Бетти Лаймен-Рисивер - Рай милостью Божией. Обретение Страница 15

— Не знаю… — Он посмотрел в сторону леса, и на лице его появилось паническое выражение. Обернувшись, Китти увидела Хоупа Скэггса с сыновьями: они несли на плечах большое бревно. — Вам лучше уйти, госпожа Китти, — сказал мальчик, и в голосе его прозвучало нетерпение.

— Почему, Толливер? Разве мать не говорила с отцом по поводу твоего посещения школы?

— Нет, мэм. — Толливер кусал губы, постукивая носком башмака по чурбану. — Уходите, прошу вас, госпожа Китти! — бормотал он с таким несчастным видом, что Китти могла не выдержать и расплакаться.

Кивнув, она повернулась, чтобы уйти, но сделав всего несколько шагов, остановилась. Она чувствовала, как ее охватывает сильнейший гнев: как смеет Хоуп Скэггс лишать такого способного мальчишку возможности учиться?! Она вернулась и твердо сказала:

— Нет! Я не уйду, пока не поговорю с ним.

— Нет… не надо! Он вам только нагрубит.

Но она решительно подошла к Хоупу Скэггсу, помахивая мешочком с книгами, и остановилась перед ним.

Большой неуклюжий мужчина был ужасно удивлен ее приходом. По его приказу мальчики опустили на землю бревно, он вытер пот рукавом своей засаленной рубашки, и брови его сошлись в одну линию, отчего он приобрел мрачный вид.

— Госпожа Клеборн… — Он слегка поклонился.

— Мистер Скэггс, я пришла узнать, почему ваш сын Толливер перестал ходить в школу.

— В школу?.. — Он уставился на нее, потом на Толливера. — В школу?! — заревел он. — Да хотя бы потому, что никто не разрешал ему туда идти! А я не потерплю, чтобы мои сыновья делали что-то за моей спиной!

— Нет, мне разрешили! Мама сказала, что я могу идти! — вспыхнул Толливер — и у него перехватило дыхание от страха, от того, что проговорился. Его братья переглядывались, засунув руки в карманы. Увидев, как наливается краской лицо отца, они потупили взор.

— Да будь я проклят! — заорал Хоуп Скэггс. — Если она это сделала, то была дурой, а я этого больше не позволю! У нас здесь полно работы и нет времени на чепуху!

— Неужели Толливер перестал выполнять свою работу по дому? — спросила Китти.

Лицо Скэггса стало теперь багровым, он весь кипел от гнева:

— Слушайте… выполняет он свою работу или нет — решать мне, госпожа Клеборн, и будьте любезны поскорее уйти, чтобы нам с вами не портить отношения!

— Я готова пойти на это, мистер Скэггс. И я хочу получить ответ на свой вопрос, потому что если он справляется со своей работой, то вы не имеете права лишать такого способного мальчика возможности учиться!

— Он со всем справляется, Хоуп.

Китти чуть не подскочила на месте. Повернувшись к хижине, она увидела Лавинию Скэггс, которая с решительным видом шла к ним. Она встала рядом с сыном.

— Жена, отправляйся-ка ты в хижину и дай мне самому во всем разобраться! — раздраженно прищурившись, сказал Скэггс.

Мать Толливера была худенькой как тростинка женщиной, высохшей от рождения детей, выкидышей и тяжелой работы, и муж явно не привык к такому ее неповиновению.

— Никуда я не пойду! — резко возразила она. — Я знаю, что ты его отец, хоть ты и крут с ними. И я знаю также, что ты их всех любишь… Но ты не понимаешь, Хоуп, что им нужно, чего они хотят, — особенно в отношении Толливера. Он хочет проявить себя.

— В чем? — рявкнул Скэггс.

— Я хочу стать адвокатом! — выпалил Толливер. — Как Роман.

— Тьфу… — Скэггс с отвращением сплюнул.

— Это ему вполне по плечу, — поспешила вмешаться Китти. — Вот… погодите… — Он принялась рыться в мешочке и наконец вытащила оттуда книжку в потертом переплете — «Странствия пилигрима». — Вы только послушайте, как он читает! И научился этому всего за несколько месяцев.

Она протянула книгу Толливеру; мальчик, поколебавшись с минуту, взял ее, раскрыл где-то на середине и начал уверенно читать.

Лавиния Скэггс была поражена, а ее муж не скрывал подозрения.

— Не удивлюсь, если сначала ты выучил этот отрывок наизусть, — сказал он. Взяв книгу, он отметил страницу в самом конце: — Прочти-ка мне вот здесь.

Толливер прочел указанный отцом отрывок так же уверенно, как и первый. Братья его, подталкивая друг друга, с интересом разглядывали картинку, на которой был изображен щеголь елизаветинской эпохи со шпагой в руках.

— Да будь я проклят! — воскликнул пораженный Скэггс, сузив глаза и уставившись на своего сына. Потом он перевел взгляд с жены на Китти и обратно, словно эти две женщины загнали его в угол. Лицо его по-прежнему было искажено презрительной гримасой, но в глазах появились первые признаки капитуляции.

— Да разрази меня Господь! Если этот вопрос решать будешь ты, Лавиния, то скоро у меня в семье станет четверо ученых пацанов и ни одного, кто пошевелит пальцем помочь отцу в работе… А в наших суровых краях мужчине требуются только сильный хребет и желание работать! — Он выбросил вперед свои натруженные, узловатые в суставах руки. — Можешь идти, — сказал он Толливеру, — но если я замечу, что ты не выполняешь свою работу по дому или ленишься, имей в виду! — Повернувшись, он зашагал прочь, не дав сыну вымолвить ни слова.

Толливер радостно улыбался, а мать на глазах у всех тискала его в объятиях.

— А мне можно будет пойти в школу? — пискнул самый младший из братьев.

— Может быть! — обнадежила его Лавиния, — но вначале нам нужно дать папе немножко времени как следует подумать об этом. — Улыбнувшись Китти, она сказала: — До свидания, госпожа Клеборн, желаю вам всего хорошего!

— Взаимно, госпожа Скэггс. И спасибо вам.

Она повернулась и зашагала к хижине, услышав, как Толливер крикнул:

— Я скоро вернусь, мам! Только немного провожу госпожу Китти… можно?

Мать махнула рукой, и он довольный пошел рядом с Китти, взяв у нее мешок с книжками.

Толливер проводил ее до ворот форта, а дальше она пошла по дорожке одна.

Впереди она увидела свою соседку Эстер Уортингтон, которая вскапывала цветочную клумбу возле хижины. Оставленный на ее попечение Майкл ползал рядом. Она хотела было позвать сына, как вдруг услышала за спиной выстрелы. Оглянувшись, Китти увидела у ворот группу мужчин. Толливер судорожно махал ей рукой.

Она пошла назад и рассмотрела Фландерса с ружьем, Израила Буна — он приехал в форт всего на один день — навестить знакомых и Джона Холдера, прокладывавшего дорогу среди толпы.

— Госпожа Китти! — кричал ей Толливер, — это Большой Джордж! Он говорит…

Голос его затих, и она, пробежав несколько шагов, увидела крупного негра с рассеченной правой щекой и большой шишкой на лбу, который был в центре внимания поселенцев. Из раны его лилась кровь.