Донна Белл - Честити Страница 15

Честити остановилась и посмотрела на него. В этот момент, глядя в эти темные глаза, обрамленные длинными черными ресницами, она поняла, почему так безрассудно влюбилась в него еще в нежном четырнадцатилетнем возрасте. Он был не просто красив. Он мог сочувствовать, он умел слушать!

Алекс приподнял брови, смущенный ее молчанием.

— Спасибо, — тихо сказала Честити.

Алекс расстелил на песке свою куртку и взял Честити за руку.

Неожиданно они увидели Бастера, несущегося к ним с палкой в зубах. Не добежав до них нескольких шагов, он остановился и выронил палку, размахивая хвостом.

Честити высвободила руку и направилась к собаке. Бастер тотчас же подхватил палку и отбежал на безопасное расстояние. Здесь он снова выпустил палку и завилял хвостом, приглашая Честити поиграть.

— Бастер! Отдай палку, — сердито крикнула девушка и помчалась за ним.

Алекс рассмеялся и, опустившись на расстеленную куртку, приготовился наблюдать за представлением.

Честити вернулась через несколько минут, без палки и без собаки. Ее щеки горели, а глаза блестели. Отдышавшись, она присела рядом с Алексом. Некоторое время они молча смотрели на море. Затем Честити почувствовала себя немного неловко, вероятно, оттого, что Алекс сидел так близко.

— Расскажите мне об Испании, — попросила она тихо.

— Что же вы хотите узнать? Ландшафт? Города? То, какими они были до войны, или что осталось от них после? — Его голос звучал отрывисто и глухо.

— Простите, Алекс. Я понимаю, вам больно вспоминать о войне.

Она взяла его за руку. Он повернулся и посмотрел на нее. Невинный вопрос внезапно вызвал в нем бурю воспоминаний. Крики еще живых людей, мучающихся от боли, безмолвие мертвых — все это с новой силой вспыхнуло в его памяти. Ему захотелось грубо притянуть девушку к себе, чтобы закрыться от этих воспоминаний, утопить их в порыве страсти.

Но глядя в эти зеленые глаза, наполненные сочувствием, он понял, что не посмеет так поступить с ней. Она так доверчива, так наивна. Алекс глубоко вздохнул и, наклонившись, коснулся ее губ своими губами. Сочувствие тотчас же исчезло из этих прекрасных глаз, сменившись… страхом?

Честити отпрянула и вскочила на ноги. Она чуть не упала, наступив ногой на подол платья. Алекс тоже поднялся и поддержал ее. Она вырвалась и очень быстро пошла, почти побежала, прочь от берега.

— Честити! Подождите! Простите меня, — кричал он вслед. Она отрицательно помотала головой, продолжая бежать.

Честити была благодарна Алексу за то, что он не стал ее удерживать. Она не могла смотреть ему в лицо. Почему мужчины так поступают? И откуда он мог знать о ней что-то?

Добежав до леса, она остановилась и оглянулась. Алекс был довольно далеко, Бастер бежал за ним.

Ей хотелось заплакать, но она сдержала слезы и быстро пошла к дому.

Честити испытывала унижение. Подобное тому, которое она испытала как-то в Лондоне. Осознание того, что может случиться с репутацией человека в результате одного неосторожного проступка, больно задело ее тогда. Но это чувство сменилось ощущением злости, когда ей дали понять, что позора и неприятностей не будет, если она выйдет замуж за Винчестера.

Она отказалась, заявив, что совсем не любит Винчестера и он ей даже не нравится. На что мать коротко ответила: «Распутная девка».

Позднее, очень расстроенный, к ней пришел отец и сказал, что не будет заставлять ее выходить замуж, но, ради матери, ей придется уехать домой. В то время, казалось, это был наилучший выход. Но и сейчас, спустя несколько лет, мать все же напоминала ей иногда о ее позоре, поэтому Честити очень хотела навсегда покинуть этот дом.

Дойдя до сада, Честити остановилась и задрожала. «Ну же, Честити, — говорила она себе, — осталось всего шесть месяцев. Ты можешь потерпеть шесть месяцев».

Услышав взволнованный лай Бастера, она обернулась и увидела, как он бежит к ней из-за деревьев. Алекс стоял на том же месте, его белая рубашка резко выделялась на фоне деревьев. Он не отрывал взгляда от Честити. Бастер побежал к Алексу, затем снова в сторону Честити, как будто уговаривая их уменьшить пропасть, что пролегла между ними.

Честити отвернулась и продолжила свой путь.

Алекс медленно пересек зеленую лужайку, не замечая, куда идет, и не обращая внимания ни на что вокруг.

— Осторожно, старик, ты сдвинешь мой крокетный шар! — раздался рядом с ним чей-то голос.

— Что? — резко ответил Алекс.

Сэр Чарльз ухмыльнулся.

— Мне думается, я не должен больше играть с тобой в карты. Ты ведь знаешь, как говорят: кому везет в карты, не везет в любви.

— Какого дьявола ты говоришь об этом, Чарли? И почему ты играешь в крокет в декабре?

— А почему бы и нет? Сегодня довольно тепло. Кроме того, есть и другие развлечения, например, когда один человек наблюдает за другими.

Он махнул головой в сторону беседки, где приводила в порядок свое платье леди Костейн. Заметив Алекса, она поспешила скрыться внутри…

Глава 3

Честити не ждала ничего нового от этого бала: он должен быть таким же, как и все предыдущие. Она будет сидеть среди пожилых дам, если мать не даст ей какого-либо поручения, и скучать.

Честити решила не присоединяться к гостям и пообедать у себя в комнате. Она ожидала, что мать будет негодовать, но та, напротив, заявила, что так лучше поступить и ее сестрам, тогда их выхода на бал все будут ожидать с особым нетерпением.

Таким образом. Честити даровали покой перед новой встречей с Алексом. Весь остаток дня она ругала себя за то, что превратила обычный поцелуй во что-то более серьезное, хотя по собственному опыту знала, что неспособна считать это чем-то малозначительным. Вновь и вновь Честити убеждала себя, что ей следует обидеться на него; но опыт опять говорил ей, что только она во всем виновата. Она слишком откровенно беседовала с ним, она не выдерживала дистанцию. В очередной раз ей не удалось вести себя согласно своему имени.

Наконец, пришло время одеваться к балу, и, поскольку она так и не придумала убедительного повода, чтобы остаться в своей комнате, ей предстояло собрать все свое мужество и постараться пережить Рождественский бал.

Графиня прибыла на бал первой, и Честити с удивлением обнаружила, что ее немедленно окружили мужчины. Сильный аромат французских духов повис в воздухе; Честити с благоговением наблюдала, как ловко удалось графине очаровать и обвести вокруг своих длинных изящных пальцев присутствующих джентльменов. Даже Алекс, вернее, мистер Фицсиммонс. явно не смог остаться равнодушным к ее чарам. Один за другим они кланялись ей и бессмысленно улыбались, в то время как она одаривала обворожительной улыбкой каждого джентльмена поочередно.