Анна Князева - Треугольник страсти Страница 15

— Не переживайте, голубчик, — сказала Анна Владимировна с улыбкой и потрепала юношу по щеке. — Вы так молоды и так хороши собой. Еще много девушек отдадут вам свои сердечки. Смотрите, обращайтесь с ними поосторожнее!

И, довольная проведенным разговором, она пошла вдоль аллеи, помахивая кружевным зонтиком, который сегодня не приходилось открывать. Небо с утра немного хмурилось, и Анна Владимировна беспокоилась, как бы Сашенька с Орловым не угодили под дождь. Впрочем, от него всегда можно спрятаться под каким-нибудь старым дубом. Под его сенью бывает так уютно и романтично…

* * *

— Ай, дождь! — вскрикнула Сашенька, когда первые капли неожиданно упали ей на лицо.

Быстро стерев их ладонью, она повернулась к Орлову, который почему-то все время ехал чуть позади нее. Саша и не догадывалась, что ему доставляет неслыханное удовольствие любоваться ее стройной фигуркой. То, что Сашенька все-таки устроила эту прогулку, Михаил Антонович воспринял как знак примирения.

Они не произнесли ни слова о том, что произошло ночью, а Орлов дал себе клятву ни в коем случае не заговаривать о своих чувствах впредь.

«Она не против поддерживать со мной дружеские отношения… Что ж, я и этому должен радоваться! Любоваться ею, ловить ее улыбки, взгляды, жесты — какое наслаждение! Можно ли требовать от этой девочки большего?» — Он припустил за Сашенькой галопом.

Она торопилась укрыться под навесом, сооруженным посреди поля. В эти часы работников поблизости не оказалось, и это было большой удачей, поскольку Михаилу Антоновичу не хотелось, чтобы на них с Сашенькой кто-нибудь глазел. Раскрасневшаяся от быстрой скачки, она сама ловко соскочила с лошади и привязала свою Рыську к столбу.

Спешившись, Орлов промокнул лицо платком и подумал с тоской: «Как же она хороша. Сколько в ней жизни… И умница какая…» Сегодня у них уже вышел серьезный разговор о романах господина Тургенева, и Михаил Антонович был приятно поражен суждениями этой девочки. Она доказывала ему, что знаменитые «тургеневские барышни» не очень-то правдоподобны, слишком «картонны» и похожи одна на другую.

Поначалу Орлов не нашелся, чем возразить, потому что Сашенькино присутствие размягчающе действовало на его мозг. Потом он собрался с мыслями и попытался объяснить ей, что негодяй как литературный персонаж всегда интереснее и многограннее, чем праведник. Однако необходимо писать и светлые портреты, чтобы читателям, особенно юным, было на кого ориентироваться в жизни.

В итоге они сошлись на общей мысли, что языком Тургенева можно упиваться до бесконечности! И описания природы у него чудо как хороши. Так и чувствуешь запах влажной травы и омытой листвы…

Сашенька пришла в восторг от этого диспута и призналась, что ей давно уже не доводилось вести столь интересных разговоров.

— Волосы промокли, — засмеялась Сашенька и беззастенчиво распустила косу.

Ему захотелось зарыться лицом в эти темные струи, кудряво сбегавшие по ее плечам и груди, вобрать их запах. Дорого бы он отдал, чтобы расстегнуть эти маленькие синие пуговички на ее платье, увидеть белизну кожи, прижаться к ней губами. Орлов просто опьянел от своих фантазий…

Сейчас она была так близко. И никого вокруг, только кони тихо пофыркивают. Протянешь руку, и коснешься округлой упругой груди. Такой юной, еще нетронутой ничьими губами… Господи, каким счастьем было бы гладить это прелестное тело, которое еще не знает, какой огонь скрывается в нем!

Михаил Антонович поспешно отвел взгляд. Но Сашенька успела его заметить.

— Почему вы так смотрите на меня? — прошептала она, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— Не спрашивайте, Саша, — вырвалось у него, — иначе я вынужден буду солгать вам.

— Не нужно лгать. Скажите правду.

— Правду? — ужаснулся Орлов. — Да смею ли сказать вам правду? Вы, пожалуй, сочтете меня чудовищем. Старым сластолюбцем. А я вовсе не таков, Сашенька. Просто я…

— Просто вы хотите меня поцеловать?

Откинув назад волосы, она посмотрела на него серьезно, даже требовательно. И Михаил Антонович не сумел солгать под этим прямым взглядом.

— Да, я хочу поцеловать вас, — выдохнул он и закрыл лицо руками.

Ему было стыдно за себя. Едва приехав в Петербург, он, недавно похоронивший жену, угодил с головой в омут новой, совершенно неожиданной страсти, и ничего не мог с собой поделать. Его желание было острым, мучительным, оно жгло его изнутри, терзало, мучило. И никто, кроме Саши, не мог облегчить его участь. Отправиться в бордель? Так он и поступал в последние годы, когда Елена была уже слишком слаба, чтобы дарить ему плотскую любовь. Но сейчас это принесло бы только минутное облегчение. Он знал это наверняка. Все его измученное существо просило только одной девушки — Сашеньки.

Он почувствовал, как ее влажные из-за дождя пальцы сжали его запястья. Орлов с трудом заставил себя поднять глаза. Сашенькино лицо оказалось совсем близко, так близко, что он мог бы губами собрать с него капли. Сдерживаясь из последних сил, Михаил Антонович прикусил изнутри губу. Но в этот момент Сашины губы внезапно коснулись его собственных, и у него перехватило дух. Руки девушки уже обвили его шею, и, касаясь губами его уха, она жарко зашептала:

— Я хочу испытать то, что пережила сегодня во сне. Это преследует меня весь день… Это вы мне снились! Это вы дарили мне такое наслаждение, о котором я и не подозревала.

— Сашенька, понимаете ли вы, о чем говорите? — Орлов еще пытался сохранить остатки рассудка, но это стоило ему все больших усилий.

— Я понимаю… Я хочу этого!

— Но… почему я?

Ее влажные губы опять заскользили по его уху.

— Вы умны и благородны, мне интересно с вами. И разговаривать, и молчать, и ехать рядом — все в радость.

— Как же так вдруг?

— А разве это не происходит именно так — вдруг? Вчера я вас еще не знала, а сегодня мне кажется, что я умру, если вы сейчас не обнимете меня… Ведь вы же хотите этого?

У него вырвался стон.

— Хочу ли я? Да я просто с ума схожу от того, как хочу!

— Тогда целуйте меня, — выдохнула Сашенька и опять припала к его губам.

Все опасения и предубеждения осыпались с души Орлова сухим дождем. Стиснув в объятиях это тугое и одновременно мягкое тело, он впился в Сашины губы и с радостью ощутил, как обмякла она в его руках. В следующий миг Михаил бережно положил девушку на сено и принялся жадно целовать ее лицо и шею.

— Расстегни мне платье, — простонала Сашенька.

Орлов немедленно послушался, хотя руки у него тряслись от нетерпения и страха. Он так боялся причинить этой девочке боль, но в мир наслаждений невозможно войти другим путем. Саша наверняка знала о том, что ей предстоит, и была готова к этому.