Эллен Марш - Гордячка Страница 16

Чтобы подтвердить истинность сказанного, мальчик ударил пятками в бока Лиллибет, и, к удивлению Сэйбл, пони тут же среагировал. Девушке пришлось пустить Амуретту галопом, чтобы догнать брата; они понеслись бок о бок через вересковые поля, а из-под копыт лошадей летели комья глины.

К северу от них, там, где холмистая равнина резко обрывалась у скалистого берега, юных всадников дожидался граф. Чарльз Сен-Жермен издалека заметил их приближение. Успокоив перебиравшего ногами жеребца, он молча наблюдал, как его дочь, припав к шее быстроногой кобылы, стремительно неслась к нему. Лайм предпринимал отчаянные усилия, чтобы не очень отставать от сестры. «Разве может что-нибудь доставить отцу большее удовлетворение?» – с гордостью спрашивал себя граф. Он повернулся, чтобы высказать эту мысль широкоплечему мужчине, ехавшему позади.

Хотя сэр Морган Кэри был моряком, в юности ему довелось послужить и солдатом, так что граф Монтеррей не находил никаких изъянов в том, как капитан управляется с конем. Но когда он увидел, какой под ним конь, то и вовсе пришел в восторг. Сэм, разозлившийся на надменного моряка, оседлал для него Фальстафа, о чем Чарльз узнал с опозданием.

Сэйбл приобрела норовистого мерина несколько лет назад на рынке в Труро, когда случайно оказалась свидетельницей жестокого обращения грубого фермера с бедным животным. Молодой мерин был обречен на голод и страдания от паразитов, и лишь Сэйбл сумела разглядеть его возможности. Даже Чарльз сильно сомневался, что из него получится что-нибудь путное. Но все же граф позволил Сэму и детям «заняться уродцем гнедым».

К его изумлению, после долгих месяцев тренировки и ласкового обхождения Фальстаф превратился в грациозное, сильное и неукротимое животное. Рэйвен и Чарльз задавались вопросом, не течет ли в мерине кровь рабочей лошади, так как Фальстаф рос не по дням, а по часам. Но с ростом ухудшался и его характер, и он позволял садиться на себя только Сэйбл и Рэйвен; если же на него пытался сесть мужчина, то он проявлял свой дикий норов.

Тот факт, что Сэм приготовил его для гостя Чарльза, оставался незамеченным, пока Морган не вывел огромного коня из конюшни. Фальстаф прижал к голове уши и оскалил свои длинные уродливые зубы, но, к изумлению Чарльза и Эдварда, проявил свое недовольство лишь этим, да еще тем, что начал брыкаться, когда Морган уселся в седло. Моряк сделал на беспокойном коне несколько кругов по двору и, судя по всему, сумел с ним договориться, так как мерин проявил определенное послушание, когда они поехали через поле. А озадаченный Сэм, глядя им вслед, почесывал в затылке.

Сэйбл уже издали узнала капитана Моргана Кэри – по его широким плечам и выгоревшим на солнце волосам. Тот факт, что он выехал с отцом и братом, удивил ее, так как она не представляла его верхом на коне. Но что поразило ее по-настоящему, так это то, что он беззаботно сидел в седле, а под ним был непокорный, не дававшийся ни одному мужчине Фальстаф, теперь послушно исполнявший команды наездника. Девушка была настолько изумлена, что даже забыла о своей неприязни к моряку. Ведь Сэм не сказал ей о том, что сэр Морган поехал на прогулку вместе с Недом и отцом. Может, он втайне надеялся, что Фальстаф сумеет избавить Нортхэд от присутствия этого крайне несимпатичного гостя?

– Доброе утро, моя дорогая! – приветствовал девушку отец.

Граф наклонился, взял повод Амуретты и подвел кобылу поближе к Де Керу. Затем поцеловал дочь в щеку, напоминавшую розовый лепесток. Он с удовольствием смотрел на Сэйбл, отметив ее очаровательную прическу и искры в зеленых, как древесные листья, глазах. Темно-красная амазонка была ей очень к лицу, и у Чарльза сжалось сердце от гордости за свою единственную дочь, так напоминавшую своей красотой Рэйвен в молодости.

– Вчера вы, кажется, познакомились с моей дочерью, не правда ли? – обратился он к сэру Моргану, который с непроницаемым лицом наблюдал за ними.

Сэр Морган наклонил голову.

– Познакомились. Как вам спалось, ваша милость? Сэйбл изо всех сил старалась не выдать себя, прекрасно понимая, что за его официальным тоном кроется насмешка. Вскинув голову, она надменно посмотрела на гостя.

– Очень хорошо, благодарю вас! – Девушка перевела взгляд на руки сэра Моргана, небрежно державшие узду; она не могла не заметить, какими сильными они казались. – Странно, что Фальстаф позволил вам сесть на него!..

Одна бровь Моргана взметнулась вверх. Твердый взгляд его искристых голубых глаз встретился с ее взглядом.

– Когда правильно берутся за дело, можно подчинить себе что угодно, – ответил он. И, со значением взглянув на Сэйбл, добавил: – Или кого угодно.

Она отвела взгляд, взбешенная тем, что капитан позволяет себе говорить с ней так грубо в присутствии отца. Однако было очевидно, что граф не заметил намека сэра Моргана, ибо, добродушно посмеиваясь, предложил возвращаться домой.

– Ты успеешь все подготовить к состязаниям конников? – полюбопытствовала Сэйбл, намеренно поехавшая между отцом и Недом, по возможности дальше от Моргана Кэри.

– К нашему возвращению дистанция должна быть замерена. – Чарльз похлопал по лоснящейся шее Де Кера; граф с нетерпением дожидался той минуты, когда его чистокровный скакун потягается в скорости с соперниками, прибывшими накануне.

– А вы собираетесь участвовать в скачках, капитан Кэри? – оживился Лайм.

Сэйбл поразилась, увидев, как смягчилось суровое лицо сэра Моргана, когда он посмотрел на ее братишку, ожидавшего ответа.

– К сожалению, у меня нет для этого коня, дружок.

– А почему бы вам не взять Фальстафа? – удивился Лайм.

И граф, и сэр Морган дружно рассмеялись, а Сэйбл обиделась, что случалось с ней довольно редко. Было ясно: отцу нравится этот молодцеватый капитан; да и Лайм проникся уважением к широкоплечему моряку. Ее обида переросла в гнев, когда она подумала об этом «вторжении» в свою жизнь. Сэйбл удивилась тому, как быстро сэр Морган добился расположения ее отца и братьев.

Когда они вернулись, сэр Морган спешился первым. Передав Фальстафа появившемуся с виноватым видом Сэму, он подошел к Амуретте, чтобы помочь спешиться Сэйбл. Однако девушка намеренно проигнорировала его. Вытащив свою маленькую ножку из стремени, она грациозно, без посторонней помощи спрыгнула на землю. Единственной наградой капитану за его услужливость был надменный взгляд зеленых глаз; однако, к вящему разочарованию Сэйбл, сэр Морган лишь любезно склонил голову и отвернулся.

– Сестренка, я вижу, ты не очень-то жалуешь его, – заметил Эдвард, когда граф и сэр Морган пошли к дому. Лайм, сияя, бежал рядом с ними.

Сэйбл обняла изящную шею Амуретты и ласково погладила ее.