Ханна Хауэлл - Любовный компромисс Страница 15

Кивнув, Эмили принялась помогать Джеймсу. Покончив с этим, она огляделась, решая, чем бы еще заняться. Когда еще Клауд сумеет отвязаться от своей старой знакомой, которая, если судить по выражению ее лица, с каждой секундой становилась все агрессивнее. Впрочем, Клауд, похоже, вовсе не испытывал большого удовольствия от общения с ней. Когда Памела наконец отстала от него, Эмили могла лишь надеяться, что в дурном настроении он будет пребывать не слишком долго.

Так оно и случилось. Едва Клауд вступил в оживленную беседу с человеком весьма сомнительного вила, настроение у нею резко улучшилось. Тот предложил им переночевать в своей хижине, и хотя Эмили вежливо поблагодарила его за доброту, про себя она подумала, что жилище этого джентльмена наверняка такое же замызганное, как и он сам. Каково же было ее изумление, когда, войдя в дом, состоявший из двух маленьких комнат, они обнаружили, что они достаточно уютны и прямо-таки сияют чистотой. Как оказалось, за порядком в доме следила жена хозяина, индианка.

— Ты уверен, что мы не доставим им слишком много неудобств? — спросила Эмили у Клауда, ставя дорожный чемодан на огромную кровать.

— Совершенно уверен. Джек со своей благоверной все равно собирались навестить ее родственников.

— Навестить индейцев? А они их не убьют? Индейцы наверняка понимают, что белый человек может донести о местонахождении их племени войскам.

— Не бойся, не убьют. — Клауд чмокнул Эмили в щеку и направился к двери. — Это мирное племя. Ничего другого им и не остается — несколько лет назад две трети племени умерло от оспы. Извини, сейчас я должен идти к майору, но постараюсь долго не задерживаться. Пошли, Джеймс.

— Вернешься обратно, постучись, прежде чем входить, — бросила вслед Эмили. — Я собираюсь принять ванну.

Клауд ухмыльнулся:

— Когда будешь тереть спину, тебе может потребоваться помощь.

— Как-нибудь сама справлюсь. Кроме того, тебя ждет майор.

— Ладно. Тогда я возьму с собой и Торнтона.

— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны.

Когда Эмили погрузилась наконец и горячую воду, она едва не застонала от удовольствия. Казалось, сто лет прошло с тех пор, как она мылась по-настоящему. Она немного понежилась в воде, а потом принялась усердно смывать с себя пот. Клауд мог вернуться в любую минуту, и тогда уж ей будет не до мытья.

Когда Эмили вылезла из ванны и стала вытираться, послышался стук в дверь. Испуганно вскрикнув, она поспешно завернулась в полотенце и, открыв дверь, опрометью бросилась в спальню. Слава Богу, это оказался Клауд, и конечно же, он тут же решительно последовал за ней. Эмили повернулась к нему липом, намереваясь высказать ему все, что о нем думает, по слова замерли у нее на губах. У Клауда был такой вид, словно случилось что-то непоправимое. Он был весь словно натянутая струна. Эмили содрогнулась от ужаса. — Эмили… — прошептал Клауд. Она была такая чистенькая, милая и желанная.

— Что-то не так? — Голос Эмили звучал хрипло, хотя она понимала, что никакой вины за ней нет.

— Не так? — Клауд рассмеялся невеселым смехом. Эмили смотрела на него во все глаза, — Это слишком мягко сказано.

— Клауд…

— Пожалуйста, помолчи. Пока помолчи.

Прежде чем Эмили еще раз успела спросить его, что случилось, Клауд схватил се в охапку, швырнул на кровать и, с силой войдя в нее, принялся молча и исступленно удовлетворять свою страсть. Эмили отвечала ему не менее пылко, однако, придя в себя и продолжая сжимать в своих объятиях трепещущее тело Клауда, она внезапно почувствовала, что ей больно и обидно. Вроде бы нее было как всегда: такой же яростный взрыв страсти, такое же сладостное ее утоление, и в то же время Эмили понимала, что ее просто использовали, бесцеремонно и грубо. Клауд не только не сказал ей ни единого нежного слова, поласкал ее с таким расчетом, чтобы побыстрее возбудить и побыстрее самому удовлетворить свое желание. Еще никогда Эмили не чувствовала себя настолько униженной. Что ж, сделка есть сделка… И все равно она не могла с этим смириться.

Клауд вздохнул, однако так и не поднял головы с груди Эмили. Ему не хотелось смотреть ей в глаза — ведь он прекрасно понимал, что она сейчас испытывает.

— Прости меня, Эм, ты заслуживаешь лучшего. Я тебя просто использовал.

— Почему ты это сделал? — шепотом спросила Эмили, надеясь, что причина окажется достаточно уважительной и ей будет не так обидно за себя.

— Не знаю. У майора я услышал одну неприятную новость и понял, что просто должен вернуться сюда. А потом, когда я увидел твою соблазнительную розовую попку, удалявшуюся в направлении спальни, то понял, что мне нужно, чтобы пережить это ужасное известие.

— Так что же рассказал тебе майор?

— Ты знаешь, почему мы с Джеймсом уехали из форта?

— Да. Один офицер собирался совершить там какую-то глупость, о которой вы его предупреждали, и из-за этого мог погибнуть и он сам, и его солдаты. — Она еще крепче обняла Клауда. — Значит, он все-таки сделал это?

— Да.

Клауд почувствовал, как ярость, которую ему едва удалось обуздать, вспыхивает с новой силой.

— Он со всем своим отрядом напал па индейцев. Вернулись трое… Только трое, Эм! И что самое обидное, одним из троих был этот подонок. Меня так и подмывало вернуться в форт и убить его… Убить, как он убил этих несчастных, поведя их на верную смерть. Быть может, если бы мы с Джеймсом остались, тогда…

— Все было бы точно так же, — перебила его Эмили. — Ведь этот офицер тебе не подчиняется. Ты ему можешь только советовать, но не приказывать, а советов твоих он бы все равно не стал слушать. Похоже, он из тех людей, которые, если что-то вобьют себе в голову, будут стоять на своем до конца, каким бы плачевным ни оказался результат. Я не сомневаюсь, что каждому, кто отправился с этим мерзавцем, хотелось сбежать от него куда подальше, но солдаты побоялись, что их обвинят в дезертирстве, и выполнили этот дурацкий приказ. У них просто не было другого выхода, а у тебя был. Если бы ты поступил иначе, они посчитали бы твой поступок величайшей глупостью.

Приподняв голову, Клауд легонько коснулся губами щеки Эмили и печально улыбнулся:

— Этого-то мне и нужно было… Твои слова меня почти утешили. Здравый смысл подсказывал мне, что я ничего не смог бы сделать, только сам погиб бы вместе со всеми. Но когда тебе рассказывают такую ужасную новость, хочется взять этого мерзавца, который загубил столько жизней, за горло и придушить. — Клауд вздохнул. — Как бы мне хотелось хоть что-то предпринять, чтобы не дать этому безмозглому кретину, который не видит дальше своего носа, опять распоряжаться человеческими жизнями.

— А мне кажется, кое-что можно сделать. Я, конечно, плохо разбираюсь в армейских делах, но, по-моему, если офицер совершает ошибку, в результате которой гибнут люди, проводится расследование.