Сара Ларк - Рай на краю океана Страница 16

Гвинейра свободно держала поводья, рассказывая внучке о своей первой встрече с этой страной, на что Кура, впрочем, совершенно не реагировала. И только упоминание «Адских гор» из песни «Damon Lover» заставило ее очнуться. Она даже начала напевать эту песню себе под нос.

Гвинейра слушала ее и спрашивала себя, от какой из ветвей их семьи Кура унаследовала свою ярко выраженную музыкальность. Уж точно не от Силкхэмов, семьи Гвинейры. Хоть сестры Гвин играли на фортепьяно с гораздо большим энтузиазмом, чем сама она, но с ничуть не большим талантом. Гораздо более талантливым был первый муж Гвинейры. Лукас Уорден, будучи эстетом, обладал прекрасным музыкальным слухом. Но это он наверняка унаследовал от своей матери, а с ней у Куры кровного родства не было… Что ж, думать о родственных связях внутри семьи Уорден Гвинейре не особенно хотелось. Возможно, талант Куре передала ее мать Марама, певица-маори. Гвин сама виновата в том, что купила девочке проклятое фортепьяно после того, как много лет назад подарила инструмент Лукаса. Иначе Кура, возможно, ограничилась бы традиционными инструментами и музыкой маори.

Поездка в Квинстаун длилась несколько дней, причем путешественникам почти всегда удавалось заночевать на какой-нибудь ферме. Гвинейра была знакома почти со всеми овцеводами в округе, но здесь, в принципе, хорошо принимали даже незнакомых людей. Многие фермы находились в очень уединенных местах, у почти забытых всеми дорог, и владельцы радовались каждому посетителю, который привозил с собой новости, а иногда даже почту — так, как делали возницы универмага «О’Кей», которые ездили по этому маршруту многие годы.

Путешественники уже почти добрались до Отаго, когда у них не осталось иного выхода, кроме как разбить лагерь в повозках под открытым небом. Гвинейра попыталась превратить это в приключение, чтобы наконец-то заставить Куру раскрыться; на протяжении всего путешествия девушка безучастно сидела рядом с ней и, похоже, в голове у нее были одни только мелодии.

— Мы с Джеймсом в такие ночи часто лежали без сна и слушали птиц. Послушай, это кеа. Ее можно услышать только здесь, в горах, а вниз, к Киворд-Стейшн, они не спускаются…

— Говорят, в Европе есть птицы, которые поют по-настоящему, — заметила Кура своим мелодичным голосом, напоминавшим голос Марамы; но если у невестки голос был звонкий и нежный, голос Куры звучал сочно и бархатисто. — Настоящие мелодии, так говорит мисс Хизер.

Гвин кивнула.

— Да, я помню. Соловьи и жаворонки… звучит красиво, это правда. Мы можем купить пластинку с птичьими голосами, и ты будешь проигрывать ее на своем граммофоне, — сказала Гвин. Граммофон был подарен Куре на прошлое Рождество.

— Я предпочла бы слушать их голоса вживую, — вздохнула Кура. — И хотела бы поехать в Англию, чтобы учиться там пению, а не в какой-то Квинстаун. Я вообще не понимаю, зачем мне это.

Гвинейра обняла девушку. В принципе, Кура не допускала этого уже многие годы, но здесь, в безжалостном одиночестве под звездами, даже она стала сговорчивее.

— Кура, я тебе уже тысячу раз объясняла. На тебе лежит ответственность. Ты унаследуешь Киворд-Стейшн. Ты должна принять поместье или передать его следующему поколению, если оно тебя не интересует. Может быть, у тебя когда-нибудь родится сын или дочь, для которых это будет важно…

— Я не хочу детей, я хочу петь! — выкрикнула Кура.

Гвинейра убрала волосы с ее лица.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим, малышка. По крайней мере не сразу, не прямо сейчас. Смирись с этим, Кура. О консерватории в Англии можешь даже не думать. Тебе придется найти что-то другое, что сделает тебя счастливой.

Когда перед ними наконец возникло озеро Вакатипу и показался город Квинстаун, Гвинейра очень сильно обрадовалась. Путешествие в компании мрачной Куры на протяжении последних дней стало казаться ей слишком долгим, и по завершении у них совсем не осталось тем для разговора. Однако вид чистого маленького городка на фоне горной гряды и огромного озера снова настроил ее на оптимистический лад. Может быть, Кура просто нуждается в обществе сверстников. С кузиной Илейн у нее наверняка найдется что-то общее. Кроме того, Илейн всегда казалась Гвин разумной девушкой. Вполне возможно, что она вправит Куре мозги. Окончательно придя в хорошее расположение духа, Гвин обогнала грузовую повозку и направила Оуэна, элегантного жеребца, прямо на Мейн-стрит. На Гвинейру обращали внимание, и многие поселенцы, знакомые с ней по прошлым визитам, здоровались.

Наконец Гвин остановила жеребца напротив отеля Дафны, увидев бывшую воспитанницу Хелен, которая стояла на улице и болтала с девушкой. Она тоже знала Дафну на протяжении вот уже многих лет и не боялась, что их увидят вместе. Впрочем, внешний вид Дафны слегка встревожил ее; похоже, со времени ее последнего визита та заметно постарела. Слишком много ночей в прокуренном баре, слишком много виски и слишком много мужчин — в ремесле, которым занималась Дафна, старели быстро. Зато стоявшая рядом с ней девушка была красавицей, с длинными черными волосами и белоснежной кожей. Жаль только, что она слишком сильно красится и что ее платье кажется чересчур перегруженным розочками и воланами, которые не подчеркивают естественную красоту, а скорее подавляют ее.

— Дафна! — крикнула Гвинейра. — Одного у тебя не отнять: ты умеешь подбирать красивых девушек! Где ты их только находишь?

Гвин вышла из полукаретки и протянула руку Дафне.

— Это они находят меня, мисс Гвин, — ответила на приветствие Дафна и улыбнулась. — Когда условия работы нормальные, комнаты чистые, слухи расходятся далеко. Поверьте мне, когда на тебе прыгают только мужчины, а не блохи, это невероятно облегчает работу. Но моя Мона — ничто по сравнению с вашей спутницей! Это ваша внучка-маори? Потрясающе!

Вообще-то, Дафна собиралась бросить лишь мимолетный взгляд в полукаретку Гвинейры, но Кура приковала к себе ее взгляд, как обычно бывало с мужчинами. Несмотря на это, Кура смотрела прямо перед собой, не обращая на Дафну никакого внимания, считая, что та наверняка относится к тем самым женщинам, от общества которых ее настоятельно предостерегала мисс Хизер.

Однако когда первый приступ восхищения прошел, на кошачьем личике Дафны отразилась тревога.

— Неудивительно, что у вас проблемы с этой девочкой, — негромко заметила она, прежде чем Гвин успела вернуться в повозку. — Вам стоит как можно скорее выдать ее замуж!

Гвин рассмеялась несколько принужденно и снова подстегнула коня. Она была слегка рассержена. Хоть Дафна и деликатная женщина, вне всякого сомнения, но кому еще могли рассказать Хелен и Флёретта о том, что Гвинейра и Марама самым безнадежным образом не справляются с Курой?