Лилия Подгайская - Любовь на все времена Страница 15

Утром Ингрид проснулась, чувствуя себя совершенно счастливой, до неприличия. Глаза её сверкали как драгоценные камни, но щёки зарделись, когда она смущённо взглянула в лицо лежащего рядом мужчины. А он улыбнулся в ответ:

– Не надо смущаться, милая. Ты совершенно потрясающая женщина. И я чрезвычайно рад, что ты стала моей, пусть только на это лето. Я чувствую себя счастливейшим из смертных, и не намерен терять не единого дня из предоставленного мне периода блаженства.

Он лукаво усмехнулся, а женщина тихо охнула и вскочила в поисках своей одежды. Как она теперь попадёт в свою комнату? И как там её дитя? Но всё обошлось. Ингрид сумела незаметно проскочить к себе, быстро вымылась в тазике и оделась. Зашла в комнату к малышке Бланш, поцеловала нежный лобик, улыбнулась Элли, сообщившей ей, что девочка хорошо спала этой ночью и уже дважды поела, и спустилась вниз. На её счастье людей в зале было немного. Рыцарь с отменным аппетитом завтракал за столом, домоправительница сидела рядом и что-то ему говорила.

Увидев искрящиеся глаза леди Ингрид, и переведя взгляд на довольного, словно сытый кот после успешной охоты на жирных мышек, хозяина, женщина всё поняла. Поначалу была ошарашена своим открытием, но потом обрадовалась. Попавшая в их дом леди была отличной хозяйкой и весьма плодовитой женщиной. К тому же она красива и умна. Где затерянному в болотах рыцарю взять лучшую жену? Не думать же всерьёз об этой бесцветной и к тому же глупой Абигайль? Ну да, за ней дают хороший кусок земли, но разве это главное? А жить с ней как? А каких детей она принесём мужу? И принесёт ли? Её мать кроме неё родила только ещё одну девочку, и то мёртвую.

А тут живая, сильная, плодовитая женщина. К тому же она очень понравилась Герберту, это было видно с первой минуты их встречи. И такое романтическое знакомство!

Мистрис Кэт улыбнулась про себя. Она очень любила Герберта и от всей души желала ему счастья. Такого же счастья, как имел его отец, доблестный рыцарь Бертран Смайли. Он был таким же красивым и сильным, как Герберт сейчас, когда она впервые увидела его и влюбилась сразу и на всю жизнь. Рыцарь был женат и хорошо относился к жене, которая подарила ему пятерых сыновей. Но потом случилось несчастье. На их поместье напали, когда хозяин со своими воинами отдавал долг службы своему лорду. Погибли все, и жена рыцаря и четверо его сыновей. Только самого маленького, Герберта, юная Кэт сумела спасти, унеся его незаметно из поместья и просидев с ним три дня на болотах. Вернувшийся в разграбленное поместье сэр Бертран был вне себя от горя. Только появление Кэт с его младшеньким на руках немного утешило рыцаря. И незаметно случилось так, что чувство благодарности переросло в любовь, и Кэт заменила в доме хозяйку, а малышу мать. Рыцарь так и не женился на ней, но и другой жены в дом не привёл. Он просто наслаждался этой любовью, длившейся много лет, до самой его смерти. И был счастлив. Но Кэт никогда не обижалась на него – она понимала, что сама всего лишь дочь бедного арендатора. Она просто любила рыцаря всем сердцем и щедро дарила ему и нежность, и страсть, чем делала его счастливым. Только одного она не дала ему – детей. Не хотела плодить бастардов, и умело предотвращала зачатие.

Но сейчас положение дел было совсем другим. Леди Ингрид достаточно высокого происхождения и к тому же вдова барона, владевшего отличным поместьем в одном из центральных графств страны. К сожалению, она не может претендовать на наследство для своей дочери от отца, который был сторонником свергнутого Генриха Ланкастера, да и от поместья ничего не осталось. Но она стоит того, чтобы взять её в жёны и без приданого. И мистрис Кэт принялась с удовольствием наблюдать за развитием событий. И не она одна. Внимательные глаза умудрённого жизненным опытом Джайлза Бертона тоже следили за тем, как расцветает любовь между этими двумя. Он тихонько ухмылялся в усы, когда видел их рядом. И немудрено, от них как будто исходило сияние. Пол Бертон откровенно радовался, глядя на это. Видно они с отцом крепко привязались к маленькой леди, когда увозили её в поместье из горящего дома. Да и капитан Бродик, как видно, уловил ситуацию и всецело поддерживал своего рыцаря.

