Карен Монинг - Темный горец Страница 15

    Время, заполненное только слабым звуком дыханием его брата.

    «О…брат…возвращайся домой». Пауза. Тихо, «Пожалуйста».

    Щелчок.

Глава 5

    Дэйгис был опасно близок к тому, чтобы потерять контроль.

    «Это значит 'мост', а не 'примыкающая дорожка'», говорила она, глядя через его плечо и указывая на то, что он только что черканул в заметках, которые делал. Несколько прядей её волос упали ему на плечо и рассыпались по его груди. Всё что он мог сделать, так это не скользнуть в них рукой и не рвануть её губы к своим.

    Ему вообще не стоило отвязывать её сегодняшним утром. Но это не было потому, что она могла убежать от него, или потому, что держать её привязанной к кровати граничило с варварством. Кроме того, одна лишь мысль о ней, привязанной к кровати, преследовала и мучила тёмную часть его разума. И всё же, не лучше было и оттого, что она порхала кругом, изучая всё, докучая ему непрекращающимися вопросами и замечаниями.

    Каждый раз, когда он смотрел на неё, безмолвное рычание поднималось в его горле, с трудом сдерживаемый голод, необходимость коснуться её и отведать на вкус и…

    «Не нависай над моим плечом, девочка». Её аромат наполнял его ноздри, вызывая чувственное оцепенение. Аромат желанной женщины и невинности. Боже, неужели она не ощущала, что он опасен? Может и не так открыто, но как мышь, взглянув на кота, мудро не высовывалась из затемнённого угла комнаты? Очевидно, нет, если судить по тому, как она продолжала болтать, не смолкая ни на минуту.

    «Мне просто любопытно», сказала она капризно. «И ты понимаешь неправильно. Тут говорится, 'Когда человек с гор, высоких, где парят желтопёрые орлы, спустится вниз… э-э, тропа или путь…по мосту, что обманывает смерть' - как любопытно, мост, что обманывает смерть? - 'Драгары вернутся' Кто такие Драгары? Я никогда не слышала о них. Что это? Кодекс Мидха? О нём я тоже никогда не слышала. Могу я взглянуть на него? Где ты его достал?»

    Дэйгис покачал головой. Она была неугомонной. «Сядь, девочка, или я привяжу тебя снова».

    Она сердито посмотрела на него. «Я только пытаюсь быть полезной…»

    «С чего бы это? Я - вор, помнишь? Грубый Вестгот, как ты выразилась».

    Она нахмурилась. «Ты прав. Не знаю, что на меня нашло». Долгая пауза. Потом, «Только вот, я думала, что если ты действительно собирался вернуть их» - она одарила его обжигающе скептическим взглядом - «чем скорее ты закончишь с ним, тем скорее они вернуться. Так что я помогаю правому делу». Она дерзко кивнула, с непомерно довольным видом от своего разумного обоснования.

    Он фыркнул и жестом пригласил её сесть. Было ясно, что девушка помешалась на древностях и была на редкость любопытной. Её пальцы рассеянно сжимались всякий раз, когда она смотрела на Кодекс, словно ей до боли хотелось потрогать его.

    Он хотел бы увидеть, как она вот так же страстно желает прикоснуться к нему. Опытные женщины всё только и подталкивали его в постель. Он никогда раньше не соблазнял невинную. Он чувствовал, что она будет сопротивляться… эта мысль и позабавила, и возбудила его.

    Обиженно, она бухнулась на диван напротив него, сложила руки и пристально посмотрела на него поверх стопок текстов и тетрадей на мраморном журнальном столике между ними. Пухлые губки сжались, одна нога притопывала.

    Одна маленькая, босая изящная ножка, с нежно-розовыми ногтями на пальцах. Стройные лодыжки, выглядывающие из-под его закатанных штанов. Одетая в одну из его льняных маек, с рукавами, сдвинутыми до локтей, и там же плечи майки спадали по её изящной фигурке, с волосами, спутанными вокруг лица, она была видением. Непостоянное мартовское солнце решило засветить в данную минуту, по всей вероятности, подумал он, именно так оно могло пролиться через стеклянную стену за её спиной и поцеловать её волнистые, белокурые с медным отливом локоны.

    Он хотел бы ощутить, как эти локоны рассыпаются по его бёдрам. Пока эти пухлые розовые губы…

    «Ешь свой завтрак», прорычал он, возвращаясь к тексту.

    Она сузила глаза. «Я уже поела. Я могу потерять свою работу, ты знаешь?»

    «Что?»

    «Моя работа. Меня могут уволить, если я не покажусь на рабочем месте. И как я тогда буду жить? Я имею в виду, допуская то, что ты на самом деле подразумевал не отпускать меня».

    Она одарила его ещё одним заносчивым взглядом, потом мельком глянула на дверь в двенадцатый раз, и он знал, она размышляла над тем, могла ли она добраться до неё до того, как он остановит её. Он не волновался. Даже если она доберётся до двери, ей ни за что не удастся зайти в лифт вовремя. Он знал также, что чуть ранее, когда она стояла позади него, её взгляд перемещался то на тяжёлую лампу, то на его затылок. Она не попыталась ударить его, благоразумная девочка.

    Возможно, она видела его напряжённую готовность, а может, решила, что его череп слишком крепкий.

    Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Если он в ближайшее время не выпроводит её из комнаты, то перепрыгнет через стол между ними, пригвоздит к дивану и по-своему с ней разберётся. И хотя он вполне намеревался проделать это, ему надо было закончить сначала с Кодексом Мидха. Дисциплина имела решающее роль в контроле над злом внутри него. Первая часть дня была для работы, вечер для соблазнения, предрассветные часы снова для работы. Он жил так уже многие месяцы. Было необходимо, чтобы он делал чёткое разделение между определёнными вещами, иначе он мог бы с лёгкостью стать человеком, потворствующим любой сиюминутной нужде или прихоти, атаковавшей его. Только жёстко придерживаясь своего обычного режима, никогда не уклоняясь, доказывал он себе, что действительно всё контролировал.

    Драгары, размышлял он. Это было уже третье упоминание о них, которое он встретил. Своеобразная формулировка, казалось, окружала их деяния. Человек с гор… мост, что обманет смерть. Но кем или чем были Драгары? Может, они были какой-то фракцией легендарных Туата Дэ Данаан? Вернуться ли они из своих мифических, тайных мест, чтобы выследить его сейчас, когда он нарушил клятву и тем самым и Договор?

    Чем глубже он погружался в тома, что ни он, ни Драстен ранее и не подумали бы делать, тем больше он понимал, что клан забыл, даже пренебрежительно забросил, многое из их древней истории. Библиотека Келтаров была обширной, и за свои тридцать три года он едва ли сделал пометку в ней. Там были тексты, которые ни один Келтар не потревожил ни разу в течение столетий, может и тысячелетия. Там было слишком много знаний, которые бы человек мог постичь за одну жизнь, и честно сказать, в этом не было необходимости. Целую вечность, они пребывали в беспечности и довольствии, глядя вперёд, не назад. Он подозревал, что это была особенность всех людей - оставлять прошлое, жить в настоящем, пока древнее прошлое не становилось вдруг переломным моментом.