Лия Флеминг - Дети зимы Страница 15

Такой работе его обучил Том, отец, чемпион по постройке каменных стен. Поругавшись с женой, Ник всегда шел чинить ограду, чтобы остыть и подумать. Надо сказать, что такая работа, наедине с ветром и полями, помогала справиться со стрессом лучше всяких психотерапевтов.

Тут он увидел девчушку из Бокового домика – та сидела в оранжевых рейтузах и анораке от Puffa, скрестив руки, на стене в небезопасном месте, где камни расшатались и могли выпасть.

– Ну-ка слезь со стены! Опасно, – приказал он, но она и не подумала слезать.

– Почему? – спросила она, взглянув на него пронзительными глазами.

– Потому что я так сказал. – Он посмотрел на маленькое личико с острым подбородком. – Мне еще не хватало, чтобы ты свалилась со стены и разбила себе голову. Твоя мать устроит мне скандал. Ну-ка слезай сейчас же! – Он не привык, чтобы ему дерзили такие крохи.

– Ты мне ничего не сделаешь, мистер Ворчун, – заявила она.

– Вот и сделаю. Если ты сломаешь мне ограду и овцы убегут с моего поля, я отправлю отсюда вас обеих ближайшим поездом, маленькая мисс Грубиянка. – Он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Надо же, мистер Ворчун… В точку попала. Таким он и стал в последнее время.

– Ты не там чинишь… Вон там большая дырка в стене. – Она махнула рукой влево.

– Та дырка нужна. Сквозь нее овцы переходят с одного поля на другое. Они умные. У нас такая дыра называется кривой. А вообще, тебе надо сейчас быть в школе, – буркнул он и продолжил работу, игнорируя девчонку.

– Что ты сейчас делаешь? – спросила она.

Он невольно отметил, что она забавная – типичный единственный ребенок в семье, взрослый не по годам, одинокий и самонадеянный. Он и сам был один у родителей, так что ему ли не знать… Почему же она не в школе? Вообще, нынешние дети совсем не уважают старших.

Ему хотелось лишь немного покоя, чтобы поразмыслить не спеша, как жить дальше. В следующем месяце ему предстоял трудный выбор. То, что им пришлось взять на ферму чужих людей, чтобы свести концы с концами, его мало утешало – наоборот. Вон теперь он даже стену не мог починить спокойно, без чужих глаз.

– Куда ушли все твои овцы? – спросила девочка, высвечивая очевидное.

– Я сейчас жду новых, – осторожно ответил он.

– Правда, что всех твоих овец убили? – бесцеремонно поинтересовалась она.

Он покраснел и кивнул. Потом с облегчением увидел, что по полю бежит с развевающимися рыжими волосами ее мать. Вот уж парочка, что мать, что дочка…

– Где ты была, Иви? Я искала тебя повсюду! – закричала она.

– Я исследовала лес и нашла орехи, листья и перья, а между деревьями шла белая леди, – ответила девочка.

– Ох, где же ты ее видела? – насмешливо спросил он, глядя, как у миссис Партридж губы улыбаются, а глаза печальные.

– Она махала мне рукой, но я не смогла ее догнать. Она скрылась среди деревьев, – ответила Иви.

– Чем вы кормите этого ребенка? Галлюциногенными грибами? – невольно рассмеялся Ник, а мать девочки залилась краской.

– У Джинивы живое воображение. Дети часто…

Видя ее замешательство, он попробовал объяснить.

– У нас тут по склонам часто бродят хиппи и ищут «магические грибы», – пояснил он, отчетливо сознавая, что его плащ из вощеного хлопка вонял до небес и что он сам был похож на бродягу. – Снимите ее со стены. Это не место для игр. Я уже сказал ей, что если она сломает мне стену и мои новые овцы выйдут за ограду, виновата будет она. Новое стадо не знает этих полей и разбежится. – У женщины хватило порядочности смутиться; она быстро стащила ребенка со стены.

– Я правда видела седую леди; она играла со мной в прятки, – настаивала на своем девчонка, показывая рукой на дальнюю рощу.

– Ладно, ладно… Делай, как говорит мистер Сноуден, – сказала ее мать.

– А мы увидим ягняток?

Ник видел, что Иви настырный ребенок, и покачал головой.

– Нет, в этом году ничего не будет, а потом вы уедете, – и подумал – какое облегчение!

– Давай тут поживем подольше! Я хочу посмотреть на ягняток, – попросила девочка, дернув мать за рукав свитера.

– Не знаю… Может, мы просто приедем как-нибудь на выходные, когда у овец родятся ягнята, – дипломатично ответила мать. – Пойдем, лапушка, не будем больше мешать мистеру Сноудену. – Она схватила Иви за руку. – Больше так не убегай. Ты должна мне всегда говорить, куда идешь.

– Но я видела в лесу белую леди; она собирала хворост, как Золушка. Я видела, видела, – настаивала Иви.

– Ну, раз ты так уверена… – последовал осторожный ответ.

Ник увидел, что женщина бросила на него взгляд и вздохнула, не веря ни слову дочки. Странная парочка, подумал он. Интересно, что привело их на север вот так, вдвоем. Вероятно, она убежали от кого-нибудь. Если так, то место она выбрали странное. В Уинтергилле ничего не скроешь – люди живут сплетнями. Жители Долин не любят рассказывать о своих делах, зато не упустят случая сунуть нос в чужие. Вот и его мать тоже спокойно собирает информацию. Он улыбнулся.

Значит, девчонка тоже видит Белую Леди, размышлял он, закуривая трубку. Потом он включил свой плеер и, наслаждаясь музыкой, вернулся к прерванной работе. По сути, он мог бы объяснить, кто такая Белая Леди, но смолчал, не желая признаваться, что и сам часто видит странное явление. Это их не касается.

Не надо быть прорицателем, чтобы догадаться, что на этих полях не будет ягнят, не будет новой жизни. Ему даже не хотелось думать, что ждать приплода придется еще год.

Внезапно у него заныла спина, а от музыки, звучавшей из плеера, словно из консервной банки, засвербело в ушах. Хватит притворяться, что ты занят делом, решил он и зашагал к задней двери своего дома.

Он остановился и снова посмотрел на пустые поля. Сколько понадобится поколений, пока его новые овцы научатся понимать здешнюю погоду, привыкнут к этим холмам, будут знать, где можно безопасно пастись на болоте, где под стенами укрыться от снега? Когда его жизнь вернется в прежнюю, нормальную колею? Он хочет, чтобы у него было стадо и приличный доход. И ему не нужны дети, которые носятся по всей его ферме.

Неужели эти дороги никогда не кончатся? Бланш вздыхает. Она так много лет путешествует по утомительным тропам времени; она – тень на стене, слабое мерцание во тьме, ее можно увидеть лишь как отражение в глазах лающего пса, который чует ее запах, рычит и вонзает зубы в пустоту.

Только глаз невинного существа способен узреть тень, ставшую пленницей между мирами. Кузина Хепзиба чувствует ее появление и намерения, но ничего не знает о мире, ограниченном стенами этого проклятого дома.

Хепзиба бессильна против такого ежегодного пришествия, она похожа на жалкую клячу в стойле. А она, Бланш, свободна и может мчаться галопом по холмам, словно дикая белая лошадь, в вечном поиске. Но сейчас ее силы тают.