Шэрон Кертис - Внебрачный ребенок Страница 15

— Я стольким обязан Джорджу, — ласково произнес Лэмб. — Пожалуйста, передай ему, что как только выйду отсюда, я собираюсь…

Шарлотта рассмеялась.

— О, он знает, он знает. Он сказал, что когда мы поймаем ласку и ключ будет у нас в руках, мы должны дать ему десять минут форы, прежде чем выпустим вас. Я бегу помогать искать ласку. — И продолжила: — Люси, Элф считает, что Лэмб не способен причинить тебе вреда. Как ты думаешь, Элф прав?

— Да, — ответила Люси, уткнувшись щекой в шею Генри.

Как только Шарлотта ушла, Люси спросила:

— Ты знаешь своего деда?

— Никогда не видел, если ты это имеешь в виду. Когда я был ребенком, мой отец прятал меня от родственников. Он всем сообщал, что я блондин с орлиным носом. С тех пор как меня увезли в деревню… ну, ты знаешь, кто я.

В ее мозгу снова мелькнуло холодное зимнее утро, покрытая снегом мостовая и молодой человек, опустошающий карманы для пары оборванных ребятишек.

Люси провела рукой по щеке Генри, и ее губы нашли его губы. Она поцеловала его долгим, глубоким поцелуем, а Лэмб запустил пальцы в волосы Люси и слегка сжал ей голову. Люси схватила его за руки и решительно передвинула их себе на грудь. И только тогда облегченно вздохнула.

— Ты довел меня до этого ужасного состояния, — сказала она. — Не оставляй меня на полдороге.

Он искренне удивился.

— Честность требует, чтобы я предупредил тебя: если мы остановимся, то ты скоро придешь в норму.

— Я так не думаю, — ответила она. — Я думаю, что, если мы остановимся, я взорвусь, как фейерверк.

Ее рука провела по его широкой груди и скользнула вниз.

— О, Люси, Люси, — прерывисто прошептал Генри.

— Ты знаешь мое имя?

— Да. Его ведь целый день выкрикивали через дверь, требовали, чтобы я убрал от тебя руки. — Он глубоко вздохнул и взял ее за запястья. — Дорогая, нет. Не сейчас. Не здесь. Я могу дать тебе облегчение, но ты не должна прикасаться ко мне так. — Он поцеловал ей пальцы. — Вспомни, ведь ты не хочешь, чтобы я вел себя как вандал.

Она рассмеялась.

— Вестгот. О да, пожалуйста, дай мне облегчение.

— Хорошо, дорогая. Но сначала поцелуй меня еще раз. — Его голос дрожал, как и у нее. — Ты такая милая. Я… — Генри не договорил, их губы слились в долгом поцелуе.

И потом она сказала:

— Ты?..

— Я обожаю тебя, — сказал он томно. — Я действительно обожаю тебя. Люси, ты уверена, что хочешь испытать это? Подумай. Очень подумай.

— Не противься, Лэмб. Покорись судьбе.

— Если это случится, назад ничего не вернешь. Тебе нужно… о, любимая. — Он закрыл глаза, потому что она расстегнула пуговицу у него на рубашке и провела рукой по мускулистой груди. — Я должен быть уверен, что ты понимаешь…

— Ради Бога, Лэмб, — в отчаянии прервала она его. — Да, пожалуйста.

— Прости, — он усмехнулся, — я все еще не могу поверить, — Генри запнулся, — что ты доверяешь мне. Я помогу тебе. Тебе станет легче, Люси. Правда.

Прижавшись к его уху сухими, распухшими губами, она прошептала:

— У меня болит все сильнее. Но не в груди.

Его рука скользнула под пальто, в которое завернулась Люси, под платье и нижнюю юбку.

Едва шевеля губами, она тихо прошептала:

— Ты знаешь, где у меня болит?

— Да.

— Когда ты прикасаешься ко мне под… под юбкой, я чувствую такое…

— Тебе это нравится?

— Да.

— Будет еще приятнее, — пробормотал он, гладя сквозь чулки ее бедра.

— О, не останавливайся, Лэмб, — воскликнула она с отчаянной решимостью.

— Хорошо. Обещаю. Подвинься чуть-чуть, любимая…

Его мягкие опытные руки устроили ее поудобнее у него на коленях. Он поцеловал ее и развел ей ноги так, чтобы они обхватили его бедра.

Лэмб помедлил, чтобы взять руками ее лицо и нежно поцеловать в губы. Она снова почувствовала, что его руки скользнули ей под платье, на этот раз выше.

— Что у тебя под юбками, кроме этого? — пробормотал он.

— Ничего. — И затем робко: — Но ты ведь не собираешься раздевать меня?

Он улыбнулся и ткнулся губами ей в щеку.

— Честное слово, нет.

Она почувствовала, как его теплые ладони, движутся выше, за края чулок, огибают бедра.

— Нам нужно поместить твою больную часть поближе к моей больной части, — тихо сказал он.

Сжимая ей ягодицы, он направлял ее вперед до тех пор, пока ее жаркое больное место не прижалось к нему. Она вздохнула так резко, словно вскрикнула, и уткнулась пылающим лицом ему в грудь.

Его дыхание слегка шевелило кудри у нее на затылке.

— Все в порядке, Люси?

— Да, — еле слышно ответила она. — Его губы скользнули по краю ее уха. — На мгновение мне было чуть… чуть больно.

Он провел губами по пульсирующей жилке на шее, по подбородку, затылку.

— Так иногда бывает. Это пройдет.

Он прикоснулся к повязке на ее бедре и медленно спустил ее ниже колен. Потом так же медленно спустил подвязку на другой ноге.

Его губы снова припали к ее губам в глубоком, томном поцелуе, а руки снимали с нее чулки. Теперь нижняя часть ее тела была обнажена и пылала, ноющая плоть вплотную прижалась к его холодным шершавым штанам.

Глотнув воздуха, Люси прошептала:

— Лэмб, я не думаю, что… — Она не могла вспомнить, о чем она не думает, потому что его руки переместились под ее обнаженные ягодицы, чтобы поддержать ее, и он поцеловал шею, а затем сквозь платье сосок ее груди.

Лэмб убрал одну руку из-под ее бедра, чтобы прижать Люси к себе. Взяв вершинку ее груди в рот вместе с тканью, он долго ласкал ее языком.

Люси едва дышала.

Большой палец продолжил ласку ноющего томительной болью соска, а Лэмб приник к ее губам в долгом опустошающем поцелуе. Она почувствовала, что его рука снова скользнула ей под юбку, погладила обнаженное бедро, скользнула дальше, оказалась в самом низу, плотно притянула ее и ласкала, пока Люси не задрожала и пока у нее не закружилась голова. Она была открыта его поцелуям, прикосновениям, гипнотическому шепоту, которым он произносил ей на ухо нежные слова.

Словно издалека она услышала его голос:

— Ты доверяешь… это так приятно… У меня внутри все откликается.

Она крепко вцепилась в него и прошептала:

— Сделай что-нибудь внутри меня, Лэмб. — И его рот снова прильнул к ее губам, но уже не в мягком, а долгом, страстном, бешеном поцелуе.

Не отпуская ее губы, он уложил Люси спиной на кровать, и она с восторгом ощутила теплоту и тяжесть его тела. Затем Генри чуть приподнялся над ней. Она почувствовала, как его пальцы гладят ей живот, внутреннюю поверхность бедер, с благодарностью почувствовала, что он прикоснулся там, где она больше всего желала.

Она высвободила губы и, вздрогнув, спросила:

— Лэмб… Что теперь?