Патриция Поттер - Молния Страница 16

И она знала, что сделает все, что ей следует сделать, чтобы правосудие свершилось.

Адриан осторожно промыл пораненную губу и приложил немного столь дорогостоящего льда к потемневшей коже вокруг глаза. Он выглядел чертовски плохо.

Сократ прыгнул на бюро и с прискорбным недостатком скромности принялся рассматривать себя, а потом и Адриана, болтая без умолку.

Боже, как он устал, как он избит! Не закончив обеда, он шел, чтобы проверить, как идет разгрузка корабля, когда услышал стоны Лорен и бросился на помощь.

Он поморщился, когда его рука дотронулась до другого больного места. Должно быть, он стареет, иначе как бы он мог забыть о том, какую боль причиняют драки.

Но он решил, что игра стоила свеч, хотя бы ради того, чтобы увидеть Лорен Брэдли в ситуации, когда она вела себя естественно, без той сдержанности, которую демонстрировала раньше. Сегодня утром она показалась ему удивительно привлекательной, хотя он и не понимал, почему именно. Возможно, из-за огня в этих прелестных глазах, или, может быть, ее враждебность подстегивала его интерес. Но даже и тогда, кроме глаз, в ней, одетой в скромное серое платье с глухим воротником, с ее строгой прической, не было ничего примечательного.

Но этим вечером она была очаровательна, особенно когда вместо того чтобы упасть в обморок, подобно большинству знакомых ему женщин, подставила подножку одному из этих невеж. И она была особенно привлекательна с развевающимися волосами до пояса, в порванном платье, открывающим взору ее изящные женственные формы. Даже в темноте он видел, как она вспыхнула, произнеся последние слова, и он удивился тому теплому чувству, которое он испытал, когда она столь скупо его поблагодарила.

Лорен Брэдли сильно отличалась от женщин, которых он когда-либо встречал, и он спрашивал себя, не потому ли она его так интересует. Ему была непонятна ее враждебность, его привлекал тайный огонь, горевший в ее золотисто-зеленых глазах, он чувствовал в них вызов, какого не чувствовал уже много лет.

Он с усмешкой подумал, что, возможно, она его привлекает тем, что ведет себя не так, как знакомые ему женщины. Она была так непохожа на Сильвию, его первую, и, как он поклялся, последнюю любовь…

Сильвия была тем, что люди его круга называли алмазом чистой воды — или, по крайней мере, таковой была ее красота. Адриан и его брат Джон были в Лондоне во время ее первого появления в свете, в первый сезон, когда она стала выезжать, и оба присутствовали на ее первом балу.

Сильвия Клермон была дочерью младшего барона, и Адриана предупредили, что ее семья подыскивает для нее блестящую партию, с титулом и состоянием. Но, когда они танцевали и она смотрела на него своими дразнящими голубыми глазами и губы ее были такими зовущими, это не имело для него значения.

Адриан всегда пользовался успехом у женщин. Он пользовался расположением почти всех людей, кроме своего отца. Будучи еще мальчиком он своей улыбкой, про которую соседская девочка сказала, что эта улыбка посрамит даже солнце, умел очаровать повара и горничных, которые оказывали ему дополнительные знаки внимания.

Улыбку эту он сохранил, несмотря на несколько очень горьких лет. Он привык скрывать за нею разочарования, утраты и даже смущение. В сущности она стала почти автоматической, как инструмент, и в ней редко участвовали его глаза и почти никогда его сердце.

Но в девятнадцать лет, когда он увидел Сильвию, сердце его отозвалось, и он желал ее, как немногое желал в своей жизни. Другим предметом его мечтаний было Риджли, и к тому времени он знал, что никогда его не получит, так же как никогда не обретет отцовскую любовь. Вся эта любовь была отдана Джону, но даже брат был оделен ею довольно скупо.

Адриан влюбился в Сильвию слепо и безрассудно. Он учился в Кембридже, но при малейшей возможности возвращался в Лондон. Он знал, что был одним из множества ее поклонников, но она позволила ему поверить в то, что именно он был ей нужен. Они, бывало, удирали в сад, прятались за какое-нибудь дерево, и она позволяла ему вольности, которые заставляли его еще сильнее верить в то, что он, к счастью или несчастью, был ее избранником.

И нельзя сказать, что у него не было никаких перспектив. У него было наследство деда, и если он еще не был полностью уверен в том, что будет делать после Кембриджа, то, во всяком случае, у него было множество друзей и много возможностей сделать себе состояние.

Поэтому для него было страшным потрясением, когда Сильвия объявила о своей помолвке с маркизом в три раза старше нее. Однако она поспешила заверить Адриана, что будет доступна для него.

Для Адриана, который страдал от брака по расчету между своими отцом и матерью, эта утрата иллюзий была страшным ударом. Он помнил ужасные ссоры между родителями и насилие по отношению к брату и к себе самому. Если родители не ссорились, то их отношения были холодными, и это был холод, леденивший все вокруг семьи Кэботов. Обычно он убегал в луга Риджли, на берег реки или с удовольствием бродил по поместью или заглядывал в маленькие домики его арендаторов, где, несмотря на бедность, было больше любви, чем в его собственном доме. И их обитатели больше интересовались мальчиком, больше заботились о нем, чем его собственная семья.

И все-таки, несмотря на несогласие в семье, Адриан от всего сердца любил Риджли. Проходя по его залам и глядя на большие портреты предков, ходивших здесь за сотни лет до него, он радовался тому, что здесь живет. Он исследовал подземные темницы и размышлял о том, что должны были чувствовать люди, заключенные в их чернильно-черной темноте, люди, которые были врагами его семьи, а один из них даже был им родным по крови — это было время войны Алой и Белой роз.

Он изучал историю, читал личные дневники, он знал о своих предках больше, чем его отец и брат.

Однако у него не было никаких прав на поместье и он мог лишь наблюдать за тем, как неумело ведет дела в поместье его отец, или видеть полное отсутствие интереса, даже неприязнь к Риджли у своего брата.

А Сильвия хотела, чтобы он сделал то же самое… чтобы он потерял все и довольствовался недоеденными крошками.

Горечь и чувство безнадежности снедали его. Он оставил Кембридж и начал пить, стал завсегдатаем игорных клубов, где безрассудно проиграл наследство своего деда, и даже более того. Раздраженный настойчивыми кредиторами сына, отец Адриана предложил купить ему должность в Военно-морском флоте и добавил, что это все, что он может для него сделать. Адриан, у которого не было другого выбора, кроме как сесть в долговую тюрьму, согласился.

Год спустя отец умер, и владельцем Риджли стал Джон.