Филиппа Грегори - Меридон, или Сны о другой жизни Страница 16

Первые два дня в Уорминстере прошли незаметно. Все, что я должна была делать, — это ухаживать за лошадьми и кормить их. И чтобы прогнать скуку, я вновь и вновь перемывала конюшню. Я ни разу в жизни этого не делала, и Уильям не удосужился научить меня.

У Данди были свои проблемы. Она взбунтовалась, когда миссис Гривс пригласила ее на кухню и предложила ей надеть простую серую юбку и белый передник. Сестра уцепилась за свой наряд и наотрез отказалась с ним расставаться.

— Это приказ хозяина, — коротко сказала миссис Гривс.

Тогда Данди все-таки надумала переодеться, но она схватила свои вещи и унесла якобы постирать, а потом отказалась возвратить.

Улучив момент, когда Роберт осматривал конюшню, она нажаловалась ему.

— Я предупреждал тебя, — отрезал он. — Здесь живут скромные, богобоязненные люди, и тут не место наряжаться, словно цыганская шлюшка. В воскресенье мы пойдем в церковь, и вы должны быть одеты подобающим образом.

— Я не пойду в церковь, — оскорбленно возразила Данди. — Я там сроду не бывала.

— Ты тоже, Меридон? — Роберт искоса взглянул на меня.

Я кивнула ему.

— Вы даже не крещены? — с ужасом спросил он, будто испугавшись заразиться от нас безбожием.

— Как это не крещены! — со своеобразной гордостью ответила Данди. — Нас несколько раз крестили. И всегда платили за это пенни. Но в церкви мы никогда не были.

— А теперь будете ходить туда, — ответил Роберт. — Как и все мои домашние. А тебе, Меридон, миссис Гривс приготовила платье. Ты будешь надевать его, когда соберешься в деревню.

Я промолчала, обдумывая, как бы увильнуть.

— И не вздумай сопротивляться. Здесь я хозяин. А ты — благородная молодая особа, и тебе следует вести себя соответственно.

Я молча кивнула.

— Ты ведь раньше носила юбку, не так ли? — спросил Роберт. — В первый день, когда я тебя увидел, ты дрессировала лошадь в какой-то цветастой юбке и прекрасно себя при этом чувствовала. Правда?

— Да, — нехотя призналась я. — Но мужские бриджи мне больше нравятся. В них удобнее работать.

— Ты и будешь в них работать.

На этом разговор был закончен.

Данди подождала, пока Роберт отвернется от нас, и присела в насмешливом реверансе.

— Циркач-сквайр, — пробормотала она себе под нос.

В тот же вечер миссис Гривс положила передо мной на чисто вымытый кухонный стол нижнюю юбку, сорочку, серое платье и передничек. Там был даже белый накрахмаленный чепчик.

— Это на завтра, чтобы ты могла пойти в церковь, — сказала она.

— А что, если я откажусь пойти? — подняла я на нее глаза.

Она прямо остолбенела от изумления.

— Лучше пойди, детка, — ответила она.

И я забрала вещи без слов.

Наутро я едва могла справиться с процедурой надевания всего этого. Данди помогла мне, хотя сама была ужасно занята, вновь и вновь укладывая свои волосы, пока они наконец, к ее удовлетворению, не образовали высокую блестящую корону, увенчанную белым чепчиком. Я же, наоборот, опустила его пониже и постаралась спрятать под него волосы, жалея только о том, что они недостаточно длинные и выбиваются наружу упрямыми завитками.

Я подошла к зеркалу и, пока Данди была занята собой, стала внимательно рассматривать свое отражение. Прежде я никогда не смотрелась в зеркала. Я разглядывала свои раскосые глаза мерцающего зеленого цвета, свою бледную кожу с россыпью веснушек на носу, мятежные густые локоны вокруг лба и улыбающийся рот. Да-да, я улыбалась, хотя глаза оставались грустными, да и мало у меня было причин для радости.

— Ты могла бы быть очень хорошенькой, — и розовое личико Данди появилось в зеркале рядом с моим, — если бы ты только не смотрела так мрачно. И хоть немного улыбалась мальчикам.

— У них нет того, что мне нужно. — Я отошла от зеркала. — С какой стати мне им улыбаться?

Данди облизнула пальцы и стала подкручивать локоны.

— А что бы ты хотела? — лениво поинтересовалась она. — Что они не могут тебе дать?

— Мне нужен Вайд, — немедленно отозвалась я.

Данди повернулась и уставилась на меня.

— Ты все еще мечтаешь об этом? — изумленно спросила она. — Теперь, когда у тебя есть шелковая юбка, и бриджи, и амазонка, и мы с тобой можем зарабатывать пенни в день. И мы так хорошо питаемся. И все смотрят на нас. Все! Каждая девушка хотела бы иметь такое же бархатное платье, как у меня. И ты все еще мечтаешь о какой-то дребедени.

— Это не дребедень! — страстно воскликнула я. — Ты ничего не понимаешь. Это моя тайна. Ты тоже мечтала об этом, когда мы жили с отцом и Займой. И я не собираюсь отказываться от своей цели только из-за того, что временно попала кому-то в услужение.

— Услужение! — зло произнесла Данди. — Не называй это так. Я ношу платье не хуже, чем у леди.

— Это всего лишь тряпка, — гневно возразила я. — Только глупая цыганка вроде тебя, Данди, может на это клюнуть. Посмотри на настоящих леди — они не носят таких побрякушек, как ты. Леди носят дорогие красивые платья, и вдобавок свои собственные. Они не наденут десять позолоченных браслетов, у них он только один, но из настоящего золота! Их одежда всегда чистая. И они говорят тихими голосами. Они совсем не такие, как мы!

Данди вмиг налетела на меня, я даже не успела увернуться. Она нацелилась ногтями, будто намереваясь вцепиться мне в глаза и расцарапать щеки. Я была сильнее, чем она, но она оказалась гораздо увертливее и вдобавок была рассержена, как ошпаренная кошка.

— Я ничуть не хуже леди, — крикнула сестра и сорвала с меня чепчик.

Но он был пришпилен к волосам, от боли я вскрикнула и оттолкнула ее. Так же инстинктивно, как она, я сжала руку в кулак и двинула ее в челюсть. Данди отлетела назад.

— Меридон, ты свинья!

Она опять бросилась на меня и, опрокинув на матрац, уселась на мне верхом. Я сопротивлялась и барахталась, но бесполезно. Тогда я тихо спросила:

— Ну что ты так взбесилась?

Данди поднялась и подошла к зеркалу рассмотреть ушиб. Я села и поднесла руку к щеке. Она кровоточила.

— Мы с тобой по-разному смотрим на вещи, — грустно сказала я. — Ты думала, что можешь выйти замуж за джентльмена, когда мы жили в маленьком грязном фургоне. А теперь ты считаешь себя равной леди, потому что зазываешь людей в балаган. Мне, например, это совсем не кажется вершиной успеха.

Сестра глянула на меня через плечо, презрительно выпятив прелестные розовые губки.

— Передо мной открывается масса возможностей, — упрямо сказала она, повторяя слова Роберта. — Когда я стану Мадмуазель Данди на Летающей Трапеции, от предложений не будет отбоя. Даже Джек окажется у моих ног.