Лиза Клейпас - Герой снов Страница 16

– Нелегко быть одинокой, не так ли? Пустота, молчание, тоска… Все это может и дворец превратить в тюрьму.

Эмма бросила на него задумчивый взгляд. В широко открытых глазах читалось удивление. Она не смотрела, куда идет, и споткнулась на глубокой рытвине от колес. Николай мгновенно подхватил ее, помогая восстановить равновесие. Прежде чем она успела запротестовать, он продел ее руку себе под локоть и с веселой улыбкой заглянул в ее вспыхнувшее лицо.

– Принимай помощь, когда предлагают, кузиночка. Это всего лишь временная поддержка.

Королевское общество гуманного обращения с животными проводило ежегодное общее собрание в одном из лондонских лекционных залов неподалеку от "Ковент-Гардена". Маленькое здание, перестроенное из гостиницы, располагалось по соседству с аукционами, книжными магазинами и конторами издателей. Окидывая взглядом комнату, освещаемую светом, льющимся в приоткрытые окна, Эмма ощущала приятное родство с присутствующими членами общества. Их было около двух сотен, большей частью пожилые мужчины: одни - сухонькие, оцепеневшие в креслах красного дерева, другие - полные, едва помещающиеся на квадратных маленьких сиденьях. Кое-где виднелись женщины, самая молодая из которых была вдвое старше Эммы. Она знала, что их привели сюда весьма разные причины. Лишь некоторые разделяли ее страстную тревогу о благополучии животных, другие же пришли просто потому, что это было модно. Однако все эти соображения были не важны, коль скоро, все хотели работать вместе для такой благородной цели.

Ощутив на себе чей-то упорный взгляд, она посмотрела направо вдоль ряда. Молодой человек с узким лицом и живыми темными глазами сидел неподалеку от нее. Пока они обменивались осторожными улыбками, Эмма попыталась припомнить его имя. Мистер Генри Даулинг, а может, Гарри… Они разговаривали здесь раз или два. Если она правильно запомнила, он служил в издательской конторе, но главным интересом его жизни были собаки колли. Он был известен как один из лучших заводчиков колли во всей Англии. Его задорное остренькое лицо напоминало Эмме мордочку ее лиса Престо. На мгновение губы девушки расплылись в улыбке, но она сразу же отвела от него глаза, однако продолжала ощущать на себе его взгляд, и жаркий румянец полыхал у нее на щеках.

Собрание выслушало нескольких ораторов. В зале не прерывался бумажный шелест: члены общества делали заметки и готовились к выступлениям. Деревянные сиденья скрипели, слушатели ерзали во время долгих речей. Время от времени речи прерывались вопросами - собрание требовало разъяснений. После четвертого оратора настал черед Эммы. Лорд Кроулс, президент общества, предложил заслушать сообщение о руководстве по защите животных, и у Эммы пересохло во рту.

Казалось, в зале воцарилась тишина. Эмма осторожно пробралась вперед, держа перед собой как щит ворох бумаг. От возбуждения и страха ее подташнивало. Побледнев, она крепко вцепилась в пачку листков и уставилась на маячившие перед ней ряды лиц.

К удивлению Эммы, ее голос зазвучал звонко и уверенно:

– Леди и джентльмены, я хочу предложить вашему вниманию поправки к "Наставлению" по защите животных. Оно было пересмотрено в соответствии с многочисленными полезными и разумными предложениями со стороны прославленных членов правления нашего общества. Если вы сочтете данное "Наставление" приемлемым, мы распорядимся напечатать его большим тиражом и распространить среди широкой публики.

Пожилой джентльмен, сидящий в первом ряду, заговорил:

– Не сочтет ли леди Стоукхерст за труд описать нам характер внесенных поправок?

Эмма коротко кивнула в ответ, и плечи ее слегка расслабились.

– Да, сэр. Теперь в "Наставлении" более подробно объясняется процедура подачи жалоб насчет избиения животных. Для примерного наказания виновных рекомендуется собрать побольше свидетельств такого проступка. Ни для кого не секрет, что животных часто избивают на улицах. Мы все видели, как бьют лошадей кнутами, дубинками или другими предметами, как плохо обращаются с домашним скотом по дороге на рынок, как мучают собак и кошек. Подобная жестокость многих возмущает, но люди не знают, что предпринять для ее пресечения. Настоящее "Наставление" содержит в себе рекомендации, как оценить подобные действия и каким образом сообщить о лицах, совершающих такие преступления, властям.

К удивлению Эммы, ей задал вопрос мистер Даулинг:

– Леди Стоукхерст, а что вы скажете по поводу научных экспериментов? Упоминаются ли в "Наставлении" занятия вивисекцией?

Эмма с сожалением покачала головой.

– Медицинские и научные сообщества заявляют, что им необходимо производить вивисекцию, то есть операции на живых животных без наркоза, для того чтобы продвинуться в познании. Но они не добиваются ничего, кроме жестокой и мучительной смерти тысяч животных. Я полагаю, что упоминание об этом следует включить в "Наставление", но пока этого не сделано. Мы никак не можем узнать, какие эксперименты необходимы для науки, а какие представляют собой лишь способы пытки. Возможно, члены общества сочтут целесообразным создать комитет по изучению этого вопроса…

Эмма собралась продолжать, но что-то привлекло ее внимание в глубине зала. Знакомый золотистый блеск и высокая мужская фигура в темной одежде. Это был Николай Ангеловский. Даже с такого расстояния его глаза и волосы светились ярким янтарем. Ее охватило смущение. Она едва могла осознать доброжелательное согласие лорда Кроулса на ее предложение. Между тем решение было принято и поддержано. Каким-то образом ей удалось оторвать взгляд от Николая. Она передала свою рукопись секретарю общества, ожидавшему рядом. Мужчины в ее ряду вежливо привстали, когда она пробиралась на свое место.

Собрание продолжалось еще целый час. Эмма старательно уставилась на спинку стула перед собой, но была не в силах сосредоточиться. С трудом удерживала она себя, чтобы не оглянуться на Николая. Он появился здесь потому, что ему было что-то от нее нужно. Это было единственным объяснением такого намеренного преследования. В ней боролись гнев и неясная тревога. Но… неужели и вправду в ней шевельнулось удовольствие от его поступка? Николай был таким красивым и сильным мужчиной. Множество женщин все бы отдали за то, чтобы привлечь его внимание хоть на несколько минут, а он был здесь и поджидал ев.

Заключительное слово лорда Кроулса знаменовало конец собрания, присутствующие поднялись, собираясь расходиться. Эмма стала пробираться к задним рядам и оказалась в обществе мистера Даулинга. В глубине его темных глаз бродила улыбка.

– Леди Стоукхерст, я собираюсь предложить лорду Кроулсу включить ваше имя в "Наставление" в знак признания великолепной работы, которую вы проделали.