Дорин Малек - Влюбленная пленница Страница 15

Сара внимательно взглянула на мужа.

– Ты восхищаешься им, так ведь? – спросила она. Калид пожал плечами.

– Ну, скажем, думаю, что понимаю его. Если бы судьба уготовила мне родиться в других условиях, я бы сейчас вполне мог оказаться на его месте. Мало кто в этой стране видит в Малике мужественного борца за свободу, а не разбойника и не преступника. Ты всегда была сторонницей демократии, насколько я помню. И именно за нее сражается Малик, так ведь? Думаю, что ты должна быть на его стороне.

– Возможно, я смогла бы гораздо более сочувственно отнестись к его делу, если бы он не похитил племянницу Беатрис, – мрачно проговорила Сара.

– И если бы победа его дела не означала в конечном итоге потерю Бурсы для твоего сына, так ведь? – негромко добавил Калид.

Сара промолчала.

– Дилемма, дорогая, не так ли? – Освободим рабов, долой тиранов! Разве могла ты когда-нибудь представить, что твой собственный ребенок может потерять свои наследственные права и привилегии из-за твоих же американских идеалов?

– Тарик стал бы превосходным правителем, – с печалью в голосе заметила Сара. – Мудрым и справедливым. И привел бы этот край прямо в двадцатый век.

Калид крепче обнял ее за плечи.

– Дни султана и всей системы сочтены.

– Ты будешь тосковать по ним?

– Я надеюсь пережить переворот и образовать новое правительство. И сохранить в неприкосновенности свою семью.

– Так значит, ты действительно на стороне Малика?

– Давай скажем просто, что я не на стороне султана, – сухо ответил Калид. – Я, конечно, и дальше буду стараться найти компромисс, но совершенно очевидно, что шансов на него становится все меньше и меньше. Одно я могу сказать с полной определенностью: когда придет время драться, я не подниму меч за султана.

– Ты пойдешь с Маликом? – уточнила Сара. Она не могла поверить, что они на самом деле это обсуждают; обычно Калид обходил стороной эту тему, будто не понимал, что все равно придется делать выбор, но Сара знала, что он не останется в стороне и не позволит, чтобы его судьбу решали другие.

Если два войска встанут лицом к лицу, он непременно окажется на коне впереди одного из них. Он поцеловал ее в лоб.

– Не волнуйся сейчас об этом. Нам нужно решить проблему с Амелией Райдер. Если она похожа на тебя, такую, какой ты сюда приехала, то Малика можно лишь поздравить – он не соскучится. Я почти получаю удовольствие от мысли, как ему придется повозиться с американкой из Бостона – благо, я сам имею немалый опыт. Ну, пойдем же! Давай хоть позавтракаем. Солнце уже высоко, и скоро Мемтаз приведет детей.

Сара взяла его протянутую руку и пошла за ним в дом.

Едва Малик открыл глаза, как заметил, что пленницы его и след простыл. Веревки, которыми она была связана, валялись разорванными на грязном полу. Возле стенки палатки была видна куча свежевырытой земли.

Он стремительно вскочил, натянул рубашку и выбежал на улицу.

– Анвар! – закричал он и тут же налетел на Матку, которая держала в руках миску. Ее содержимое тут же вылилось на землю.

Верный друг появился из соседней палатки с помятым от сна лицом, но с пистолетом в руке.

– В чем дело? – забеспокоился он.

– Она сбежала! – выпалил Малик, бегом направляясь к своему коню.

– Кто сбежал?

– Американка. Я догоню ее! – Малик отвязал коня и взлетел в седло.

– Да как она могла убежать? Ты же ее связал, словно свинью перед убоем! – недоумевал Анвар.

– Сам не знаю, как, но сбежала. Мне необходимо ее вернуть! – Малик пришпорил коня, и тот рванул с места.

– Ты не можешь сейчас уехать: нам необходимо обговорить следующий налет!

– Я скоро вернусь! – на ходу ответил Малик. – Она не могла уйти далеко!

Анвар пораженно смотрел вслед другу, а потом перевел взгляд на Матку, которая так и стояла с пустой миской в руках.

– Убери эту грязь! – рявкнул он на старуху и направился обратно в палатку.

Эми бежала до самого захода солнца. Во рту у нее пересохло, а ноги уже отказывались идти. Она увидела небольшую полянку и опустилась на колени. Потом вытянулась во весь рост, сквозь листву глядя в уже начавшее темнеть небо.

Она была свободна! Но она также была неимоверно голодна. У нее не было ни воды, не питья, и она находилась в чужой стране, не зная ни слова по-турецки.

Неожиданно оказалось, что свобода имеет массу недостатков.

Она еще до побега прекрасно понимала, что не сможет ничего с собой прихватить. Ее слишком тщательно охраняли, а кроме того, она понятия не имела, где в лагере хранятся припасы. Сам побег оказался настолько трудным делом, что она думала: соверши она это, и все остальные проблемы разрешатся сами собой.

Сейчас все выглядело иначе.

Лагерь повстанцев находился в отдаленной местности. Надо отдать должное – Малик тщательно выбрал место. До человеческого жилья нужно было идти мили и мили, а она была одета в легкое платье и изящные туфельки, в которых ее демонстрировали торговцу.

Самое малое, что ей грозит, это холодная ночь.

Эми повернулась на бок и задумалась, какой будет эта ночь. В лесу. Без мягко мерцающих газовых фонарей и дружелюбного огня. В окружении диких зверями, которых наверняка немало водится в горах.

Она вздрогнула и решила больше не думать об этом. Сняла туфли и закрыла глаза. Все равно она сейчас не может сделать больше ни шагу, поэтому нужно заснуть и попытаться отдохнуть.

Когда проснется, будет ясно, можно ли двигаться дальше.

Но спустя всего лишь несколько мгновений отдыха девушка услышала рядом приглушенные звуки и моментально открыла глаза.

Рядом с ней на траве сидел Малик-бей.

ГЛАВА 4

– Куда направляешься? – раздался за спиной Эми знакомый голос.

Эми подскочила и, слово ветер, понеслась по траве. Она бежала очень быстро. Малик совсем не ожидал от нее подобной прыти. Девушка была уже посреди поляны, когда он поймал беглянку за талию и повалил на землю, пытаясь удержать ее руки. Девушка брыкалась и отбивалась изо всех сил, хотя было абсолютно ясно, что вырваться ей не удастся. На секунду его лицо прижалось к ее плечу и волосы коснулись ее носа и рта. Они оказались удивительно мягкими, пахли уже знакомым сосновым мылом и совсем не гармонировали с сильными мускулистыми руками, прижимающими ее к земле.

Он приподнялся на локтях и держал ее, ожидая, пока она успокоится, а когда это наконец произошло, их глаза встретились. Тишину нарушал лишь звук их прерывистого, тяжелого дыхания.

Эми смотрела на своего врага, и – удивительно – гнев сам собой куда-то улетучивался. Все его черты стали более определенными, словно у нее улучшилось зрение: щетина, покрывающая щеки и подбородок, кудрявые волосы, небрежно свисающие на лоб, темные глаза, так пристально вглядывающиеся в ее. Выражение его лица изменилось, решимость во что бы то ни стало одержать верх явно уступила место иным чувствам, а тело сомнений не было – не осталось равнодушным к близости ее тела.