Барбара Картленд - Самозванка поневоле Страница 16

— Как и вы сами, — ответил маркиз. — Я понятия не имел, что вы так хорошо ездите.

— Я езжу на лошади с тех пор, как начала ходить, — само собой вырвалось у нее.

— Почему же тогда в ваших конюшнях нет таких лошадей, как эти?

Вопрос тотчас вернул девушку к действительности.

Она вспомнила, что выдает себя за Пенелопу, жену состоятельного человека.

Урса лишь слегка пожала плечами.

— Артур сейчас нечасто ездит верхом. У него нет времени.

Она хотела сказать, что он уже стар для этого, но это прозвучало бы слишком некорректно.

Из найденного ею оправдания маркиз, очевидно, понял, что она ездит нерегулярно и потому скакала с таким наслаждением.

Они поехали лесом.

Затем взобрались на возвышенность, с которой маркиз показал свои владения.

Обозревая прекрасный вид, Урса сказала:

— Вы, должно быть, очень горды таким большим поместьем. Но это ведь накладывает и большую ответственность.

Во взгляде маркиза она заметила удивление.

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Вы ведь владеете не только большим количеством земли, но также и людьми, которые живут на ней, и, я уверена, они ждут от вас руководства и помощи.

Она сказала лишь то, что пришло на ум.

Маркиз же задумался, прежде чем ответить.

— Вы упрекаете меня за то, что я слишком долго был за границей, вместо того чтобы, подобно пастуху, охранять своих людей?

— Я об этом совсем не думала. Однако вы нашли прекрасное определение того, кем должен быть хороший хозяин.

— Может быть, я хотел, пока еще молод, посмотреть мир и, если угодно, насладиться им, прежде чем возложу на себя слишком большую ответственность.

Он сказал это таким тоном, что Урса тотчас вспомнила, как несчастен он был с самого детства.

— Я вовсе не упрекала вас, — поспешила добавить она, — и все, что я видела в Чарнвуде, — совершенно! Я должна бы, по сути дела, поздравить вас.

— В таком состоянии мой отец оставил мне поместье, и я хочу поддерживать его таким, — твердо заявил маркиз, — но я также хочу, чтобы Чарнвуд стал домом для меня.

Да это и понятно, ведь вдова говорила, что у него не было дома в детстве.

Поэтому он так обрадовался, когда его отец женился вновь.

— Конечно, вам нужен дом, — сказала она мягко, — и много детей, которые будут наслаждаться вашим великолепным домом и кататься на ваших превосходных лошадях.

Маркиз рассмеялся.

— Вы слишком торопите события. Тем не менее мне хотелось бы учить моих сыновей стрелять, а дочерей — ездить верхом так же хорошо, как вы.

— Я уверена, так и будет, — сказала Урса. — По словам вашей бабушки, множество прекрасных молодых женщин хотели бы стать хозяйками Чарнвуд Корта.

Она сказала это легко и с юмором, маркиз же ответил серьезно:

— Для этого я должен по-настоящему влюбиться.

— Но ведь это не представляет трудности, — заметила Урса.

— Это бывает связано с большими трудностями, если влюбляешься не в того человека.

Он произнес это жестко, поворачивая свою лошадь в сторону дома.

— Я думаю, нам пора возвращаться, — добавил он.

Обеспокоенная тем, что сказала что-то не так, Урса последовала за ним.

Они ехали по узкой тропинке между деревьями, и она не могла быть рядом с ним.

Когда они достигли открытого пространства, маркиз поехал быстрее, как будто желал поскорее вернуться домой.

«Что… я… сказала? Что… я сделала не так?» — спрашивала себя девушка.

Восстанавливая в памяти их беседу во всей последовательности, она решила, что он, должно быть, уже влюблен в кого-то.

Очевидно, в ту, на ком не может жениться.

«Я желаю, чтобы он был счастлив, — думала она. — Он так добр, так внимателен к другим, что заслуживает всего, чего желает».

Немного не доехав до дома, маркиз придержал лошадь.

— Вам понравилась поездка? — спросил он.

— Она была великолепна. Я надеюсь прокатиться еще на одной вашей лошади до отъезда.

— Вам и grandmama нет необходимости спешить. Орестос сказал мне вчера вечером, что хочет успеть на ранний поезд завтра утром, чтобы пообедать вместе с дочерью, прежде чем они поедут в Виндзорский замок.

— Я поняла, слушая его вчера вечером, что он одобрит перед ее величеством совет, который вы дали ему по поводу обновления греческого флота, и ваше обещание помочь в надзоре за оснащением судов.

— Я надеюсь на это и понимаю, как обязан вам тем, что не должен обзавестись греческой женой.

— Если вам и суждено иметь греческую жену, то, думаю, она должна выглядеть как богиня с Олимпа, поскольку лишь такая женщина достойна Чарнвуда.

— Я, по сути дела, уже остановил выбор на Диане-охотнице.

— Не слишком ли это честолюбиво? — засмеялась Урса.

Она взглянула на маркиза и поняла, что он сделал ей комплимент.

И вновь их глаза встретились, и Урса, неожиданно смутившись, отвернулась.

Она пришпорила лошадь, и они в молчании возвратились к конюшням.

Когда маркиз опускал ее с седла, она вновь ощутила легкую дрожь, пронизавшую ее.

Она упрекала себя за свою глупость.

«Любая женщина, — думала она, — воспринимала бы его комплименты как само собой разумеющееся».

Она же, будучи деревенской дикаркой, смутилась.

Она даже покраснела, чего никогда бы не произошло с ее сестрой.

— Я очень благодарна вам, — сказала она маркизу.

Затем повернулась к главному конюху, чтобы похвалить его лошадей, и он был явно польщен ее оценкой.

Маркиз давал распоряжения на день.

Урса же поспешила в дом, не дожидаясь его.

Конечно, леди Брэкли не следует знать, что она каталась наедине с маркизом.

По крайней мере вдове было известно, что этого Пенелопа не стала бы делать.

Помимо того что она не любила кататься верхом, Пенелопа ненавидела рано вставать.

«Мне следует быть осторожной, очень, очень осторожной!» — говорила себе Урса, поднимаясь в свою спальню.

Этот день прошел вполне успешно.

Утром маркиз предложил гостям осмотреть дом.

После этого их пригласили на ранний ленч, до того как отправиться на прогулку по поместью.

Он показывал им живописные виды, которые не могли, конечно, сравниться с величественными горными панорамами Греции.

Он показал им ферму, и Алексис Орестос не скрывал своего интереса к современному сельскохозяйственному оборудованию, приобретенному маркизом.

Он также интересовался ценами на продукцию, которую давала земля.

Вполне естественно, что грек, будучи прежде всего бизнесменом, оценивает все деньгами.

Когда они вернулись в дом, где их ждала леди Брэкли, им подали шампанское, а также сандвичи с паштетом.