Бонни Винн - Летняя роза Страница 15

Когда Карл негромко кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, она густо покраснела и, встретив пристальный взгляд серых холодных глаз Фредерикса, поняла, что ее реакция на Шэйна не осталась незамеченной.

— Я помогу Фоулеру устроиться, дорогая. Прошу прощения, если мое предложение помочь принесло больше вреда, нежели пользы.

— Разумеется, нет. Я тронута вашей заботой.

— Не стоит об этом беспокоиться. Теперь я прощаюсь с вами. Пошли, Фоулер.

Фоулер безропотно последовал за Фредериксом. Касси вздохнула и направилась к дому.

Фредерикс подождал, пока Касси скроется из виду.

— Какой черт дернул тебя за язык болтать ей про Люка Дэлтона?

— Я не сказал ей и половины того, что мог, — нехотя ответил Фоулер.

— Не сомневаюсь, шут гороховый. Но я не хочу, чтобы она узнала подлинные размеры ущерба, причиненного ее дядей.

— Черт подери, почему бы нет? Может быть, если бы она знала, что он перекрыл воду, отчего половина жителей долины отправилась на тот свет, то поджала бы хвост и убралась отсюда.

— Ты, как обычно, понимаешь все совершенно неверно. Если я смогу убедить ее, что у соседей нет реальных оснований для подобного к ней отношения, то Касси сама продаст нам свою землю без всякой суеты. Если же эта женщина решит, что она обязана обелить репутацию своего дяди, она окопается здесь навсегда.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. Люди помнят, что натворил старый Дэлтон. Они этого не забудут.

— Будем надеяться.

— Милли, сколько муки осталось в чулане? — голос Касси приглушенно прозвучал из шкафа, в котором она проверяла оставшиеся у них запасы провианта.

— Ничего. Сегодня придется достать еще один мешок.

Касси пыталась подавить тревогу. Проведенная опись запасов подтвердила ее опасения: им не пережить зиму с оставшимися у них скудными запасами продуктов. Мозг судорожно искал возможные варианты. Она подумывала заказать продукты в другом месте, но понимала, что пройдут месяцы, прежде чем продовольствие будет доставлено. А так как мистер Пибоди контролировал и доставку товаров, то ее попытка окажется лишь очередным бесполезным жестом.

— Милли, где у нас пшеница, которую мы привезли с собой?

Милисент остановилась в дверях кладовой, вытирая руки о передник.

— Где-то тут.

— Мне кажется, нам следует заняться огородом.

— Но уже поздно что-либо сажать, — возразила Милисент. — И потом эта жара…

— Знаю, Милли! — Касси поняла, что вдруг сорвалась до крика, и проговорила более мягким голосом, надеясь, что придет недостающее терпение: — Но, мне кажется, было бы разумно посадить что-нибудь под зиму.

На лице Милисент все еще отражалось непонимание, и Касси продолжила:

— Мы не знаем, как сложатся цены на рынке. Будет лучше, если мы сможем сэкономить наши запасы и вырастить кое-что на зиму.

Милисент, соглашаясь, пожала плечами, усматривая житейскую мудрость в логике Касси.

— Согласна, завтра же начну копать землю.

Касси вздохнула с облегчением. Но она понимала, что огород — всего лишь временная мера. Ей необходимо найти решение, чтобы выжить. Маячила жуткая перспектива голода.

ГЛАВА 5

Вечерняя звезда, горные ягоды, огоньки гнилушек своими разнообразными расцветками и оттенками рисовали такие поразительные картины на лугах, какие не смогла бы создать кисть ни одного художника мира. Суровые дикие цветы пробивались сквозь густую траву, чтобы украсить собой дикий, необузданный пейзаж.

Привязав повод лошади к крепкому молодому деревцу, Касси медленно шла по дикой нетронутой траве. Глубоко вдыхая воздух, она думала, сможет ли вдосталь надышаться этими сладко пухнущими ароматами. Как непохожа эта земля на ее родной Бостон! Именно луг с его благоуханными травами полнее всего воплощал в себе это очевидное различие. Здесь царили красота, величие и, что самое важное, покой, в котором она так отчаянно сейчас нуждалась.

Касси сожалела о своем неразумном решении принять помощь от Фредерикса. По правде говоря, ее подтолкнуло к этому вмешательство Шэйна. Тем не менее, она сделала выбор. Выбор, который ей самой не нравился.

Касси несколько раз глубоко вздохнула. Каждый вздох приносил ей успокоение, которое немедленно покидало ее при встрече с Шэйном. Она откровенно призналась самой себе, что с момента их первой встречи чувства ее низвергались, подобно Ниагарскому водопаду.

Когда Касси вспоминала, как властно Шэйн вел себя с Карлом Фредериксом и Фоулером, ей хотелось быть как можно дальше от него и отстоять собственную независимость. Но стоило только подумать о дне на земле Шэйна, когда они помогли появиться на свет теленку, ей хотелось вечно оставаться в его объятиях.

Касси немного знобило, но она понимала, что легкий ветерок, гулявший по полю, не имел к этому никакого отношения.

Нет, просто чувства полностью завладели всем ее телом и не поддавались никакому контролю. Она скрылась здесь, в самом излюбленном своем месте, чтобы спокойно поразмышлять о событиях последних дней. Ей нужно было понять, каким образом Шэйну удалось пробить брешь в ее обычно жестком самоконтроле.

Никогда прежде не отзывалась она так бесстыдно на поцелуй, на прикосновение мужчины. Никогда прежде не хотелось ей, чтобы и то, и другое продолжалось. Но до какого предела — этого она и сама не знала.

Запрокинув голову, Касси всматривалась в безоблачное небо, ища ответов на свои вопросы в его бескрайнем голубом просторе. Но вместо ответов, стоило ей подумать о Шэйне, в душе рождались бесконечные волны нежного чувства.

Каждый его жест, каждый взгляд напоминали ей о конфликте, которым она не надеялась разрешить. Рациональная, логическая часть ее сознания твердила, что Шэйн стремится заполучить ее землю любой ценой и что, скорее всего, он причастен к убийству дядюшки Люка.

Но лишенное логики сердце пробуждало воспоминания о его ненавязчивой помощи и веселых морщинках-смешинках, проступавших на лице, о доброте, которую он проявлял по отношению к Милисент и Эндрю. Милли очень высоко отзывалась о Шэйне, а Эндрю, тот вообще старался подражать ему практически во всем, получая удовольствие от дружбы со взрослым мужчиной, Касси знала, что Шэйн с трудом выкраивал время, которое он уделял Эндрю. Это делало его доброту еще более притягательной. Она нехотя признавала, что ее первоначальные чувства изменились самым неожиданным образом. Неприязнь обернулась влечением. Подозрительность вытеснило доверие. Доверие, которое заставляло ее желать вновь и вновь чувствовать его руки, сомкнутые вокруг нее, вкус его губ.