А увлечённые друг другом мужчина и женщища не видели ничего, что происходит вокруг. Они почти всё время проводили вместе. Герберт показал гостье всё своё владение, побывал с ней на самых отдалённых фермах, показал большой заливной луг и примыкающие к нему земли, которые должны перейти к нему. Для второго сына, сказал он, не заметив боли, промелькнувшей в глазах Ингрид. Он был откровенно счастлив, и не пытался скрыть этого. На гостью большое впечатление произвело густое переплетение маленьких речушек с мелкими озёрами между ними, и буйная яркая зелень, покрывающая всё вокруг. Птицы заливались на разные голоса, то тут, то там вспархивали из-под копыт коней вспугнутые кулики и утки, по мелководью важно расхаживали длинноногие цапли. Ингрид дивилась на всю эту красоту, а Герберт объяснил ей, что это – творение рук человеческих, подправленное со временем природой. Когда-то давно здесь велись торфяные разработки и были выкопаны все эти углубления и канавы. Но пару веков назад их затопили, превратив эти места в рай для птиц и отличные угодья для охотников.

В своём желании сделать приятное женщине, дарящей ему столько наслаждения, рыцарь даже совершил поход к реке Грейт-Уз, чтобы показать ей истинную красоту этих мест. В поездку отправились рано утром и в сопровождении небольшого отряда воинов во главе с почти полностью оправившимся Полом. Его левая рука оставалась слабой и не всегда послушной, но он приловчился отлично обходиться одной правой, и почти не отличался от других воинов. Поездка удалась на славу. Места действительно были прекрасными. Сейчас, в разгар лета, жизнь здесь кипела ключом, и воины довольно переглядывались, предвидя увлекательную осеннюю охоту. Ингрид была в полном восторге от широкой спокойной реки и тихих зелёных заводей, кишащих самыми разными представителями пернатых. Птенцы уже подросли и оперились, кое-где пытались даже стать на крыло, но частенько неловко падали обратно на воду. Ингрид заливалась звонким смехом, наблюдая за ними, а мужчины улыбались, глядя на неё. Герберта внезапно одолело непреодолимое желание, и он увлёк молодую женщину в укромное местечко, дав команду своим людям развести костёр и никуда от него не отходить дальше берега, и велел наловить рыбы. Воины понятливо переглянулись, усмехаясь. А кто бы отказался от такого лакомства?

Отведя Ингрид достаточно далеко от оставленных на берегу мужчин и отыскав удобную полянку, заросшую высокой травой и яркими цветами, Герберт скинул с себя камзол и, кинув его на мягкую траву, заботливо уложил на землю свою женщину и стал любить её с исступлённой страстью. Такого яркого и чувственного слияния у них никогда не было прежде, и оба задыхались от желания и последовавшего за ним полного, всеобъемлющего удовлетворения. Раз за разом рыцарь дарил лежащей под ним женщине всю полноту наслаждения, поднимая её к вершинам блаженства и как будто отдавая ей всего себя целиком, без остатка, и лишь потом позволил себе взорваться фейерверком полного удовлетворения. Ещё несколько минут они лежали без движения, приходя в себя от потрясающего чувства полного растворения друг в друге, непередаваемого ощущения безграничного счастья. Потом тихонько поднялись, оправили одежду и, взявшись за руки, пошли к берегу. У костра орудовал Пол, поджаривая несколько крупных рыбин, от которых шёл упоительных запах. Воины разложили на траве захваченную из поместья скатёрку, на которую положили хлеб и сыр, поставили несколько фляг с элем. Рыба оказалась потрясающе вкусной. Ингрид не могла припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни пробовала что-либо подобное. Об этом она и сказала Полу. Тот улыбнулся: