты грузились, как говорят, «под завязку». Возить товары было выгоднее, чем пассажиров.

Но все же английские возницы, накачанные крепким портером, поглощающие невероятное количество ветчины и картофеля, с цветными платками, обмотанными вокруг толстой шеи, в красно-желтых жилетках, в щегольских жокейских сапогах, были одной из главных достопримечательностей старой доброй Англии. Правда, таких щеголей с каретных дворов Шелдон остерегался и не брал себе в услужение.

Чапмен, наоборот, был человеком спокойным и не драл понапрасну глотку, понукая лошадей. Впрочем, он подчас не боялся повысить голос, отстаивая свое мнение, но за это Шелдон проникся к нему еще большим уважением. Хорошие отношения, установившиеся между слугой и нанимателем, скрасили довольно утомительное и долгое путешествие. Время, казалось, бежало быстрее. Когда Шелдон не держал в руках вожжи, он предавался размышлениям об их с Кериссой финансовом положении.

Хотя покупка собственного фаэтона обошлась недешево, но он выяснил в Дувре, что проезд в наемном экипаже стоил бы четыре фунта восемь шиллингов, да еще с него могли содрать по два лишних пенни за каждую милю, если бы на почтовых станциях, по заявлению их владельцев, не хватало сменных лошадей.

Конечно, дешевле было бы ехать в дилижансе с полным отсутствием комфорта, страдать от жуткой тесноты и духоты внутри кареты или мерзнуть на ее крыше. И еще существовал риск опрокинуться по вине пьянчуги-кучера, а также застрять после поломки колеса в каком-нибудь глухом месте на многие часы.

Ради успешного свершения планов Кериссы Шелдон считал, что им необходимо появиться в Бате как весьма достойным и состоятельным персонам, а не обнищавшим авантюристам, каковыми они были в действительности.

Одним утешением в их поездке было то, что придорожные гостиницы отличались достаточным комфортом и приличным обслуживанием. Хозяева и горничные были любезны. Гостей ждали дымящийся пунш, подогретый эль и достаточно аппетитные на вид блюда. Кровати были удобны, перины – мягки, а еда вполне приемлема.

Чапмен не только знал наиболее короткую дорогу в Бат, но и то, в каких трактирах стоило останавливаться, а каких избегать.

Он допустил промашку лишь однажды, когда указал гостиницу, где они не получили того, что ожидали, хотя плату с них взяли безбожную.

В этот дождливый, слякотный день, как они ни погоняли лошадей, взятых на последней почтовой станции, фаэтон продвигался вперед медленнее, чем рассчитывал Чапмен.

В конце концов, когда стало смеркаться да вдобавок на дорогу спустился густой туман, он сообщил Шелдону, что продолжать путь было бы неразумно.

– Я вижу там, впереди, гостиницу. Будем останавливаться, сэр? – обратился он к Шелдону.

– Пожалуй, это будет разумно, – согласился тот, – даже если это не трактир, а убогая лачуга. А то мы ненароком можем перевернуться в темноте.

– Я как раз подумал о том же, – с уважением произнес Чапмен. Они подъехали к гостинице, которая называлась «Свинья и свисток». Здание было весьма живописным, а интерьер – старомодным, с могучими потолочными балками из мореного дуба и огромными каминами. Но супруга содержателя заведения в это время собралась рожать, а муж был настолько потрясен ожидающимся событием, что смог уделить вновь прибывшим постояльцам минимум внимания. Вот тогда Шелдон обнаружил, насколько оказался полезен его собственный штат прислуги – Чапмен, Франсина и Бобо взяли все дело в свои руки.

Франсина хозяйничала на кухне, Бобо накрывал на стол, а Чапмен разжег огонь, набрал воды, наполнил грелки и достал из погреба вино.