Элизабет Бойл - Брачная сделка Страница 16

– Аманда, – порывисто ответила она. – Меня зовут Аманда.

Она глубоко вздохнула, потом еще раз. О Господи, если бы только ее сердце перестало биться так яростно, если бы только она могла отдышаться! Тогда она, вероятно, сможет рассуждать здраво. Что она наделала, сообщив ему свое имя!

– Аманда, – повторил он, словно пробуя имя на вкус, как делал это, целуя ее. – Оно вам подходит. Честное и красивое.

– Едва ли, – только и сумела выговорить она, изо всех сил пытаясь сдержать восхищение от звуков, слетающих с его губ, от его похвалы.

– Еще как подходит, моя милая Аманда.

О, это было хуже, чем она воображала. Поцелуй – это одно, но когда Джемми обнимает ее, нашептывает на ухо нежности и просит остаться…

Нет, когда…

– Я не могу, – сказала она, толкнув его в грудь.

– Чего не можете – остаться? – Он удержал ее и поцеловал в лоб. – Я не знаю, как и почему, но вы вернули свет в мою жизнь. Не бойтесь, утром я займусь своей матушкой и этим дурацким балом. А потом мы найдем выход…

– Нет! – высвободившись, ответила Аманда. Ее глаза наполнились слезами. – Я не могу здесь остаться.

– Почему? – настаивал он.

– Просто не могу. – Как глупо она говорит. Но что еще она может ему сказать? Правду?

– Из-за меня? – спросил Джемми. – Знаю, я вел себя развязно и все такое прочее, но, черт побери, я… никогда ничего подобного не чувствовал.

– Нет, не из-за вас. – Она посмотрела в небо.

«Ни в коем случае не из-за вас».

– Тогда почему? – не унимался он. – Или есть кто-то еще?

– Нет! – мгновенно ответила Аманда.

– Тогда почему вы не останетесь? – спросил Джемми, поймав ее прежде, чем она сообразила, что он сделал. Не колеблясь он припал к ней страстным поцелуем. Горячим, требовательным, от которого снова затрепетало ее сердце. Когда он оторвался от ее рта, она задыхалась. – Побудьте со мной, Аманда. Брайтон никуда не денется.

– Да, но меня там не будет, – прошептала она, вырвавшись из его рук, и побежала к двери.

– Останьтесь со мной, Аманда, – молил он. – Станьте моей жизнью.

Она замерла у двери, давясь рыданиями, разрывавшими ее сердце, потом открыла тайну, которую так старалась сохранить:

– Я не могу остаться с вами, потому что не могу отдать вам жизнь. Я скоро умру.

Глава 6

На утро Джемми все еще ругал себя за то, что не последовал за Амандой в дом и не потребовал объяснений.

Аманда умирает? Женщина, которая вновь вдохнула в него жизнь, вот-вот расстанется со своей собственной? Это было непостижимо.

И что он сделал? Стоял в саду и таращился ей вслед как последний болван. А когда пришел в себя, оказалось, что боковая дверь заперта, как и парадная.

Вскарабкаться к ее окну ему не по силам, поэтому оставалось ждать до утра, чтобы выяснить, что можно для нее сделать.

– Я этого не позволю, – пробормотал он, на следующее утро входя в дом мимо, как всегда, невозмутимого Аддисона.

– Чего не позволите, сэр? – спросил дворецкий.

– Ничего, Аддисон. – Джемми запустил руку в волосы. – Все завтракают?

– Думаю, уже ушли, – ответил дворецкий. – Ваша матушка поднялась очень рано, сейчас она в бальном зале с мисс Смайт и учителем танцев.

Джемми смотрел на лестницу.

Дворецкий озадаченно взглянул на него:

– Вы что-то забыли, сэр?

– Сам не знаю, – ответил Джемми и пошел наверх в бальный зал, забыв о завтраке.

Поднявшись на первую площадку, он услышал, как кто-то наигрывает вальс на фортепиано. Скорее всего миссис Рэдли, поскольку она единственная в доме обладала таким талантом. Страстная и соблазняющая музыка будоражила кровь.

Ему захотелось танцевать. Танцевать с Амандой.

Смехотворная идея, подумал он, ухватившись за перила. Столь же нелепая, как то, что она умирает. Полный решимости разобраться во всей этой чепухе, Джемми одолел лестницу.

Он вошел в зал, ожидая увидеть грациозно кружащуюся в танце Аманду, но перед его глазами предстал хаос. Лакеи перетаскивали тяжелые вазы с розами и ветками флердоранжа. Джемми задавался вопросом, что скажет отец, узнав, что на его драгоценные деревья покусились ради их сладковато-душистых цветов. Мимо прошмыгнула горничная с ворохом полотна. Казалось, все в доме заняты бальным залом, убирая и украшая давно не использовавшееся помещение. Чехлы сняли, раздвинули длинные занавески на окнах. Даже двери на балкон были открыты, и Джемми мрачно подумал, что их, наверное, как и окно в комнате Аманды, пришлось открывать стамеской.

Пробираясь сквозь толпу суетившихся слуг, Джемми обнаружил мать в центре зала, она распоряжалась этой суматохой, словно фельдмаршал войсками в решающем сражении.

И нигде не видно Аманды, пока с другой стороны зала не раздался отчаянный крик:

– Нет, нет, нет, мадемуазель!

Прекрасная музыка оборвалась, пальцы миссис Рэдли застыли над клавишами. Джемми повернул голову на голос и, к своей огромной радости, заметил около фортепиано Аманду. У него дух захватило от ее вида. Ее великолепные волосы спадали лавиной локонов, щеки порозовели от танца. Она была такая прекрасная, яркая, такая живая, он поверить не мог, что она… нет, она не может умереть.

– Извините, месье, – сказала Аманда. Она придерживала юбку, и ее туфельки выглядывали из-под подола платья. – Когда я теряю свои ноги из виду, то не знаю, где они могут приземлиться.

– На мои пальцы, мадемуазель! Ваша нога приземлилась на моих пальцах, – объявил суетливый маленький человечек. Уперев руки в бока, он продолжал жаловаться: – Сколько раз я должен повторять, что мои ноги не предназначены для того, чтобы на них танцевали!

Все затихли от этого откровенного неудовольствия. Леди Финч поспешила вперед.

– Тьфу на ваши ноги, месье Суше. Ей нужно научиться танцевать так, чтобы выбранный ею жених мог дойти до алтаря без посторонней помощи. – Баронесса взглянула на прислушивающихся слуг, и они снова засуетились, дабы хозяйка увидела, что они тяжко трудятся, исполняя ее требования.

Аманда пока не заметила Джемми, и он пристально наблюдал за ней. Как она могла умирать? Румяные щеки и блестящие глаза противоречили ее роковому предсказанию.

– Я всегда неважно танцевала, – сказала она леди Финч. – Прошу прощения, месье.

– Вы должны слушать музыку, – ответил месье Суше, указав пальцем себе на ухо. – Слушайте, мадемуазель.

– Я слушаю, – ответила Аманда, – но всегда получается, что мои уши слышат одну мелодию, а ноги танцуют другую.

Джемми хотелось рассмеяться над ее странной логикой. Он подозревал, что противоречивость свойственна ее характеру.

– Играйте, миссис Рэдли. – Леди Финч махнула носовым платком в сторону фортепиано.