Кэтрин Коултер - Строптивая невеста Страница 16

— Вот видите, мистер Шербрук, как опасно соваться в воду, не зная броду.

Приятно было одержать эту маленькую победу над Райдером! Какое-то время София от души радовалась, ей было необыкновенно приятно утереть нос этому самодовольному, самоуверенному и циничному англичанину, считавшему, вероятно, что любая женщина готова броситься ему в объятия, помани он только ее пальцем.

Насчет того, как выглядят мужские ягодицы и как они движутся, София знала из личного опыта. В первую, ночь, когда лорд Дэвид Локридж, пьяный, явился к ней в тот самый домик, который хотел увидеть Райдер, он не долго думая разделся и стал вертеться перед ней, играя мускулами, хвастаясь своим стройным телом и намекая, что он-то гораздо лучше, чем другой любовник Софии, престарелый Оливер Сассон. Увлекшись, он даже встал к ней спиной и начал двигать ягодицами, показывая, какой он сильный и тренированный. Так что София знала, что говорила.

Райдер чуть было не дал волю своему раздражению, ему хотелось соскочить с коня и дать самому себе пинка под зад. Он не позволит ей взять над собой верх! Впрочем, ей это уже удалось. Ну, ничего, он поставит ее на место. Нельзя терпеть такое от женщины, от проклятой шлюхи.

— А я не боюсь рискованных ситуаций, — сказал он. — Пока еще мне не приходилось иметь дела ни с акулами, ни с пираньями, но я не прочь встретиться с этими зубастыми созданиями один на один. А вдруг среди них мне попадется какая-нибудь симпатичная рыбка, а? — Райдер с заговорщицким видом улыбнулся Софии, однако девушка смотрела на него с таким выражением лица, словно абсолютно ничего не понимала. Райдер решил, что она притворяется.

— Тогда мне нужно будет показать вам одних моллюсков, — с невинным видом заявила София, — они живут в красивых раковинах и практически безобидны, но могут напасть, когда меньше всего этого ожидаешь. Еще есть одна такая шумная рыбка, которая издает громкие звуки, и другая морская живность при ее приближении разбегается.

— Вы можете продолжать до бесконечности, София, мои познания в ихтиологии невелики.

— Раз так, вам не следует отправляться на рыбную ловлю…

— Да-да, я знаю вашу точку зрения, вы мне уже говорили. И я не собираюсь убивать мелкую рыбешку, предпочитая иметь дело с особями позубастее и поумнее. Вообще-то внешний вид рыбы меня мало интересует, главное — какой у нее вкус. У зубастых частенько вкус бывает неприятный, а иногда они смертельно ядовиты. Вкусные и нежные из этой породы редко попадаются.

— Мне кажется, мы чересчур увлеклись разговором о вкусовых качествах рыбы, не правда ли? Давайте проедемся по пляжу, здесь есть интересные места, как раз вон там, где прибрежная полоса делает поворот; я обнаружила в тех местах пещеры под низкими утесами, хотите на них посмотреть?

— С удовольствием.

Райдер поехал вслед за Софией и, наслаждаясь прохладным морским ветерком, не переставал ругать себя за свою слабость. Он сердился на себя, а не на Софию.

Подъехав к нужному месту, София спешилась и подождала, пока слезет с коня Райдер, а потом повела его куда-то по узкой тропинке, петлявшей среди камней и скал. По пути им попадались густые заросли кустов, и они с трудом продирались сквозь них, пока наконец не вышли к подножию одной скалы. София указала на ряд небольших отверстий.

— Действительно, пещеры. Вы их исследовали? — спросил Райдер.

— Да. Они довольно глубокие и не имеют другого выхода.

— А там внутри есть что-нибудь?

— Что именно, я вас не понимаю?

— Ну, я имею в виду всякие вещи, такие, как одеяла или простыни, может, бутылочка рома? Или шампанское на тот случай, если нужно отпраздновать какое-нибудь радостное событие?

— А-а, теперь понятно. Вы хотите знать, прихожу ли я сюда с кем-нибудь, не так ли? — На мгновение София задумалась. — Я, признаюсь, бывала здесь одна, но вы подали мне неплохую идею. Помните, я говорила вам, что в домике у моря часто бывают гости, поэтому нелишне подумать и о другом убежище. Спасибо за подсказку.

— Судите сами, даже если у мужчины умелая партнерша, он должен чувствовать себя неуютно в холодной, влажной пещере.

— Абсолютно с вами не согласна. Большинство мужчин, если заняты с женщиной, не обращают внимания на окружающую их обстановку, и, находись они даже на Луне, они этого не заметят, а будут думать только о своем удовольствии.

Райдеру вспомнилось, как однажды он сказал своему брату, что, занимаясь любовью с женщиной, забывает все, даже собственное имя. При этой мысли он снова покраснел, а секундой позже молил Бога о том, чтобы София не заметила этого. Но если она и заметила, то не подала виду.

— Возможно, вы и правы, София, наверное, именно поэтому ваши любовники мирно уживаются друг с другом.

— А вы ревнуете, мистер Шербрук?

— Ничуть, с какой стати? Просто мне нравится доходить до сути вещей. И вот еще что. Вы, конечно, можете продолжать звать меня мистером Шербруком, но если вы назовете меня так и в тот момент, когда я заставлю вас кричать и стонать от удовольствия, то я очень удивлюсь.

София нисколько не смутилась от таких слов, наоборот, она посмотрела на Райдера с вызовом.

— Давайте вернемся к лошадям, — как ни в чем не бывало предложила она.

— Давайте, а то у них случится солнечный удар, — ответил Райдер.

София сидела в плетеном кресле в своей спальне, смотрела через открытые балконные двери на простиравшееся перед ней море и предавалась грустным размышлениям. Она думала о Райдере и о том, что ей будет не под силу справиться с ним, как она справлялась с другими. Он не походил ни на одного из тех мужчин, с которыми ей пришлось иметь дело. Правда, она понимала, что заинтересовала Райдера, но считала этот интерес неглубоким, появившимся только благодаря ее умению держаться нахально и уверенно, но как долго все это может продлиться? Райдер привыкнет к ее вызывающей манере, и что потом? Как ей себя вести?

За спиной Софии послышался шорох, и она, даже не оглядываясь, знала, что это вошел Теодор Берджес.

— Расскажи мне, как прошла ваша прогулка.

— Обычно, — ответила София, сидя к дяде спиной. — Проехались до пляжа Пенелопы, я показала ему несколько пещер, и все. Он не такой, как другие, дядя. Он не сделал ни единой попытки сблизиться со мной, поцеловать или еще что-нибудь в этом роде, но бесстыдно рассуждал на эротические темы, говорил об интимных вещах.

— Думаю, что завтра ночью ты должна совратить его.

София обернулась к дяде; он сидел на ее кровати, его лицо было скрыто за противомоскитной сеткой, и на миг девушке показалось, что перед ней — приятный, добрый человек, каким считали Теодора Берджеса все его знакомые.

— Но вы не понимаете, дядя. Он сам решает, как ему поступать, и терпеть не может, когда его принуждают к чему-либо. Если он и захочет сделать меня своей любовницей, то последнее слово будет за ним: он сам скажет мне, когда и где, но ни в коем случае не наоборот. Я могу вывернуться наизнанку, раздеться и ходить перед ним нагой, но если он не захочет меня в этот момент или что-то придется ему не по вкусу, он ухмыльнется, скажет какую-нибудь гадость, развернется и уйдет. И даже не оглянется, чтобы посмотреть на мою реакцию.