Робин Хэтчер - Любовь жива Страница 15

Дэвид смотрел, как она кружилась и порхала, словно мотылек, с одного места на другое. Вдруг он почувствовал себя рядом с ней таким безнадежно старым. «Пойми же, — говорил он себе, — однажды она оставит тебя…»

— Дэвид, — окликнула Тэйлор, заметив в его глазах легкую грусть. — Что-то не так? Есть проблемы?

— Нет-нет, все хорошо, моя дорогая, — улыбнулся он. — Все, что вы захотите, мы обязательно сделаем. К черту проблемы!

Приготовления к балу начались немедленно, так что весь Дорсет Халл пришел в движение. Срочно сооружались подмостки для танцев. Тэйлор достала свой золотисто-коричневый атлас и поставила перед своим портным задачу сшить ей такое платье, о котором будут долго говорить. Тем временем продумывалось и праздничное меню, в котором главным блюдом решено было поставить мясо, зажаренное на решетке над углями. Дэвид радовался вдохновению своей жены и не переставал удивляться ее непредсказуемой фантазии.

На днях Дэвид получил письмо от сына, в котором тот сожалел, что в прошлый раз не смог остановиться в Дорсет Халле на более долгое время, и оповещал о своем намерении навестить отца и его молодую супругу в ближайшие дни, не ограничивая себя при этом сроками пребывания. Тэйлор выразила надежду, что Брент, даст бог, успеет к празднику. Она знала, как Дэвид любит сына и как скучает по нему, несмотря на расхождения во взглядах по некоторым вопросам. Возможно, как раз праздник сгладит все недоразумения между ними, и все будет хорошо, сколько бы Брент ни оставался в этом доме.

Тэйлор успевала везде. Вот она дает указания людям, завершающим оборудование танцевальной площадки пар на пятьдесят, а то и шестьдесят. А вот уже обсуждает с Мимой предполагаемые кушанья. Садовники по ее настоянию занялись приведением в порядок зеленых насаждений и цветочных клумб. Служанки натирали все до блеска даже в самых укромных местах.

За несколько дней до бала Латтимеров навестила Мэрили, вызвавшаяся сопровождать отца, у которого на тот день были запланированы слушания в округе Дорсет Халла. Разговор подруг, разумеется, весь был о предстоящем празднике. Тэйлор показала Мэрили свое платье, которое было уже почти закончено. Мэрили замерла в восторге. Потом она призналась, что всегда мечтала надеть что-либо легкое, открытое, как Тэйлор, но не решилась бы, наверное, даже если бы вдруг у нее появилась такая возможность.

— Но мне кажется, если бы я надела такое платье, все обратили бы внимание, что я… я живая. Тогда, может быть, кое-кто заметил бы меня тоже…

— Как-нибудь, Мэрили, мы подумаем, как соединить вас. Пойдем же, я покажу тебе, что придумал Дэвид для освещения сада. Может быть, вы и пройдетесь с Филипом под этими чудесными фонарями.

Оставив на время Мэрили, Тэйлор вышла из комнаты и прошла в кабинет Дэвида. Она стала перебирать на столе бумаги. Того, что искала, она среди этих бумаг не нашла и тогда выдвинула ящик. Взгляд ее упал на письмо, адресованное Дэвиду. Ей не хватило сил удержаться, чтобы не прочесть письмо от начала до конца, когда в глаза бросились слова «ваша жена». Брент писал: «Я сожалею, что во время моего короткого визита осенью ваша жена оказалась нездоровой. Надеюсь, теперь она выздоровела и помогает вам скрасить одиночество. Отец, признаюсь, что был весьма разочарован, обнаружив вас хозяином плантации — рабовладельцем. Трагичееский случай со служанкой вашей жены должен был, как мне кажется, разбудить в вас сознание того, в каком бесправном положении находятся рабы. Думаю, что мне понравится ваша жена, однако не уверен, что окажусь ей приятным со своими суждениями. Поколебать же меня в моих взглядах вам вряд ли удастся…»

Тэйлор быстро положила письмо в ящик, словно оно обожгло ей пальцы. Этот эгоистичный, самоуверенный янки… Как может он заявлять такое отцу?! Но ведь это Дэвид вырастил и воспитал его, такого грубого, неотесанного. А потому ей остается держать себя в рамках приличия во время его пребывания здесь.

— Тэйлор, что же ты меня оставила? Что случилось? Ты нашла, что искала? — Мэрили заглядывала в кабинет.

— Нет, — коротко ответила Тэйлор, задвигая ящик. — Но это никуда не уйдет. Давай-ка лучше прогуляемся, а то что-то очень душно.

Смущенная переменившимся вдруг настроением подруги, Мэрили едва поспевала за ней, когда они шли по саду, пытаясь заглянуть ей в глаза и разгадать причину. Так они гуляли недолго, и Мэрили, поняв, что Тэйлор, пожалуй, понадобится время, чтобы прийти в себя, уехала домой в глубоком раздумье.

Тэйлор пребывала в дурном расположении духа несколько дней и все думала, каким образом поставить на место напыщенного янки, не обидев при этом Дэвида. Резкий тон при этом вряд ли уместен. Нет-нет, она постарается быть с Брентом Латтимером доброй и снисходительной, чем и покажет ему превосходство Юга над Севером. Она покажет ему, чем «взяла» его отца. Она убедит его, что он далеко не прав в своем отношении к людям.

Дэвид также все это время находился в состоянии волнения перед встречей с сыном. Он старался предположить реакцию Брента на возраст Тэйлор. Для него самого такая большая разница между ними не имела никакого значения. Забытое было чувство вновь проснулось в нем. Более того, теперь оно было таким сильным, как никогда прежде. Но в то же время Дэвид томился виной перед этим юным созданием за их такой странный брак. Сам он был безумно счастлив и уже не представлял себе иной жизни. Но она?

За три дня до бала Тэйлор решила побывать в Спринг Хавене, надеясь, что это улучшит состояние ее души. Она была рада, что Филип за время ее болезни неоднократно посещал Дорсет Халл. В ответ на приглашение Латтимеров принять участие в устраиваемом ими скоро празднике он тут же откликнулся весточкой о своем согласии. Тэйлор казалось, что за последние месяцы они с Филипом стали несколько ближе, что недоброжелательность между ними, которая чувствовалась после смерти отца, исчезла. И ей хотелось сделать что-нибудь еще, дабы упрочить сложившиеся отношения.

Тэйлор очень любила ездить верхом в это время года. Вот и сейчас она с радостью любовалась цветущим лугом и зеленью близлежащих рощиц, слушая нескончаемое птичье пение. Она не отправилась по наезженной дороге, которая казалась ей слишком долгой, а прямо от дома поднялась вверх через неиспользуемые земли. Когда-то эти земли тоже принадлежали плантаторам, но потом были заброшены. И лишь несколько пустых хижин, стоявших неподалеку друг от друга, были знаком того, что в свое время земли эти использовались.

Спринг Хавен всегда волновал и радовал Тэйлор. Белый и гордый возвышался в солнечном свете среди пышной зелени большой дом Беллманов. Пожалуй, Спринг Хавен вполне можно было бы считать символом Юга. Подъезжая, Тэйлор видела черные согнутые спины людей, управляющихся на плантации, и уже чувствовала доносившийся так далеко запах кухни… Черные служанки прямо на улице стирали в огромной лохани белье, а неподалеку развлекались, визжа от восторга, их детишки.